Учение о позиции и модель связности

Назовем позицией систему взаимодействия вооруженных сил противников вместе со средствами обеспечения боевых действий. Рассмотрим физическое пространство, в котором такое взаимодействие осуществляется. Подпространство, в пределах которого вооруженные силы сторон находятся в боевом контакте, назовем фронтом. Будем пока изучать войну на земле независимо от войны в воздухе и на море; подпространство в этом случае вырождается в поверхность. (Дальность действия артиллерии, не говоря уже о ручном оружии, должна считаться пренебрежимо малой по отношению к длине фронта.) Проекция поверхности взаимодействия сухопутных сил на землю называется линией фронта. Можно считать, что до начала войны линия фронта совпадает с линией границы.

Позицию удобно представить геометрически: как систему, включающую вооруженные силы противников, средства обеспечения боевых действий и физическое пространство фронта. Если речь идет о сухопутных силах, происходит редукция к армиям, сети коммуникаций и линии фронта.

В самом широком смысле «позиция» есть специфическая подсистема системы «война».

Определим физическое или метрологическое время через периодические процессы: смена дня и ночи, движение математического маятника, атомный распад.

Определим внутреннее время системы через изменение ее структуры, то есть рождение новых структурных факторов. Можно показать, что синхронизация системы – установление взаимно однозначного соответствия между физическим и внутренним временем – в общем случае невозможна.

В таком формализме позиция представляет собой систему «война» при фиксированном внутреннем времени[97].

Задачей аналитической стратегии является анализ позиции и определение методов ее преобразования в желательную сторону.

Позиции называются эквивалентными, если при переходе между ними структура системы «война» не меняется. Позиция называется выигрышной, если она эквивалентна конечной позиции, в которой реализуется цель войны. Позиция называется проигрышной, если любое ее преобразование приводит к фатальной воронке. Поскольку война есть игра с ненулевой суммой, позиция, выигрышная для одной из сторон, не обязательно является проигрышной для другой.

Позиции, не принадлежащие к классу выигрышных или проигрышных, называются неопределенными. Мы называем неопределенную позицию равной, если для обеих сторон мощности пространства решений, не ухудшающих позицию, совпадают. В противном случае можно говорить о преимуществе одной из сторон.

Заметим, что сторона, владеющая преимуществом, не обязательно выигрывает, но она всегда может заставить противника проиграть. Вообще, как мы уже отмечали, при корректных преобразованиях класс позиции не меняется: равные позиции преобразуются в равные.

Назовем единицей планирования максимальную воинскую единицу, структурностью которой мы пренебрегаем на нашем уровне анализа. Как правило, единица планирования находится на два уровня иерархии ниже рассматриваемой системы: если анализируются действия группы армии, единицей планирования является дивизия, на уровне полка – рота. Единица планирования является стандартной, снабженной всеми необходимыми для ведения боевых действий средствами. Ее боевые возможности описываются функцией, которая может зависеть от внешних условий (местность, погода, геометрия столкновения), но никоим образом не от внутренних параметров[98].

Важнейшим элементом оценки позиции является сведение разнородных вооруженных сил противников к стандартным единицам планирования[99]. Необходимо еще раз подчеркнуть, что стандартное соединение подразумевает стандартное снабжение: иными словами, если у вас есть десять дивизий, потребности которых вследствие особенностей геометрии фронта, состояния коммуникаций или экономической недееспособности государства удовлетворяются лишь на одну десятую, то эти дивизии составляют лишь одну стандартную. Напротив, более совершенное оружие, элитный уровень подготовки, накопленный боевой опыт увеличивают число стандартных соединений.

Боевое столкновение единиц планирования составляет стандартный бой. В рамках аналитической стратегии считается, что такой бой описывается уравнениями Остроградского-Ланчестера, причем коэффициенты уравнения зависят от погодных условий, геометрии и характера столкновения, соотношения сил. Поскольку известно из боевой практики, а в известной мере – и из уставов, при каком уровне потерь слабейшая сторона прекращает сопротивление, длительность стандартного боя, его ход и исход могут быть с хорошей точностью определены на стадии планирования. В связи с этим аналитическая стратегия не занимается теорией стандартного боя, ограничиваясь статической оценкой позиции.

При оценке позиции важнейшим фактором является соотношение сил, сведенных к стандартным единицам. Численное превосходство само по себе не означает решающего преимущества, но очень часто ведет к нему.

