1. Единая наука и универсальный язык
1. Единая наука и универсальный язык
Одной из исторических задач философии было восстановление единства познания68. Эту задачу ясно осознавал и Венский кружок. Нельзя было примириться с тем, что понятийные системы физики, биологии, психологии, социологии, исторических наук не имеют точек соприкосновения, что каждая из этих наук говорит на своем собственном языке. