[а) Вульгаризация и полное разложение теории Рикардо у Мак-Куллоха под видом ее последовательного развития. Циничная апологетика капиталистического производства. Бессовестный эклектизм]

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

[а) Вульгаризация и полное разложение теории Рикардо у Мак-Куллоха под видом ее последовательного развития. Циничная апологетика капиталистического производства. Бессовестный эклектизм]

[840] Мак-Куллох — вульгаризатор экономической теории Рикардо и вместе с тем самый жалкий образчик ее разложения.

Вульгаризатор не только Рикардо, но также и Джемса Милля.

Вообще во всех отношениях вульгарный экономист, апологет существующего. Единственное, что до комизма его тревожит, это — тенденция прибыли к падению; положением рабочих он вполне доволен, вообще доволен всеми противоречиями буржуазной экономики, ложащимися тяжким бременем на рабочий класс. Здесь все цветет и процветает. Здесь он даже знает, что

«введение машин в одной отрасли производства с необходимостью создает такой же или еще больший спрос на уволенных рабочих в какой-нибудь другой отрасли производства»[60].

В этом вопросе Мак-Куллох отступает от Рикардо, подобно тому как в своих позднейших сочинениях он [в отличие от Рикардо] становится весьма сладкоречивым по отношению к земельным собственникам. А все его нежные заботы относятся к бедным капиталистам ввиду тенденции нормы прибыли к падению.

«В отличие от других представителей любой науки г-н Мак-Куллох, по-видимому, не ищет характерных различий, а ищет только сходства; и, следуя этому принципу, он приходит к смешению материальных и нематериальных объектов, к смешению производительного труда с непроизводительным, капитала с доходом, предметов питания рабочего с самим рабочим, производства с потреблением и труда с прибылью» (Malthus. Definitions in Political Economy. London, 1827, стр. 69–70).

«Г-н Мак-Куллох в своих «Principles of Political Economy» (London, 1825) устанавливает различие между действительной и относительной, или меновой, стоимостью. Первая, говорит он на стр. 211 и 225, «зависит от количества труда, затраченного на присвоение или производство товара, а вторая — от того количества труда или какого-либо другого товара, на которое товар обменивается», и обе эти стоимости, говорит он (стр. 215), тождественны при обычном положении вещей, т. е. в том случае, когда предложение товаров на рынке в точности соответствует действительному спросу на них. Но если они тождественны, то должны быть тождественны и те два количества труда, о которых он говорит; однако на стр. 221 он нам сообщает, что они не тождественны, ибо одно включает прибыль, между тем как другое ее исключает» ([Cazenove.] Outlines of Political Economy, etc. London, 1832, стр. 25).

А именно, Мак-Куллох говорит в этих своих «Principles of Political Economy», стр. 221:

«Фактически он» (товар) «всегда будет обмениваться на большее количество» { труда, чем тот труд, которым товар был произведен}, «и как раз этот избыток и образует прибыль».

Здесь перед нами блестящий образчик приемов этого шотландского архишарлатана.

Полемические замечания Мальтуса, Бейли и других заставляют его проводить различие между действительной стоимостью и меновой, или относительной, стоимостью. Но он проводит это различие — по сути дела — в таком виде, в каком находит его у Рикардо. Действительная стоимость — это товар с точки зрения труда, необходимого для его производства; относительная стоимость — это пропорция различных товаров, которые могут быть произведены за одно и то же время и которые поэтому представляют собой эквиваленты, вследствие чего стоимость одного из этих товаров может быть выражена в том количестве потребительной стоимости другого товара, которое стоит того же рабочего времени. Относительная стоимость товара, в этом рикардовском смысле, есть лишь другое выражение его действительной стоимости и означает лишь то, что товары обмениваются соответственно содержащемуся в них рабочему времени, или что содержащееся в каждом из них рабочее время одинаково. Поэтому, если рыночная цена товара равна его меновой стоимости (как это бывает, когда предложение и спрос покрывают друг друга), то купленный товар содержит столько же труда, как и проданный. Товар реализует лишь свою меновую стоимость, или продается лишь по своей меновой стоимости, если в обмен на него получается такое же количество труда, какое в нем отдано.