Здесь необходимо иметь в виду, что в отличие от шахмат в войне число соединений переменно. Существует армия мирного времени, армия военного времени, резервы первой, второй и последующих очередей. В результате в течение первого месяца войны (а это важнейший для хода и исхода войны отрезок боевых действий) соотношение сил может существенно меняться. Важно, однако, что эти изменения предсказуемы и могут быть учтены заранее. Таким образом, еще до начала войны Генеральному штабу должно быть известно, в какой промежуток времени от дня мобилизации соотношение сил будет благоприятствовать операциям; искусство планирования в том и состоит, чтобы решающие события состоялись именно в эти дни[100].

Следующий по важности фактор – геометрия позиции или оперативная обстановка. Как правило, геометрия может быть однозначно охарактеризована связностью позиции.

Позиция является тем более связной, чем быстрее может быть проведена переброска «стандартной единицы» между произвольными ее точками. Формально связность участка позиции может быть определена как величина, обратная к максимальному времени переброски единицы планирования в пределах участка. Разбивая позицию по-разному, включая, разумеется, и тождественное разбиение, когда участок совпадает с позицией, получим функционал: отображение пространства функций разбиения на числовую ось связности. Минимум этого функционала назовем связностью позиции.

Эта формулировка выглядит абстрактной, однако она допускает ясную интерпретацию в обыденных терминах военного искусства.

Связность, очевидно, определяется геометрией фронта и структурой коммуникаций, не пересекающих эту линию[101]. В войнах первой половины XX столетия сухопутные коммуникации могли быть в первом приближении сведены к железнодорожным линиям и немногим магистральным автострадам. «Единица планирования» определена и существует, а следовательно, и перемещается только вместе со своей системой снабжения. Таким образом, связность характеризует одновременно и связь позиции с тылом, и способность войск, занимающих позицию, к оперативному маневру. Очевидно, что если связность позиции у одной стороны много больше, чем у другой, речь идет о преимуществе, возможно решающем.

Пункты, при потере которых связность «своей» позиции снижается, обладают положительной связностью. Напротив, если при потере пункта связность позиции увеличивается, связность пункта отрицательна. Пункты, владение которыми резко меняет связность, назовем узлами позиции. Узел, в максимальной мере меняющий связность, назовем центром позиции. Понятно, что эти определения пригодны как для позиции в целом, так и для любого ее анализируемого участка.

Прежде всего, формализм позволяет разделить позиции на три основных класса.

Подвергнем линию фронта малым преобразованиям. При этом связность своей позиции и позиции противника, естественно, будет меняться. Если при любых малых преобразованиях фронта связность позиции уменьшается для обеих сторон, позиция называется устойчивой. Если для обеих сторон связность уменьшается при наступлении и не убывает при отступлении, позиция называется взаимно блокированной. Речь по-прежнему идет о малых преобразованиях. Если позиция блокирована только для одной стороны, в то время как другая может наступать без снижения своей связности, говорят об односторонней блокаде[102]. Наконец, если позиция не является экстремумом связности, она является неопределенной.

Для взаимно блокированных позиций характерно изохроническое построение: время переброски дивизий вдоль линии фронта одинаково для обеих сторон. Иначе говоря, взаимно блокированные позиции обладают равной для обеих сторон связностью – первая теорема о позиционности.

Устойчивая позиционная война всегда есть проявление взаимно блокированного характера позиции – вторая теорема о позиционности.

Из этих двух теорем вытекает любопытное следствие: при позиционной войне можно построить взаимно однозначное соответствие между узлами связности сторон: иными словами, в пространстве коммуникаций центры позиций сторон симметричны относительно линии фронта.

При перевесе в силах прорыв позиционного фронта возможен, при этом связность уменьшается у обеих сторон. Однако связность наступающей стороны уменьшается быстрее, поскольку коммуникации выступа проходят через разрушенную при прорыве зону. Поскольку уменьшение связности эквивалентно уменьшению эффективного числа стандартных дивизий, выполняется принцип Ле Шателье, и наступление останавливается. Элементарные расчеты для технических систем Первой Мировой войны приводят к правилу: глубина выступа лежит в пределах от 50% до 100% его ширины – третья теорема о позиционности.

Заметим здесь, что существует класс ситуаций, когда наступление может сломать позиционный фронт. Для этого прежде всего необходимо, чтобы центры позиций (как мы выяснили, они симметричны) находились достаточно близко к линии фронта. Для таких позиций характерна не столько позиционная оборона, сколько обоюдное темповое наступление, имеющее своей целью захватить центр позиции противника раньше, чем он сможет захватить твой. Такое наступление, конечно, рискованно.

