Грядущая Россия

ТТам надо жить не эмигрантщиной и не ближайшей “ ХХзлобой дня. Надо уйти в ту глубину России, которая чревата будущим... Уходить в наличную глубину, из которой видны духовные пути грядущего»⁸⁵³, — так думал

Ильин, наблюдая разномыслие и интриги эмиграции, её неспособность объединиться во имя будущего России. Главной задачей мыслящих русских людей он считал «зоркое глядение в события»⁸⁵⁴, «внимательное изучение процессов, происходящих внутри России»⁸⁵⁵.

Однако мыслитель видит, что эмигрантская «пресса почти сплошь лишена руководящей мысли, способности выделить главное, объяснить неясное, формулировать новые, поставленные историей проблемы, наметить основные задачи эмиграции, указать ей верные точки для приложения сил и содействовать обновлению духа в эмиграции»⁸⁵⁶. «Моя же судьба такая, — пишет он в 1951 г., — что я своих детей рожаю, а мой народ их не принимает, и чужие народы их не хотят. Всё, что написано по-русски и переведено на английский и итальянский — безнадёжно лежит. И я начинаю мириться с тем, что уйду, завещая мои книги Богу и России»⁸⁵⁷. «Мириться» для Ильина вовсе не значило отстраниться, он лишь скорбно понимал, что в земной жизни ему уже не удастся узреть грядущее обновление России. Ум же его, погружённый в любящее сердце, не переставал трудиться до последнего земного вздоха на благо будущего Отечества.

Охватить большую русскую аудиторию личным общением не было возможности, а драгоценное время уходило. Потому, мыслитель ставит себе задачу письменного изложения основных проблем российской цивилизации в их исторической перспективе для будущих русских поколений. И в 1948 г. Ильин становится «диктатором собственного ответственного творчества»⁸⁵⁸: в течение нескольких лет, вплоть до своей кончины, он регулярно издаёт, пишет и распространяет статьи-бюллетени с анализом русской истории и культуры, о национальном духе, его преимуществах и недостатках, об исторических ошибках и путях их преодоления в деле грядущего возрождения Великой России. В историю русской мысли эти статьи вошли в виде сборника «Наши задачи». «О строительстве грядущей России, о причинах революции, о новых русских политических формах — я не нахожу за 35 лет моего изгнания из России (а я не беженец и не эмигрант), нигде, ничего. Почему Россия рухнула, как она восстановится, что нам делать для этого, что было бы верно на 25 лет и на века — вот о чём думают Наши Задачи»⁸⁵⁹.

Работа задумывалась как научно обоснованная и доступная в изложении, не уклоняющаяся от тяжёлых, «неудобных» вопросов и лишённая партийной принадлежности. В общем можно сказать, что учёный стал методично писать в уже отработанной им форме небольших статей большой труд по истории русского народа, его культуры и государства, стремясь к постижению дальнейшего пути национально-государственного развития России. Читая «Наши задачи», надо помнить, что Ильин весьма серьёзно и ответственно относился к каждому написанному слову: «За исключением личных писем к приятелям я всё пишу в лупу, как часовщик. Взвешивается не только самое слово и его оттенок, но и возможные, вероятные, неизбежные ассоциации у читателя. Шлифую и выбрасываю. С чувством ответственности за всё. Бурлящее негодование сдерживается: блюдётся мера сатирического безвкусия (ибо сатира неизбежно несколько карикатурит, преувеличивает и без-вкусничает!). Всей ладонью ударяю только там по столу, где необходимо вскрыть сатанинскую безмерность зла»⁸⁶⁰. И.А. Ильина очень беспокоило и то, что «в наше слепое время люди думают: всё, что против коммунистов, всё хорошо. Но вот поднимается чёрное на красное, растление справа на растление слева — и мы опять будем задыхаться»⁸⁶¹.