Все это Куллох, действительно, констатирует правильно, повторяя, как попугай, за другими. Только он заходит здесь слишком далеко, поскольку мальтусовское определение меновой стоимости — то количество наемного труда, каким товар распоряжается — уже вошло в его нутро. Поэтому он определяет относительную стоимость как «то количество труда или какого-либо другого товара, на которое товар обменивается». Рассматривая относительную стоимость, Рикардо всегда говорит только о товарах за исключением труда, так как при обмене товаров прибыль реализуется только потому, что при обмене между товаром и трудом не имеет места обмен одинаковых количеств труда. Уже в самом начале своего сочинения Рикардо делает особый упор на то, что определение стоимости [841] товара содержащимся в нем рабочим временем toto coelo{67} отлично от определения этой стоимости тем количеством труда, какое товар может купить[61]. Тем самым Рикардо, с одной стороны, устанавливает различие между тем количеством труда, какое товар содержит, и тем количеством труда, каким он распоряжается; с другой стороны, Рикардо из относительной стоимости товара исключает обмен товара на труд. Ибо при обмене одного товара на другой обмениваются одинаковые количества труда, а когда товар обменивается на самый труд, то обмениваются неодинаковые количества труда, и капиталистическое производство покоится на неравенстве этого обмена. Рикардо не объясняет, как это исключение согласуется с понятием стоимости. Отсюда споры у экономистов, писавших после Рикардо. Но правильный инстинкт подсказывает ему это исключение. (В действительности это совсем не исключение, но исключение в его понимании.) Таким образом, Куллох идет дальше Рикардо, он, как это может показаться на первый взгляд, последовательнее его.

У него нет никакой трещины. Всё — из одного куска. Обменивается ли товар на товар или на труд, это меновое отношение одинаково является относительной стоимостью товара. И если обмениваемые товары продаются по их стоимости (т. е. если спрос и предложение покрывают друг друга), то эта относительная стоимость всегда есть выражение действительной стоимости, т. е. на обоих полюсах обмена мы имеем одинаковые количества труда. Следовательно, «при обычном положении вещей» товар обменивается также только на такое количество наемного труда, которое равно содержащемуся в этом товаре количеству труда. Рабочий получает в заработной плате столько же материализованного труда, сколько возвращает в обмен капиталисту в виде непосредственного труда. Тем самым исчезает источник прибавочной стоимости и уничтожается вся теория Рикардо.

Итак, г-н Куллох сначала опрокидывает теорию Рикардо под видом доведения ее до полной последовательности.

А что делает он дальше? Дальше он бесстыдно перебегает от Рикардо к Мальтусу, по учению которого стоимость товара определяется тем количеством труда, которое товар покупает и которое всегда должно быть больше содержащегося в товаре количества труда. Разница между Мак-Куллохом и Мальтусом заключается только в том, что у Мальтуса это высказано как то, чем оно и является на самом деле, т. е. как антитеза по отношению к Рикардо, а г-н Куллох принимает эту антитезу после того, как принял формулировку Рикардо с той кажущейся последовательностью (т. е. с последовательностью скудоумия), которая уничтожает смысл теории Рикардо. Поэтому внутреннейшего ядра учения Рикардо — как реализуется прибыль на основе обмена товаров по их стоимости — Куллох не понимает, и оно для него не существует. Так как меновая стоимость, — которая, по Куллоху, при «обычном состоянии рынка» равна действительной стоимости, но «фактически» всегда превышает ее, ибо на этом избытке покоится прибыль (недурное противопоставление и недурной анализ, основывающийся на словечке «фактически»), — есть то «количество труда и л и какого-либо другого товара», на которое товар обменивается, то к «любому другому товару» относится то, что относится к «труду». Другими словами, товар обменивается не только на большее количество непосредственного труда, чем то количество труда, которое в товаре содержится, но и на большее количество материализованного в других товарах труда, чем то количество труда, которое содержится в самом обмениваемом товаре, — т. е. прибыль есть. «прибыль от отчуждения», и тем самым мы снова пришли к меркантилистам. Мальтус прямо делает этот вывод. У Куллоха он выступает как нечто само собой разумеющееся, но только с претензией, что это есть развитие системы Рикардо.

