Вместо Третьего Рима…

Историческая канва сломалась сразу и самым решительным образом. Россия устами Ивана III отказалась от идеи Третьего Рима и расторгла помолвку с Софьей Палеолог. Зосима пережил расставание с Третьим Римом легко, но идею, как, кстати, произошло и в исторической Реальности, приватизировал старец Филофей, что имело в игре очень серьезные последствия.

Не было похода на Новгород. Было «сдержанное обещание» подтвердить Флорентийскую унию, если Рим предоставит Москве оружейников и каменщиков, предназначавшихся в приданое Софье.

Святой престол был весьма доволен таким оборотом событий. Ивану III «сдержанно пообещали» прислать мастеров, а Софья была выдана замуж за султана Оттоманской империи.

Понятно, насколько это обрадовало султана. Теперь он становился правителем Константинополя не только по праву завоевания, но и по праву наследования, а сверх того обретал основания претендовать на исторические земли Византии. То есть, как минимум на Балканы и острова восточного Средиземноморья, а как максимум на территорию Римской империи, то есть на весь Запад. Папа сделал такой подарок, не поморщившись, поскольку хорошо понимал, что пока страны Запада достаточно сильны, султан будет трактовать свое византийское наследство в минималистском смысле.

Со своей стороны султан обещал папе сохранить на территории Византии свободу вероисповедания, взять христианские церкви под личную защиту, разрешить Софье остаться христианкой и воспитать в христианстве своего сына. И самое важное – Святая София восстанавливалась как христианский храм. Символ встал против символа: султан становился легитимным главой Константинополя, но Константинополь де-юре становился христианским городом, находящимся под защитой мусульманского султана.

(Для тех, кто готов обвинить игру в исторической недостоверности: в текущей Реальности через несколько лет Тевтонский орден преобразует сам себя в протестантское Прусское герцогство, которое немедленно возьмет под защиту, став его сюзереном, католическая Польша.)

Брачный контракт Софьи Палеолог имел и секретные статьи. Султан обязывался направить свою экспансию не на северо-запад, а на северо-восток. Вместо Вены его целью должна была стать Москва.

Это решение отдавало христианское население Московского княжества неверным, но оно снимало угрозу с Европы, где Возрождение должно было смениться Реформацией. И в данной Реальности Реформация будет проведена сверху – при сохранении единства церкви и власти папы.

В качестве первого шага султан, естественно, заключил соглашение с крымским ханом. Это соглашение хан сохранил в секрете от Великого князя Московского, с кем он в это время как раз вел переговоры.

Иван III способствовал примирению между нестяжателями и иосифлянами на Соборе 1490 года. Не были наказаны и жидовствующие. Напротив, им разрешалось открыто высказывать свою позицию. Эту веротерпимую политику одобрил Зосима – он все одобрял. Старец Филофей сунулся к Великому князю с новой редакцией идеи о Третьем Риме, но был брезгливо выгнан, после чего отправился в Новгород.

Перемирие между партиями было организовано Иваном III на компромиссных началах. Монастырское землевладение было «как бы подтверждено», но была «как бы подтверждена» и святость аскезы. Светская власть де-юре не имела права вмешиваться в духовные дела, но дефакто именно это и делала, причем постоянно. При этом Ивану III было гораздо удобнее общаться с иосифлянами, поскольку те занимали внятную политическую позицию и были договороспособны (хотя играющий Великого князя М. Дубровский «по жизни» симпатизировал нестяжателям). В результате получилось так, что нестяжатели оказались вытеснены на периферию игры: важные вопросы никто с ними не обсуждал. Практически, конфликт иосифлян и нестяжателей превратился из содержательного политического в коммунальный.

Зато начало формироваться новое значимое противоречие: русское духовенство раскололось на фракцию западников, поддерживающих унию со Святым престолом, и традиционалистов, эту унию безусловно отвергающих.

А жидовствующие, которым Собор вернул подлинное имя обновленцев? Они вообще не нашли себе места в игре. Кто-то уехал в Европу. Кто-то неожиданно для Ведущего покончил жизнь самоубийством. Как политически значимая сила они более не выступали.