Можно сказать, что вместе с другими трудами по русской истории «Наши задачи» писались русским мыслителем для «верной передачи духа национального воспитания»⁸⁶². Мыслитель предупреждает будущих воспитателей новой России, её лидеров: «Когда мы размышляем об исторических путях и судьбах России и особенно о её будущем, то мы должны иметь в виду прежде всего размеры и своеобразие переживаемого ею крушения, его глубину и сложность. Поистине наше положение беспримерно в истории человечества, и ни одна из известных иноземных революций не даёт нам никаких сколько-нибудь глубоких аналогий. ...Ни один народ в мире не имел и не имеет ни такой территории, ни такого национального состава, ни такой истории, как Россия. У нас своя, особая вера, свой характер, свой уклад души. Мы иначе любим, иначе созерцаем, иначе поём. У нас иное правосознание и иная государственность. ...Формы национальной идеологии и национального возрождения должны возникнуть из самых душевно-духовных недр самого народа, из его национально-патриотического горения; они должны быть рождены его собственной проблематикой, его страданиями, его характером, его историческими и культурными заданиями. И только тогда они будут ему по силам; только тогда они будут для него целительны... И прежде всего они должны быть именно по силам ему, его исторически сложившемуся характеру и его культурному уровню... Русские патриоты в борьбе за Россию должны сами творить и полагаться на свой разум и на свои силы»⁸⁶³.

В деле национального воспитания И.А. Ильиным большое значение отводится ведущему слою, национальной интеллигенции: «Проблема интеллигенции сводится к тому, чтобы это меньшинство чувствовало бы своё духовное задание и непрестанно готовило бы себя к нему. Это задание — умственно и духовно воспитывать свой народ в духе его самобытной молитвы и самобытного творчества. Именно отсюда различие между интеллигенцией и полуинтеллигенцией»⁸⁶⁴. Лишь духовно живущая, служилая творческая интеллигенция может понять: «Россию возродит только новая идея, её могут воссоздать только обновлённые души»⁸⁶⁵. А «безыдейная интеллигенция не нужна своему народу», ибо «она не исполняет своего назначения; она не может никого вести; она есть историческая накипь, политический мираж. Она есть мнимая реальность; и потому она ничего не совершит»⁸⁶⁶. Мыслитель обращался к единомышленникам-патриотам, учёным и деятелям русской культуры: «Мы должны освоить волею наше прошлое и волею замыслить наше будущее»⁸⁶⁷.

Так мыслитель ставит главные задачи «русской интеллигенции, уцелевшей от кризиса и вновь подрастающей». Прежде всего она должна преодолеть в своём духовном укладе те «отжившие предрассудки», которые она исповедовала до революции и в массе своей продолжает в изгнании. Русская интеллигенция «не видела и не постигала глубокого своеобразия России. Она не понимала, что Россия может строиться только самобытным творчеством,... что русский национальный духовный акт — иной, чем у западного европейца, и что поэтому у русского должна быть иная вера, иная наука, иное искусство, иное правосознание, иное государство, иной уклад жизни»⁸⁶⁸. Только поняв своеобразие России, она сможет:

«I. Найти в себе национальную, религиозно-духовную почву, укорениться в ней и сплотиться.

II. Верно понять пути, судьбы, опасности и потребности России.

III. Верно восчувствовать своё отношение к народной массе и свой ранг.

IV. Стать национально-верным, патриотически горящим, идейно-творческим и государственно-ведущим органом своего народа.

V. И воспитать в своём народе тот духовный характер, без которого России не быть.

Будет это — будет возрождённая, великая Россия на славу себе и на дружбу и безопасность соседним народам. Не будет этого — и начнётся повторение старого» ⁸⁶⁹.

Однако надо ясно себе представлять как «велики трудности в поисках собственного жизненного пути» для свободолюбивой русской души, которой «даны страсть и мощь», и как показала революция, народная душа нередко «может поддаваться зову страсти». Поэтому «форма, характер и преображение суть её исторически жизненные задачи. В них она вдумывается постоянно... И именно поэтому русские мыслители и художники, воспитатели и государственные мужи должны бесстрашно вершить своё дело и противостоять этим опасностям»⁸⁷⁰. «Россия-Родина-Мать, брошенная своим сыном и замученная своей трагической судьбой, борется «за своих внучат — за грядущие поколения»⁸⁷¹. И «мы призваны к тому, чтобы найти ключи от тайны русского духа. Мы должны найти пути, которые ведут к русскости души» и «передать нашим детям,... что быть русским — это дар и счастье, призвание и обетование; что в этом есть Бо-жия благодать, зовущая к служению и подвигам»⁸⁷². Мы должны освоить волею наше прошлое и волею замыслить наше будущее»⁸⁷³.

