10. Формулы истины

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

10. Формулы истины

Философы всех времен напоминали, что философия есть учение об истине. Справедливости ради отметим, что были и есть философы, настаивающие на безыстинности философии. Вот два противоположных высказывания на сей счет отечественных философов. А. Н. Чанышев пишет: «Отнимите у философа стремление к истине — и философа нет»{72}. А. Л. Никифоров же считает: «К философским утверждениям понятие истины неприемлемо… В философии речь идет не об истине»{73}.

В истории философии понимание истины (истинности) всегда рассматривалось как единство «истинности вещи» (veritas rerum) и «истинности знаний» (veritas intellektum). Истинность мироздания включала истины объективные и истины субъективные, т. е. вещей и знаний, материи и духа.

Начавшиеся формироваться в древности взгляды об истине к времени классической немецкой философии приняли вид законченных формул.

1. Предельная абстракция, обозначающая то несотворимое и неуничтожимое начало мира, то первичное, что определяет бытие и небытие всего конечного, может определить свою истинность только через самого себя, ибо более предельной абстракции нет. Если таким первоначалом объявляется Бог, то его истинность определяется только через него же самого. Если материя — первоначало, то ее истинность тоже определяется через нее же. При этом, так как первоначало объявляется объективным, эта формула относится к онтологическому (объективному) виду истины, т. е. к истинности чего-то, что существует вне и независимо от человеческого сознания. По форме истинность здесь определена как согласованность. Таким образом, это — формула онтологической когеренции.

2. Из первичной основы возникает мир сотворенный — природный и общественный. Эта новация дает, во-первых, новую форму определения истинности первоначала. Бог, например, истинен, если соответствует миру, им сотворенному. Во-вторых, конечный мир истинен, если соответствует своей бесконечной, первичной, несотворимой и неуничтожимой первооснове, включающей в любых идеалистических или материалистических интерпретациях скрытую мысль об абсолюте. Конечный мир истинен, если соответствует абсолюту. В обоих случаях речь об онтологической истине, а по форме — это корреспонденция. Таким образом, перед нами формула онтологической корреспонденции. Как видим, онтологический (объективный) вид истины имеет две формы: когеренции — когда нечто объективное тождественно самому себе частично или полностью, и корреспонденции — когда тоже нечто объективное соотносится с чем-то иным.

3. Появление людей, обладающих разумом, ознаменуется новой группой формул истинности. Возникает гносеологический вид истины, который в рамках познания представляет собой противоположность онтологического вида истины. Гносеологическая истина имеет несколько вариантов, как идеалистических, так и материалистических, и те же две формы — когеренции и корреспонденции.

4. Люди, обладающие истинными знаниями, создают вещи, истинность которых определяется соответствием вещи тому образу в голове человека, который служит идеальным планом, эталоном, целью, образом, матрицей, т. е. истинность опять становится характеристикой вещи. Значит, мы снова вернулись к онтологической истинности, но в ином варианте, отличном от того, что видали до появления гносеологического вида истины. Формула нынешнего варианта гласит: истинность сотворенной вещи состоит в соответствии мысли человека. В идеализме об этой истинности говорил еще Фома Аквинский: «Истина состоит в том, чтобы вещь соответствовала интеллекту; так о ремесленнике говорят, что он сделал истинную вещь, когда она отвечает правилам ремесла»{74}.

5. Истинные вещи, производимые людьми, истинны потому, что человек привел в соответствие их реальность с их идеальной (совершенной) природой, скрыто содержащейся объективно в их сущности, естестве, идеальной форме. Человек со своими действиями и со своим разумом сыграл роль катализатора особого рода, ускорив естественный процесс алетизации мира и тем самым обнаружив свою высшую миссию (говоря техническим языком, «основную функцию») — стать опосредующим звеном, когда абсолютное осуществляет благо через красоту в истине.

6. Все формулы истины раскрывают содержание ее философского понимания, т. е. рассмотрения того процесса, когда мир сам в себе и сам через себя, оставаясь самотождественным и саморавным, делает себя истинным, красивым и добрым. Человеческие истины составная часть этого все общего и объективного процесса алетизации мира, который тем самым гуманизируется, т. е. становится разумным, истинным, красивым и добрым как единое целое.

Если рассмотреть все приведенные формулы в единстве, мы и будем иметь перед собой развернутую картину конкретной абсолютной истинности мироздания, встречавшуюся в первой формуле в свернутой абстрактной форме.

Философское понимание истины традиционно включало единство «веритас рей» и «веритас интеллектум». А в отечественной философии «истинность вещей» исчезла совсем. В предлагаемом материале обосновывается одно предположение-объяснение возникновения абортированного понимания истины в советской философии. Вкратце суть дела в том, что В. И. Ленин в период работы над «Материализмом и эмпириокритицизмом» позаимствовал свои взгляды на истину у английских и французских материалистов XVII–XVIII веков. Те, в свою очередь, развивали концепции, отвергавшие «онтологическую» версию истины как теологическую. И в пылу страстной борьбы со средневековой схоластикой не заметили, что формула «веритас рей» может иметь и материалистическую интерпретацию. Ленинский гносеологизм со временем при известных обстоятельствах стал догмой, намертво закрыв вход в отечественную философию советского периода иной трактовке истины, кроме того, что истина — это знание, соответствующее действительности. Справедливости ради отметим, что Ленин в период «Философских тетрадей» натолкнулся на «веритас рерум». Из работ Аристотеля, Гегеля, Дицгена, Рея он выписал фрагменты, которые пометил значками, обозначавшие у него «нужно обдумать», «нужно вернуться еще раз» и т. д. Настало время «объективной истине» вернуть первоначальный смысл — истинность вещи, независимой от человека, его воли и знаний. Это же так просто! Вещь истинна, если соответствует своей природе, сути, собственным законам, когда ее реальность, существование соответствует ее идеальности. Если она деформирована внешними воздействиями настолько, что ее бытие (развитие) отклонено от нормы так, что вещь перестала быть сама собой, то она — ложная. Где здесь может быть «схоластическая теологическая интерпретация» истины? Прочти материалисты Нового времени формулу «veritas rei» так, наша отечественная философия, после Ленина, выглядела бы в этом вопросе совсем иначе. Конечно, если истинность вещи определять через соответствие «божественной ее сути», то это теологический подход. Но ведь материалистическое прочтение лежит почти на поверхности. В восьмидесятые годы появились авторы, которые стали ратовать за возврат в гносеологию диалектического материализма тех или иных аспектов материалистически прочитываемой формулы «истинности вещи» (П. Л. Кулиш, М. А. Лифшиц, А. М. Коршунов, В. В. Мантатов, Г. В. Лобастов и др.).

Лишь выполнив работу по материалистической реабилитации «веритас рей», возможно увидеть действительную картину того, как Материя устами ею порожденного человека разумного на вопрос: «Что есть истина?» — отвечает: «Я есмъ истина!»