И это полное разложение системы Рикардо, превращающее ее в галиматью, — разложение, которое при этом кичится тем, что оно-де является ее последовательным развитием, — чернь, в особенности континентальная чернь (в том числе, конечно, и г-н Рошер) приняла за слишком далеко идущий, до крайности доведенный вывод из рикардовской системы, поверив, таким образом, г-ну Куллоху в том, будто усвоенная им рикардовская манера «сморкаться и плевать»[62], под которой он скрывает свой беспомощный, бездумный и бессовестный эклектизм, и впрямь есть научная попытка последовательно провести эту систему!

Мак-Куллох — просто-напросто человек, захотевший нажиться на экономической теории Рикардо, что ему и удалось в достойной удивления степени. Совершенно таким же образом Сэй наживался на теории Смита, с той только разницей, что Сэй, по крайней мере, имеет ту заслугу, что привел теорию Смита в известный формальный порядок и местами, не считая случаев непонимания, позволял себе также и некоторые теоретические сомнения. Так как Куллох впервые получил профессорскую кафедру в Лондоне благодаря экономической теории Рикардо, то он должен был первоначально выступать в качестве рикардианца и, в частности, участвовать также и в борьбе против земельных собственников. Как только он почувствовал твердую почву под ногами и на плечах Рикардо [842] добился известного положения, его главным стремлением стало преподносить политическую экономию, в особенности рикардовскую, в рамках вигизма и удалять из нее все неприятные для вигов выводы. Его последние сочинения о деньгах, налогах и т. п. являются всего лишь защитительными речами в пользу находившегося у власти в каждом данном случае кабинета вигов. Таким путем этот человек добрался до доходного местечка. Его статистические работы — просто стряпня, рассчитанная на дешевый успех и привлечение покупателей. Бездумное уничтожение теории и ее бездумная вульгаризация обнаруживаются здесь также и в самом молодчике как «a vulgarian»{68}, о чем мы еще кое-что скажем в дальнейшем, прежде чем покончить с этим спекулирующим шотландцем.

В 1828 г. Мак-Куллох издал «Wealth of Nations» Смита, и четвертый том этого издания содержит его собственные «примечания и рассуждения», в которых он, для заполнения тома, отчасти перепечатывает уже ранее опубликованные им плохие статьи, не имеющие абсолютно никакого отношения к делу, как например статью о «майорате» и т. д., отчасти почти дословно повторяет свои лекции по истории политической экономии, или, как он сам говорит, «многое заимствует из них», отчасти же старается ассимилировать на свой манер то новое, что за этот промежуток времени было дано Миллем, а также противниками Рикардо.

В своих «Principles of Political Economy»[63] г-н Мак-Куллох занимается лишь списыванием своих «примечаний и рассуждений», которые он сам уже списал из своих прежних «разбросанных произведений». Только в «Principles» дело еще ухудшается, ибо в «примечаниях» легче допускать непоследовательности, чем в якобы методическом изложении предмета. Так, приведенные выше положения из «Principles» Мак-Куллоха, отчасти дословно взятые из «примечаний и рассуждений», в этих «примечаниях» к Смиту выглядят все-таки несколько менее непоследовательными, чем в «Principles». {Его «Principles», кроме того, содержат заимствования из Милля, дополненные самыми нелепыми иллюстрациями, и перепечатку статей о хлебной торговле и т. д., которые он, возможно, уже под двадцатью различными заглавиями дословно вновь и вновь перепечатывал в различных периодических изданиях, часто даже в одном и том же журнале в различное время.}

В упомянутом IV томе своего издания А. Смита (Лондон, 1828 г.) Мак говорит (он повторяет дословно то же самое в своих «Principles of Political Economy», но без тех различений, которые он еще считал необходимыми в своих «примечаниях»):

«Необходимо различать между меновой стоимостью и действительной стоимостью — или стоимостью издержек — товаров или продуктов. Под первой, или под меновой стоимостью товара или продукта, понимают его способность, или возможность, обмениваться на другие товары или на труд, а под второй, или под действительной стоимостью, или стоимостью издержек, товара понимают то количество труда, которое требуется для его производства или присвоения, или, точнее, то количество труда, которое требовалось бы для производства или присвоения однородного товара в то время, к которому относится исследование» (назв. соч., стр. 85–86).