В трудах И.А. Ильина рассмотрены все стороны национального воспитания в период его выхода из духовного и государственного кризиса. Чтобы возродить Россию, мыслитель определяет основные направления национального воспитания, которые можно сгруппировать по основным направлениям.

Первое направление — национально-культурное воспитание.

«Для соблюдения священного понятия родины и преодоления как больного национализма, так и всеразлагаю-щего интернационализма, — отмечает мыслитель, — перед каждым поколением стоит задача верной передачи «духа национального воспитания»⁸⁷⁴.

1) Как на важнейшее достояние национальной культуры И.А. Ильин указывает на язык народа: «Язык вмещает в себе... всю душу, всё прошлое, весь духовный уклад и все творческие замыслы народа»⁸⁷⁵. «Силою прирождённой даровитости, чуткости и вкуса... русскому народу удалось выработать себе язык единственной в своём роде звучности, певучести, гибкости и выразительности»⁸⁷⁶. Ильин говорит об особой фонетике «русской стихии», «непередаваемой певучей доброте и ширине», «сочности языка», «в которой уже столько веков купается русская душа»⁸⁷⁷. «Русский язык хочет звучать и петь, быть естественным и выразительным, наслаждаться означаемым предметом... Он шумит вместе с лесом и шепчет с камышом, сверкает с молнией и рокочет с громом, щебечет с птицами и плещется с волною»⁸⁷⁸.

«В семье должен царить культ родного языка», и «важно, чтобы пробуждение самосознания ребёнка... совершилось на его родном языке»⁸⁷⁹. «Надо, чтобы ребёнок с пяти-шести лет научился вместе с Пушкиным благодарить Бога за то, что родился русским, и вместе с Гоголем — радостно дивиться на гениальность русского языка»⁸⁸⁰. «Существенны семейные беседы о преимуществах родного языка», важно постоянное домашнее чтение русских классиков и Священного Писания на церковно-славянском языке⁸⁸¹. И.А. Ильин отмечает важность для восприятия русской культуры древнего, церковно-славянского языка, который «благодаря вековой церковной практике» и «древним русским летописям» «запечатлелся в народной душе», «сделался языком религиозным. Слышит русский этот язык — у него появляется ощущение, что он прислушивается к своему древнейшему прошлому, которое должно поведать ему нечто новое о конечных и священных вещах»⁸⁸².

2) Песня. «В России была весьма высокой культура церковного, концертного и оперного пения»⁸⁸³. «Наше музыкальное пение музыкально, гармонично, лирично, воздыхательно, страдательно, смиренно и исполняется с великой силой страстотерпия. Таково и наше смирение; так воспринимаем мы и Евангелие; так понимаем и учение Спасителя»⁸⁸⁴.

Пение научает первому одухотворению душевного естества. Через песню ребёнок должен «бессознательно усваивать русский строй чувств и духовных чувствований»¹⁹⁹. «Русская песня глубока, как человеческое страдание, искренна как молитва, сладостна как любовь и утешение... Надо постоянно обогащать детскую душу русскими мелодиями... По всей стране создавать детские хоры... Хоровое пение национализирует и организует жизнь — оно приучает человека свободно и самостоятельно участвовать в общественном единении»⁸⁸⁵. «Особый способ музыкального и художественного созерцания и творчества» должен будет «очистить и оздоровить атмосферу музыкального модернизма» и создать новую русскую школу⁸⁸⁶.

3) «Сказка — это ответ всё испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души»⁸⁸⁷. Сказка «даёт ребёнку первое чувство героического — чувство испытания, опасности, призвания, усилия и победы... Она заселяет его душу национальным мифом, тем хором образов, в которых народ созерцает себя и свою судьбу, исторически глядя в прошлое и пророчески глядя в будущее». Потому «национальное воспитание неполно без сказки», а приобщение к чужеземным сказкам вместо родных ведёт к интернациональному безличью»⁸⁸⁸.

«Мы исказили свой душевно-духовный уклад и мы выветриваемся и отмираем, если мы потеряли доступ к нашей народной сказке»⁸⁸⁹. В тревоге о судьбе России — «вспомните о русской сказке и прислушайтесь к её тихому, древнему, мудрому голосу». «Сотни и тысячи лет этому отстою национального духовного опыта», ибо в ней «хранится мудрость древней, до-письменной Руси»⁸⁹⁰.

