2. «Политический катехизис промышленников»

2. «Политический катехизис промышленников»

^{357}

Так как Штейн обыкновенно цитирует это произведение как «Катехизис промышленников», то господин Грюн и не знает для него другого названия. А между тем господин Грюн тем более должен был бы привести хоть правильное заглавие, что там, где он говорит об этом произведении ex officio[476], он посвящает ему лишь десять строк.

Списав у Штейна, что Сен-Симон отстаивает в этом произведении господство труда, господин Грюн продолжает:

«Мир теперь делится для него на праздных людей и промышленников» (стр. 85).

Господин Грюн совершает здесь подлог. Он приписывает «Катехизису» различение, которое он встречает у Штейна лишь значительно позже, при изложении взглядов школы Сен-Симона.

Штейн, стр. 206: «Общество состоит теперь только из праздных людей и из работников» (Анфантен).

В «Катехизисе» вместо этого деления, которое приписывает ему Грюн, дается деление на три класса: classes f?odale, interm?diaire et industrielle[477], – деление, о котором господин Грюн, конечно, ничего не мог сказать, так как он списывал у Штейна, а самого «Катехизиса» не читал.

Господин Грюн повторяет затем еще раз, что содержание «Катехизиса» сводится к господству труда, и заканчивает свою характеристику этого произведения следующим образом:

«Подобно тому как республиканизм говорит: все для народа, все через народ, так Сен-Симон говорит: все для промышленности, все через промышленность» (там же).

Штейн, стр. 165: «Так как все происходит через промышленность, то для нее все и должно происходить».

Как правильно указывает Штейн (стр. 160, примечание), уже в сочинении Сен-Симона «Промышленность», написанном в 1817 г.^{358}, встречается эпиграф: Tout par l’industrie, tout pour elle[478]. Данная господином Грюном характеристика «Катехизиса» состоит, следовательно, в том, что помимо вышеприведенных ложных сведений он и неправильно цитирует, приводя эпиграф значительно более раннего произведения, которого он совсем не знает.

Вот какой основательной немецкой критике подверглось сочинение «Политический катехизис промышленников»! Но и в других местах грюновского литературного винегрета мы встречаем разрозненные замечания, относящиеся сюда же. Господин Грюн, внутренне восхищаясь собственной хитростью, расставляет по полочкам то, чт? найдено им у Штейна в его характеристике этого произведения, и обрабатывает это с достойным хвалы мужеством.

Господин Грюн, стр. 87: «Свободная конкуренция была нечистым, спутанным понятием, понятием, содержавшим в себе новый мир борьбы и бедствий, борьбы между капиталом и трудом и бедствий рабочего, лишенного капитала. Сен-Симон очистил понятие промышленности, он свел его к понятию рабочих, он сформулировал права и жалобы четвертого сословия, пролетариата. Он должен был упразднить право наследства, потому что оно стало бесправием для рабочего, для промышленника. Таково значение его „Катехизиса промышленников“».

Господин Грюн нашел у Штейна, на стр. 169, следующее замечание относительно «Катехизиса»:

«Истинное значение Сен-Симона заключается, стало быть, в том, что он предвидел неизбежность этого противоречия» (между буржуазией и народом).

Таков оригинал, из которого господин Грюн позаимствовал мысль о «значении» «Катехизиса».

Штейн: «Он» (Сен-Симон в «Катехизисе») «начинает с понятия промышленного рабочего».

Отсюда господин Грюн выводит свой чудовищный вздор, будто Сен-Симон, увидевший в свободной конкуренции «нечистое понятие», «очистил понятие промышленности и свел его к понятию рабочих». Что понятие господина Грюна о свободной конкуренции и промышленности является весьма «нечистым» и «спутанным» – это он обнаруживает на каждом шагу.

Не довольствуясь этим вздором, он решается уже на прямую ложь, уверяя, будто Сен-Симон требовал упразднения права наследства.

Опираясь все так же на свое понимание штейновского изложения «Катехизиса», он говорит на стр. 88:

«Сен-Симон установил права пролетариата, он дал уже новый лозунг: промышленники, рабочие должны подняться на первую ступень власти. Это было односторонне, но каждая борьба ведет за собой односторонность; кто не односторонне, тот не может бороться».

Господин Грюн со своей риторикой насчет односторонности сам здесь односторонне искажает взгляды Штейна, утверждая, будто Сен-Симон хотел «на первую ступень власти поднять» рабочих в собственном смысле, пролетариев. Ср. стр. 102, где говорится о Мишеле Шевалье:

«М. Шевалье говорит еще с очень большим участием о промышленниках… Но для ученика, в отличие от учителя, промышленники уже не являются пролетариями; он объединяет в одном понятии капиталиста, предпринимателя и рабочего, т.е. причисляет праздных людей к категории, которая должна была бы охватить лишь самый бедный и самый многочисленный класс».

У Сен-Симона к промышленникам, кроме рабочих, относятся и fabricants, n?gociants[479], словом – все деятельные капиталисты, к которым он даже преимущественно и обращается. Господин Грюн мог прочесть это на первой же странице «Катехизиса». Но, не видев в глаза самой книги, он беллетристически фантазирует о ней понаслышке.

В своем разборе «Катехизиса» Штейн говорит: «…Сен-Симон переходит к истории промышленности в ее отношении к государственной власти… Он был первым, кто осознал, что в науке о промышленности таится государственный момент… Нельзя отрицать, что ему удалось дать значительный толчок. Ибо лишь со времени его деятельности Франция имеет „Историю политической экономии“» и т.д. (стр. 165, 170).

Штейн сам крайне туманен, когда говорит о «государственном моменте» в «науке о промышленности». Но тотчас же прибавляя, что история государства теснейшим образом связана с историей народного хозяйства, он показывает, однако, что у него было правильное чутье.

Посмотрим теперь, как господин Грюн в дальнейшем, говоря о сен-симонистской школе, присваивает себе этот обрывок штейновской мысли.

«Сен-Симон в своем „Катехизисе промышленников“ пытался дать историю промышленности, выдвинув в ней государственный элемент. Следовательно, сам учитель положил начало политической экономии» (стр. 99).

Господин Грюн переделывает, «следовательно», прежде всего «государственный момент» Штейна в «государственный элемент» и превращает эту мысль в бессмысленную фразу тем, что опускает имеющиеся у Штейна более конкретные данные. Этот «камень, отвергнутый строителями»^{359}, господин Грюн сделал «краеугольным камнем» своих «Писем и исследований»^{360}. Но он стал для него вместе с тем и камнем преткновения[480]. И более того. В то время как Штейн говорит, что Сен-Симон, выдвинув этот государственный момент в науке о промышленности, положил начало истории политической экономии, господин Грюн заставляет Сен-Симона положить начало самой политической экономии. Господин Грюн рассуждает примерно так: экономия существовала уже до Сен-Симона; но, как рассказывает Штейн, именно он выдвинул в промышленности государственный момент, значит сделал экономию государственной, т.е. государственной экономией; государственная экономия = политическая экономия, значит Сен-Симон положил начало политической экономии. Господин Грюн бесспорно обнаруживает весьма большую резвость в своих догадках.

В полном соответствии с тем способом, каким, по господину Грюну, Сен-Симон кладет начало политической экономии, находится и способ, каким он кладет начало научному социализму:

«Он» (сен-симонизм) «содержит в себе… научный социализм, ибо Сен-Симон всю свою жизнь провел в поисках новой науки»! (стр. 82).