Риск у стороны, владеющей преимуществом, значительно меньше, если позиция блокирована односторонне. Такая позиция таит для слабейшей стороны зародыш гибели, поскольку сильнейшая малыми последовательными операциями, которые не являются ни достаточно рискованными, ни ресурсоемкими, в конце концов овладеет ее узловыми пунктами.

В неопределенных позициях фронт надолго остановиться не может, и дальнейшее развитие событий определяется исходом боевых столкновений, который может быть предсказан исходя из анализа связностей сторон. Собственно, обычно сражение есть борьба за центр неопределенной позиции.

Для сражения при Шарлеруа-Монсе (Первая Мировая война, Приграничное сражение) центр связности находился в Брюсселе. Поскольку Брюссель был захвачен немцами, а операционные линии французских армий через него даже не проходили, сражение было изначально проиграно французами. Напротив, в сражении на Марне немцы имели в своих руках лишь один узел позиции, притом не слишком высокого ранга, – Шато-Тьери. Французы опирались на Париж и Верден. Как результат, великолепные тактические успехи немцев привели их к необходимости отступать. Для Восточно-Прусской операции определяющее воздействие связности на исход сражения общеизвестно: весь замысел обороны провинции строился на невозможности для русских 1-й и 2-й армий организовать взаимодействие, иначе говоря, на том, что позиция для русских всю операцию имела отрицательную связность[103].

Формальным вычислением центров и узлов позиции как функционалов от начертания линии фронта стратеги обычно не занимаются: в большинстве случаев эти «особые точки» либо общеизвестны: Париж, Верден, Вязьма, Москва… либо интуитивно понятны: Праценские высоты под Аустерлицем, холм Шпицберг в сражении при Кунерсдорфе, Шато-Тьери в битве на Марне. Однако далеко не всегда это так. В сложнейшем Галицийском сражении центр позиции и центр операции приходились на Раву-Русскую, в то время как русские, насколько можно судить, считали критической точкой Львов, а австрийцы переоценивали значение Люблина. При выполнении «шлиффеновского маневра» центр позиции перемещался по дуге от Маастрихта (голландская территория) через Брюссель, Лилль, Амьен до средней Сены и далее к Шартру. Шлиффен совершенно точно представлял себе это перемещение, но ни французское руководство, ни Мольтке, ни командующие немецкими армиями этого, по-видимому, не знали. В Польской кампании 1939 г. позиция Рыдз-Смиглы разваливалась после захвата Кутно, о чем немцы имели смутное представление, поляки же -вовсе никакого. На советско-германском фронте было быстро и верно оценено значение Даугавпилса, Смоленска, Вязьмы, Москвы, в известной степени – Великих Лук. Однако стороны проявили полное невнимание к районам Риги, Пярну, Ярославля и Рыбинска. В японо-американской войне не было в полной мере уяснено и значение Мидуэя, острова, являющегося центром огромной тихоокеанской «позиции».

Если два пункта, являющиеся узлами позиции, соединены прямой (то есть «беспересадочной», не включающей иные узлы) коммуникационной линией, «транспортное сопротивление» между этими пунктами очень мало. Часто это приводит к определенной «сверхпроводимости» – узлы оказываются «сцепленными» и обороняются или теряются одновременно.

На эту сверхпроводимость я поставил, и почти во всех случаях моими парными сновидениями она удалась. В коммуникации, в сети, тоже можно завести сверхпроводимость. Это достигается очень легко. Проанализируйте искажение информации в сети и интересы ваших друзей по клубу. Сразу понятно, кто будет обороняться вместе и вместе же проиграет или победит и где тема настолько актуальная, что нет уточняющих вопросов. Я поставил на это, когда простеньким опросом пары запрограммировал – общий ли у них был сон или так, личный фрейд для каждого. И представьте! Люди так хотят, чтобы им снилось общее будущее и даже настоящее, что они уже по кивку понимают друг друга. Вот через них и надо что-то запускать в трансляцию. Я был монстр! Потом эта история забылась. Сервер завис, туда пришли маргиналы от психологии и испортили все это дело, которое так хорошо начиналось. Отец сказал, что это хорошо, смысл стал продуктом. И пусть его потребляют люди.

До сих пор речь шла о связности чисто сухопутной позиции. На море, где связность позиции изначально очень высока, изменить принадлежность узловых пунктов затруднительно, а соотношение сил фиксировано, речь идет почти исключительно о позициях с односторонней блокадой или о владении морем. В воздухе вся связность концентрируется в немногих базовых аэродромах, снабженных всем необходимым для обеспечения полетов и ремонта поврежденных машин.