4) «Поэзия пленяет душу гармонией и ритмом, учит “духовному восторгу”»⁸⁹¹. «Вряд ли есть ещё один народ на свете, который имел бы такую поэзию, как русская... Русский поэт есть одновременно национальный пророк и мудрец, и национальный певец и музыкант... Русская поэзия вместила в себя глубочайшие идеи русской религиозности и русской философии, и сама стала органом национального самосознания»⁸⁹². «Русские поэты были не только созерцателями природы и быта: они видели историю России, её пути и судьбы, её опасности, соблазны и крушения, её призвание, предназначение и смысл её бытия»⁸⁹³. Русская поэзия, как и молитва, есть «голос самой России»⁸⁹⁴.

Классические национальные русские поэты должны дать ребёнку первую радость стиха, где в прекрасные образы облечена мудрость: «Русский поэт одновременно - национальный пророк и национальный музыкант. И русский человек, с детства влюбившийся в русский стих, никогда не денационализируется»⁸⁹⁵.

Второе направление — духовно-нравственное. И.А. Ильин отмечает важное значение религиозной свободы: «Императорская Россия понимала, что только искреннее верование полноценно и что только свободное верование может быть искренним. Мы не сомневаемся в том, что будущая Россия восстановит эту свободу, — не свободу соблазна,... но свободу Богосозерцания и Богоисповедания»⁸⁹⁶.

5) «Молитва есть сосредоточенная и страстная обращённость души к Богу. Каждый народ совершает это обращение по-своему и «самобытную молитву надо вдохнуть ребёнку с первых лет жизни. Молитва даст ему духовную гармонию, пусть он переживёт её по-русски. Молитва даст ему источник духовной силы — русской силы. Молитва даст ему религиозный опыт и поведёт его к религиозной очевидности - по-русски. Ребёнок, научившийся молиться, сам пойдёт в церковь и станет её опорой, русской опорой, русской церкви. Он найдёт пути - и в глубину русской истории, и на простор русского возрождения»⁸⁹⁷.

6) «Преклонение перед святыми и героями возвышает душу и указывает верный жизненный путь»⁸⁹⁸. «Тот, кто ищет путей к России, тот пусть идёт к её гениям и пророкам», которые «открыли наши очи, отверзли наш слух, закалили наши сердца, выговорили за нас и от нас символ нашего национального Боговосприятия... Они показали нам и то, чем мы призваны быть, и то, к чему мы способны; и то, как нам восходить на эту высокую и трудную гору. Это наши живые алтари, наши очаги, наши ангелы-хранители»⁸⁹⁹.

Ребёнок «после пяти-шести лет должен услышать о героях своей страны и влюбиться в них; он должен научиться “стоять” вместе с ними, бороться, побеждать и не искать награды. Надо, чтобы он научился вместе с Пушкиным благодарить Бога за то, что родился русским... Чем раньше он начнёт скромно, но уверенно гордиться своею русскостью, тем лучше»⁹⁰⁰. Живые образы «национальной святости и национальной доблести» пробудят в ребёнке волю к подвигу и служению и дадут «непоколебимую веру в духовные силы своего народа»⁹⁰¹.

7) «Быт есть только обыденный покров душевной и духовной жизни, и природа говорит совсем не только глазу и уху, всему телу, но больше всего душе и глубже всего духу». Именно через быт и природу истинные художники показывают «душевный и духовный уклад» нации⁹⁰². «Духовная культура народа не есть его почётное кладбище; нет, она живёт и творится и в нас, его сынах, связанных со своею родиной любовью, молитвою и творчеством». Русское духовное возрождение совершается в нас, в наших душах, в их горении, творческом напряжении и очищении, каждодневном быту, при духовной цельности жизни становящейся бытием⁹⁰³.

Третье направление — государственно-политическое.