«Товар, произведенный определенным количеством труда» {когда предложение товаров равняется действительному спросу}, «будет неизменно обмениваться на любой другой товар, или покупать любой другой товар, произведенный таким же количеством труда. Однако он никогда не будет обмениваться на точно такое же количество труда, или покупать точно такое же количество труда, какое его произвело; но хотя он этого не будет делать, все же он всегда будет обмениваться на такое же количество труда, или покупать такое же количество труда, как и всякий другой товар, произведенный при одинаковых условиях, или таким же количеством труда, как и он сам» (там же, стр. 96–97).

«Фактически» (эту фразу Мак-Куллох дословно повторяет в «Principles», так как это «фактически» составляет фактически всю его аргументацию) «он» (товар) «всегда будет обмениваться на большее количество» {т. е. на большее количество труда, чем тот труд, которым товар был произведен}, «и как раз этот избыток и образует прибыль. У капиталиста не было бы никакого мотива» (как будто при обмене товаров и исследовании относительно их стоимости речь идет о «мотивах» покупателя) «обменивать продукт данного количества уже выполненного труда [843] на продукт такого же количества труда, подлежащего выполнению. Это значило бы ссужать» {«обменивать» значило бы «ссужать»!}, «не получая никаких процентов за ссуду» (там же, стр. 96).

Начнем с конца.

Если бы капиталист не получал обратно больше труда, чем он авансировал в заработной плате, то он «ссужал» бы без «прибыли». Проблема состоит в том, чтобы объяснить, каким образом возможна прибыль, если товары (труд или другие товары) обмениваются по своей стоимости. А объяснение Мак-Куллоха гласит, что прибыль была бы невозможна, если бы обменивались эквиваленты. Сперва предполагается, что капиталист и рабочий «обмениваются». Затем для объяснения прибыли предполагается, что они «не» обмениваются, но что один из них ссужает (т. е. дает товар), а другой занимает, т. е. платит только после того, как получил товар. Или для объяснения прибыли говорится, что капиталист не получал бы «никакого процента», если бы не имел прибыли. При этом самый вопрос поставлен неправильно. Товар, которым капиталист уплачивает заработную плату, и товар, который он получает обратно как результат труда, суть различные потребительные стоимости. Следовательно, он не получает обратно то, что авансировал, точно так же как он не получает тот же самый товар, когда обменивает один товар на другой. Покупает ли он другой товар или покупает специфический [товар — ] труд, который производит ему этот другой товар, — это одно и то же. Вместо той потребительной стоимости, которую он отдает, он получает другую потребительную стоимость, как и при всяком товарообмене. Если же, напротив, иметь в виду только стоимость товара, то в том, что «данное количество уже выполненного труда» обменивается на «такое же количество труда, подлежащего выполнению» (хотя в действительности капиталист платит только после того, как труд уже выполнен), нет уже никакого противоречия, как нет противоречия и в том, что известное количество выполненного труда обменивается на такое же количество выполненного труда. Последнее является нелепой тавтологией. Первое предполагает, что «труд, подлежащий выполнению», овеществлен в иной потребительной стоимости, чем выполненный труд. В этом случае, следовательно, имеется различие [между объектами обмена], а потому и проистекающий из самого отношения мотив к обмену, тогда как в другом случае такого мотива нет, так как здесь на А обменивается лишь А, поскольку при этом обмене речь идет [только] о количестве труда. Поэтому г-н Мак прибегает к мотиву. Мотив капиталиста — получить обратно большее «количество труда», чем он отдает. Прибыль объясняется тем, что у капиталиста есть мотив получать «прибыль». Но точно так же можно было бы сказать при продаже товаров купцом, при всякой продаже товаров, имеющей целью не потребление, а прибыль: у продавца нет мотива обменивать определенное количество выполненного труда на такое же количество выполненного труда. Его мотив — получить взамен больше выполненного труда, чем он отдает. Поэтому он должен получить больше выполненного труда в форме денег или товаров, чем он отдает в форме товаров или денег. Он должен, следовательно, покупать дешевле, чем продает, и продавать дороже, чем купил. Таким образом, перед нами — «прибыль от отчуждения», объясняемая не тем, что она соответствует закону стоимости, а тем, что покупатель и продавец не имеют, дескать, «мотива» покупать или продавать согласно закону стоимости. Таково первое «выдающееся» открытие Мака, весьма недурно выглядящее в рамках системы Рикардо, которая стремится показать, как вопреки «мотивам» покупателей и продавцов прокладывает себе путь закон стоимости.