В известном смысле стратегия борьбы на море и воздухе подчиняется противоположным законам. Для морских операций и сухопутной войны в богатой коммуникациями местности характерно стремление к уничтожению вооруженной силы противника – соответственно, кораблей и дивизий, в то время как для воздушной (и горной[104]) войны – стремление к уничтожению – даже не захвату – узлов связности.

Наконец, последним пунктом оценки позиции, лежащим на границе статики (учения о позиции) и динамики (учения об операции), является оценка сильных и слабых пунктов позиции.

Назовем звено позиции сильным, если прямой вооруженный захват его – по условиям местности, по начертанию линии фронта, наконец, просто по соотношению сил затруднителен. Напротив, если пункт затруднительно удерживать, он является слабым. Сильные пункты могут совпадать с центром позиции, но это вовсе не обязательно. Центром позиции может оказаться и слабый пункт, и пункт, ни сильным, ни слабым не являющийся. Последний случай встречается чаще всего.

В устойчивой позиции слабости сторон и их сильные пункты взаимно скомпенсированы. В некоторых случаях компенсация происходит за счет неравенства сил: слабейшая сторона занимает более сильную позицию.

Позиция может быть удержана при наличии одной нескомпенсированной слабости за счет избыточной обороны этого пункта и третьей теоремы о позиционности. Однако наличие двух нескомпенсированных слабостей делает позицию незащитимой (основополагающий стратегический принцип двух слабостей, одинаково значимый и для «войны Ареса», и для «войны Афины», и для «войны Аполлона», см. гл. 5), причем чем дальше географически разнесены слабости, тем сложнее обороняться слабейшей стороне.

Связано это со свободой маневра. Дело в том, что ей приходится охранять не только сами слабости, но и линию связи между ними, в результате чего внутри этой линии сильнейшая сторона может наступать, не попадая под условия третьей теоремы о позиционности.

Проблема слабейшей стороны состоит в том, что, обеспечивая избыточную защиту двух разнесенных в пространстве пунктов, она вынуждена связывать свои соединения в этих пунктах, между ними (как маневренный резерв), во всех вклинениях, развитие которых создаст слабостям дополнительную угрозу. То, что связность позиции формально не изменилась, – слабое утешение для полководца, который в реальности большую часть своих дивизий никуда перебросить уже не может.

Потому сильнейшая сторона выигрывает в числе валентных, то есть свободных для переброски, дивизий – тем больше, чем дальше разнесены слабости.

Позиционная «игра» на двух слабостях заканчивается, как правило, прорывом, овладением центром связности, распадом фронта и потерей обеих слабостей.

Почему мой противник не поступил так со мной? Он был с ногами, и девушка считалась его подругой. Он мог бы поступить логично: увидев начало моих усилий, он бы набился ко мне в приятели и всячески демонстрировал бы ей, что на что она меняет. Я же окружил себя толпой подружек, которые меня обожают, и верной гвардией мачо, которым я дал ограниченную, но власть над женским миром. Я же замкнул несчастную Олю в кольцо, свято помня фразу из маминого любимого фильма: «Ты все время дарил мне себя, а он подарил мне меня». Я сделал больше! Я подарил ей мир сновидений, сделал в ее честь открытие, нашел ее в нем и подарил ей ее в самом сокровенном, как мне тогда казалось, варианте – варианте ее страхов и ее мечт. Я, в общем, старался.

А он нет.

Что могло бы быть? Конечно, Оля могла бы крутить с нами одновременно, выбрав популярную стратегию циничных девчонок нашего времени: этот для ума, этот для секса, а есть еще потенциальное динамо – для денег. Вот это сразу бы разрушило мою хитроумную комбинацию и отбросило назад к инвалидности и любви по айпаду. Но этого не случилось. Иногда я вижу сон про то, что моя Оля занимается любовью в моей комнате с каким-то этим. Я не могу выйти. Закрыть глаза. В них вставлены спички. Это жестоко. Я просыпаюсь и понимаю, что тень поражения висела над моим героическим Аресом. И нагрузка на операцию была велика. Я женат и люблю свою жену и дочь. Я нежно люблю Олю, которая когда-то давно утешила безвестного безногого героя и сделала его сильным и успешным. Она замужем и иногда звонит мне. Мой отец часами болтает с внучкой на птичьем языке. Ей год, ему 60. У него развита сверхпроводимость мысли, и он точно очень хорошо повлияет на моего ребенка. Я хожу, делаю ненавистную гимнастику и живу полной жизнью.