8) «История учит духовному преемству и сыновней верности: а историк, становясь между прошедшим и будущим своего народа, должен сам видеть его судьбу, разуметь его путь, любить его и верить в его призвание», тогда он становится «истинным национальным воспитателем». «Русский ребёнок должен с самого начала почувствовать и понять, что он славянин... и в тоже время сын великого русского народа, имеющего за собою величавую и трагическую историю... Необходимо пробудить в ребёнке уверенность, что история русского народа есть живая сокровищница, источник живого научения, мудрости и силы». Учитель должен ясно указать ребёнку все источники национальной силы и славы.. Однако «преподаватель истории отнюдь не должен скрывать от ученика слабых сторон национального характера», при этом исключая из преподавания «тон скрытого сарказма»⁹⁰⁴.

9) Армия. В российском гражданине необходимо воспитывать чувство, что «армия есть сосредоточенная волевая сила моего государства, оплот моей родины; воплощение храбрости моего народа, организация чести, самоотверженности и служения — вот чувство, которое должно быть передано ребёнку его национальным воспитателем. ... Без армии, стоящей духовно и профессионально на надлежащей высоте, — родина останется без обороны, государство распадётся и нация сойдёт с лица земли»⁹⁰⁵. Каждому должно быть понятно: «Русская армия неотделима от русского народа: она есть воплощение его воли, его силы, его храбрости, его разума»⁹⁰⁶.

10) Территория. «Ребёнок должен увидеть воображением пространственный простор своей страны, это национально-государственное наследие России.... Он должен почувствовать, что русская национальная территория добыта кровью и трудом, волею и духом... Национальная территория не есть пустое пространство... но исторически данное и взятое духовное пастбище народа, его творческое задание, его живое обетование, жилище его грядущих поколений»⁹⁰⁷.

«Россия велика, многолюдна и многоплеменна, многоверна и многопространственна... Она была и будет Империей, единством во множестве: государством... органического и духовного единения»⁹⁰⁸. «Не территория священна и неприкосновенна... но территория, необходимая для расцвета русской национальной духовной культуры, всегда будет испытываться русскими патриотами как священная и неприкосновенная»⁹⁰⁹.

И) Государственное воспитание. «В мире есть народы, государства, правительства, церковные центры, закулисные организации и отдельные люди — враждебные России, особенно православной России, тем более императорской и не-расчленённой России... Мир изобилует “русофобами”, врагами национальной России... Поэтому, с кем бы мы ни говорили, к кому бы мы ни обращались, мы должны зорко и трезво измерять его мерилом его симпатий и намерений в отношении к единой, национальной России»⁹¹⁰. Поэтому каждому русскому необходимо понять, что «политика есть искусство узнавать и обезвреживать врага» и что «русское дело может делаться только русскими руками и не должно делаться по иностранной указке, ибо иностранная указка всегда ограничит, исказит или даже погубит национальный интерес»⁹¹¹.

Четвёртое направление — хозяйственно-правовое.

12) Правосознание. В русской душе должен быть преодолён раб; в ней должно начаться новое гражданственносвободное правосознание⁹¹².

«Ребёнок должен как можно раньше почуять реальность чужого страдания и научиться вчувствоваться в него, чтобы жалеть, беречь и помогать»⁹¹³. Так мы воспитаем в себе «новое правосознание, — религиозно и духовно укоренённое, лояльное, справедливое, братское, верное чести и родине»⁹¹⁴.

13) Хозяйство. «В грядущей России... личный творческий инстинкт человека должен быть признан, поощрён, духовно дисциплинирован и устроен в свободе». Человек опять должен получить «доступ к частной собственности», чтобы иметь свободу труда и свободу предметного служения⁹¹⁵. Лишь тогда Россия быстро возродится и зацветёт.

«Мы должны воспитать в себе... новое чувство собственности — заряженное волею к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви; новый хозяйственный акт»⁹¹⁶. «Ребёнок должен с раннего детства почувствовать творческую радость и силу труда, его необходимость, его почётность, его смысл. Он должен внутренно испытать, что... труд есть источник здоровья и свободы. В русском ребёнке должна проявиться склонность к добровольному, творческому труду, и из этой склонности он должен почувствовать и осмыслить Россию как бесконечное и едва початое трудовое поприще. Тогда в нём пробудится живой интерес к русскому национальному хозяйству, воля к русскому национальному богатству как источнику духовной независимости и духовного расцвета русского народа. Пробудить в нём всё это значит заложить в нём основы духовной почвенности и хозяйственного патриотизма»⁹¹⁷.