[844] В остальном изложение Мака в «примечаниях» отличается от его изложения в «Principles» только следующим:

В «Principles» он проводит различие между «действительной стоимостью» и «относительной стоимостью» и говорит, что «при обычных условиях» они равны друг другу, но что «фактически» они не могут быть равны, если должна получаться прибыль. Таким образом, он говорит лишь то, что «факт» противоречит «принципу».

В «примечаниях» он различает три рода стоимости: «действительную стоимость», «относительную стоимость» товара при его обмене на другие товары и «относительную стоимость» товара, обмениваемого на труд. «Относительная стоимость» товара при его обмене на другой товар есть его действительная стоимость, выраженная в другом товаре, или в «эквиваленте». Напротив, его относительная стоимость при обмене на труд есть его действительная стоимость, выраженная в другой действительной стоимости, которая больше ее самой, — т. е. его стоимость есть обмен на большую стоимость, обмен на неэквивалент. Если бы товар обменивался на эквивалент в труде, то не было бы прибыли. Стоимость товара при его обмене на труд есть большая стоимость.

Проблема: Рикардовское определение стоимости противоречит обмену товара на труд.

Решение Мака: При обмене товара на труд закон стоимости не существует, существует его противоположность. Иначе нельзя было бы объяснить прибыль. [Между тем] для него, рикардианца, прибыль должна быть объяснена законом стоимости.

Решение: Закон стоимости (в этом случае) есть прибыль. «Фактически» Мак высказывает только то, что говорят противники теории Рикардо, — а именно, что если бы закон стоимости господствовал при обмене между капиталом и трудом, то не существовало бы никакой прибыли. Они говорят, что ввиду этого рикардовский закон стоимости ошибочен. Он говорит, что закон не существует для этого случая, который он должен объяснить, исходя из этого закона, и что в этом случае под «стоимостью» люди «понимают» нечто другое.

Отсюда явствует, что Мак-Куллох ровно ничего не понимает в рикардовском законе. В противном случае он должен был бы сказать так: прибыль при обмене товаров, которые обмениваются соответственно содержащемуся в них рабочему времени, объясняется тем, что в товарах содержится «неоплаченный» труд. Следовательно, неравный обмен капитала и труда объясняет нам обмен товаров по их стоимости и прибыль, реализуемую в этом обмене товаров. Вместо этого Мак-Куллох говорит: товары, содержащие одинаковое количество рабочего времени, распоряжаются одинаковым избытком труда, в них не содержащимся. Таким способом он думает примирить рикардовские положения с мальтусовскими, протаскивая отождествление определения стоимости товаров рабочим временем с определением стоимости товаров способностью распоряжаться трудом. Но что это означает: товары, содержащие одинаковое количество рабочего времени, распоряжаются одинаковым избытком труда сверх того труда, который в них содержится? Это означает лишь то, что товар, в котором содержится определенное рабочее время, распоряжается определенным количеством прибавочного труда, сверх содержащегося в нем труда. Что это относится не только к товару А, в котором содержится х рабочего времени, но и к товару В, в котором тоже содержится х рабочего времени, — это заложено уже в словесном выражении мальтусовской формулы.

Разрешение противоречия у Мака, следовательно, таково: если бы действовал рикардов-ский закон стоимости, то была бы невозможна прибыль, а значит, были бы невозможны капитал и капиталистическое производство. Это как раз то, что утверждали противники Рикар-до. И это то, что им отвечает Мак, чем; он их опровергает. При этом он совсем не замечает всего великолепия такого определения меновой стоимости [при обмене] на труд, которое состоит в том, что стоимость есть обмен на некоторую нестоимость.