148

«Какое своеобразное чувство «первобытного правосудия» (wild-justice) должно было владеть этими людьми, когда, собравшись на конклав, они с холодной рассудительностью объявляли своего товарища-рабочего дезертиром своего сословия и изменником своему делу, приговаривали его к смерти как изменника и дезертира и казнили рукой тайного палача, потому что государственные судьи и палач этого не делают. Всё это напоминает старинный «суд Фемы» и тайные судилища времён рыцарства, как будто вдруг воскресшие и вновь представшие перед изумлённым взором людей, — судилища, члены которых одеты не в панцыри, а в плисовые куртки, и собираются не в вестфальских лесах, а на благоустроенной улице Галлоугейт в Глазго! — Такое чувство должно быть широко распространено и очень сильно в массе, хотя в столь острой форме оно может проявиться только у меньшинства!» — Карлейль. «Чартизм», стр. 40.