Все эти меры воспитания дадут возможность «возвращения к себе» — «к живым и драгоценным корням своей национальной культуры», чтобы творчески осуществить полноту национальной идеи во всей земной жизни — «в религии и в науке, в праве и в государственной форме, в искусстве и в труде, в суде, в медицине и в воспитании»⁹¹⁸.

Вопрос в том: как можно всё это осуществить? Каков конкретно-исторический путь? Да, в XX в. многие «загнали сами себя в тупик и не видят ни перспективы, ни исхода: или тоталитарная диктатура — или формальная демократия». Мыслитель предупреждает: «Боже избави Россию от всякого тоталитаризма — левого, правого и среднего», как и от формальной западно-европейской демократии⁹¹⁹. По верному предвидению И.А. Ильина, после многих лет хозяйственного и общественного разгрома, насилия над свободой личности нельзя будет говорить ни о государственной дисциплинированности народа, ни о его здоровом правосознании, поэтому он «окажется неспособным к осуществлению демократического строя»⁹²⁰. После левого тоталитаризма можно ожидать или «затяжную жирондистскую анархию» или «свирепую крайне-правую тиранию»⁹²¹. И.А. Ильин напоминает, что лозунг «демократия немедленно и во что бы то ни стало» однажды уже «привёл Россию к тоталитарной диктатуре. Он грозит такой же диктатурой и впредь, но уже антикоммунистической. Мы понимаем, что доктринёрам — их доктрина дороже России: на то они и доктринёры. Но нам Россия дороже всего, и мы не желаем ни всероссийского распада, ни нового вымирания русского народа в подготовляемых расчленителями гражданских войнах»⁹²². Россия не должна платить «любую цену» за «псевдодемократическое разнуздание, которое доктринёры называют ‘свободою”», «она должна прежде всего восстать из порабощения и возобновить свою хозяйственную и духовную жизнь. А потом только... думать о своём демократическом облачении»⁹²³.

Поэтому в концепции русского мыслителя, всю жизнь посвятившего изучению сущности и своеобразия России, видится третий исход из кризиса: от анархии и затяжных гражданских войн Россию может спасти только «национально-государственно-воспитывающая диктатура»⁹²⁴. Именно эта «твёрдая, национальнопатриотическая и по идее либеральная диктатура», должна будет помочь народу «выделить кверху свои подлиннолучшие силы» и «воспитать народ к трезвлению, к свободной лояльности, к самоуправлению и к органическому участию в государственном строительстве»⁹²⁵.

«1. Диктатура, но не тоталитарная, не интернациональная, не коммунистическая; диктатура, организующая новую неформальную демократию, а потому демократическая диктатура;— не демагогическая, “сулящая” и развращающая, а государственная, упорядочивающая и воспитывающая; не угашающая свободу, а приучающая к подлинной свободе.

2. Демократия, но не формальная, не арифметическая...; демократия качественности, ответственности и служения — с избирательным правом, понятым и осуществлённым по-новому. А за этими двумя возможностями скрывается множество новых политических форм в разнообразнейших сочетаниях, начиная с новой, творческой, чисто русской народной монархии»²⁴¹.

И диктатура эта, по убеждению мыслителя, «станет изнутри»²⁴². Национальный диктатор должен будет:

1 — сократить и остановить хаос;

2 — немедленно начать качественный отбор людей;

3 — наладить трудовой и производственный порядок;

4 — если нужно будет, оборонить Россию от врагов и расхитителей;

5 — поставить Россию на ту дорогу, которая ведёт к свободе, к росту правосознания, к государственному самоуправлению, величию и расцвету национальной культуры⁹²⁶.