Вообще в это время в Московии вопросы духовные явно отступают на второй план. На первом месте у Ивана III нормальное включение страны в орбиту европейской политики, то есть выстраивание системы международных связей. При этом Великий князь сознательно хочет некоего равновесия между Московией и Литвой, причем в основе его политической концепции – ведущая роль Новгорода как города демократических традиций, равно отстоящего от литовской и московской бюрократии. По-видимому, Иван III видит перед собой триединую Русь, в которой господствует «торжество разнообразия». ‹…›

Постепенно Иван III узнает, что Московское княжество оказалось в окружении, которое вскоре – после смерти уже немолодого Великого князя – превратится в кольцо фронтов. Это уже случилось бы, но кому же охота воевать с военным гением? Иное дело Иван Молодой, сын Великого князя от первого брака, больной и немощный наследник престола, не в чести у отца. Тем более, не внушает никакого почтения внук Ивана III Дмитрий (было понятно, что Иван Молодой вряд ли переживает отца).

Начинает формироваться «новгородский узел» игры. Новгородский посадник, считая дело Москвы проигранным, готов сам собирать русские земли. К нему приезжает старец Филофей, в результате чего заключен союз между Новгородом и Великим княжеством Литовским. Именно этому союзу и передается концепция Третьего Рима: «Два Рима пали, Новгород же есть Третий Рим, и ему стоять вечно». Причем заговорщики заключили соглашение со Святым престолом, согласно которому именно Новгород, а не Москва получил итальянских мастеров, которые занялись возведением Кремля и системы укреплений вокруг города. Заключили Новгородцы союз и с Тевтонским орденом, находящимся под самостийным управлением Фридриха Саксонского.

В какой-то момент скрывать все эти переговоры в пространстве Игры становится невозможно. Иван III задает прямые вопросы и выясняет, что Новгород отошел от Москвы к Литве, на территории Крыма собирается султанское войско, с которым заключили союз крымский и астраханский ханы.

Иван, лучший стратег своего времени, не стал ничего ждать. Форсированным маршем его войско вышло к стенам Новгорода, в тот момент к войне совершенно не готового.

Увидев под своими стенами великокняжескую армию и зная, что его собственные воины не собраны и большей частью находятся вне города, наместник открыл ворота (большого выбора у него не было: при том соотношении сил, которое сложилось благодаря исключительно быстрым действиям Ивана III, город не продержался бы и суток). Великий князь вежливо спросил итальянских мастеров, не все ли им равно, в каком городе работать, если платить им будут золотом? И уже на следующее утро оружейники и каменщики были направлены в Москву, а новгородская армия – частью разоружена, частью включена в состав войск Великого князя.

Следующий бросок привел Ивана III в Пруссию. Фридрих Саксонский выстроил войска для битвы. Как и на Угре, противников разделила река. Ночью тевтонские рыцари получили известие, что в войске Ивана III находится законный глава ордена, утвержденный папой. «Вы сами должны понимать, что в глазах всего мира вы давно уже не рыцари, а разбойники и убийцы, но Гроссмейстер обещает прощение всем тем, кто добровольно раскается в своих преступлениях…» Наутро Фридрих обнаружил, что он покинут своей армией и ему придется сражаться с Великим князем одному. Конечно, он капитулировал.

Великому княжеству Литовскому, которое за это время, правда, успело собрать какую-никакую армию, было предложено считать все произошедшее внутренними делами Московского княжества и его вассалов. Альтернативой была война с мобилизованной и отлично подготовленной армией, в состав которой вошли тевтонские рыцари, возглавляемые своим Гроссмейстером. Литва, скрепя сердце, согласилась.

Победа на западе отразилась на развитии ситуации на Востоке. Султан не слишком спешил втягиваться в бесконечную степь, особой добычи не сулящую. Москва была слишком далеко, сосредоточив внимание на ней, турки могли потерять все шансы в Европе. В целом, владение де-факто Крымом султана вполне устраивало, тем более что Московское княжество продемонстрировало, что обладает реальной и хорошо организованной военной силой.

В этих условиях Казанское и Астраханское ханства были вынуждены искать взаимопонимания с Иваном III. Папа в ответ на явную и прямую помощь в Пруссии признал Ивана III самодержцем (автократором) и задним числом санкционировал переход своей технологической миссии из Новгорода в Москву.

Военно-политический кризис вокруг Московского княжества был успешно разрешен. Но велика была и цена: теперь ни о какой триединой Руси говорить уже не приходилось. Впереди была непременная борьба с Литвой и Польшей и новый раздел Речи Посполитой.