Но никакой правитель, какой бы полнотой власти он ни обладал, каким бы верным сторонником национальноцветущей державной России он ни был, не вытянет тяжкий груз национально-государственных проблем, если не встретит внутреннего отклика от своего народа. «Современный человек должен понять, что судьба его зависит от того, что он сам излучает в мир и притом во всех сферах жизни; что речь идёт об очищении, об оживлении его сердца, о его творческой самоотдаче... Только излучающее сердце способно обновить культуру; только в нём зарождаются новые творческие идеи»⁹²⁷. Поэтому, когда Россия «выйдет из-под развалин», необходимо будет, чтобы «каждый из нас осязал в самом себе и чудесные дары нашей России, составляющие самую русскость нашей русскости, и те пробелы, те слабости, те недостроенности и неустроенности русской души, которые не дали нам устоять против мирового соблазна, но привели наш народ на гноище мировой истории, те несовершенства и незавершённости нашего национального характера, без одоления которых нам не перестроить России — ни нам, ни нашим детям и внукам⁹²⁸. «Духовносвободная Россия была и будет», — безоговорочно верит И.А. Ильин⁹²⁹, и «когда над Россией взойдёт духовное солнце, то всё будет пересмотрено в духе и всё найдёт своё верное место»⁹³⁰.

По-летнему солнечное и тёплое утро 3 октября 2005 года. Москва встречает своих изгнанников: самолётом из Парижа в столицу России доставили останки двух супружеских пар — Деникиных и Ильиных. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II возглавил церемонию перезахоронения в некрополе Донского монастыря останков генерала Антона Ивановича Деникина, философа Ивана Александровича Ильина и их жён. Церемония началась освящением закладного камня часовни-мемориала национального согласия и примирения. В церемонии перезахоронения, символизирующей возрождение духовного единства народа, приняли участие видные государственные чиновники и деятели культуры, священнослужители Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви. На церемонии были полномочный представитель Президента РФ в Центральном федеральном округе Г.С. Полтавченко, мэр Москвы Ю.М. Лужков, министр культуры и массовых коммуникаций РФ А.С. Соколов, председатель Российского фонда культуры Н.С. Михалков, дочь генерала А.И. Деникина — М.А. Деникина, многие москвичи, православные люди.

* * *

В последний год жизни Иван Александрович Ильин написал о себе: «Я человек односмысленный и, при всей бесконечности чаемых постижений и признаваемых собственных нехваток, законченный. И если бы мне была дарована ещё одна жизнь, то я хотел бы повести и вывести её вторым этажом на том же фундаменте — русском, и православном, и философском. Оттуда, где я стою, тысяча нитей ведут дальше, продолжением “в свете Лица Его”, к “Свету неприступному”»⁹³¹. Это написал человек, изгнанный из своего Отечества, человек, подвергавшийся преследованиям в родной стране, не раз ожидавший в застенках смертного приговора...

«Тысячу раз прав тот, кто, пренебрегая выпадающими на его долю несправедливостями, продолжает посильно служить Божьему Делу на земле»⁹³², — в этом русский мыслитель, переживший все возможные несправедливости и от своего народа, и от народов иных, был глубоко уверен. Для И.А. Ильина «служить Божьему Делу на земле» значило служить Отечеству, помогать своему народу исполнять Творческий замысел о нём, ибо народ для него был явлением Личным, предстоящим Богу на путях Истории. И любовь его к своему народу, его духу и лику, была крепка до смерти, поэтому он не мог отречься от него и в чёрные неблагодарные дни. От этой великой любви в мыслителе никогда не иссякала вера в грядущее возрождение Великой России — национальной по лику, православной по духу, державной по волевому душевному складу. Иван Александрович всегда чувствовал себя русским воином и воином Христовым. «Я и сейчас солдат, Его солдат, — писал он в изгнании. — Мне и сейчас необходимо спокойствие и бесстрашие, чтобы творить... Остальное добывается, умиряется и совершается молитвой»⁹³³. «Важно не казаться и не считаться; важно быть, быть русским, любить Россию, бороться за неё честно и грозно и стоять до конца за торжество дела Божьего на земле, — считал русский гений. — Россия всюду, где бьётся верное ей сердце. И человек, блюдущий достоинство России, как своё собственное, и своё достоинство, как русское, — вкладывается тем самым в её историю как драгоценная русская сила, несёт её в себе, служит ей и совершает жизненный путь, который называется не карьерой, а подвигом верности. Россия всегда строилась своими верными строителями, своими непоклонными головами»⁹³⁴.

В статье «Пророческое призвание Пушкина» И.А. Ильин писал о неотделимости гениального русского поэта от России, его «насыщенности Россией»⁹³⁵. Таким был сам Иван Александрович, всей жизнью своей исполнивший свой великий завет: «Служить России и только России»⁹³⁶.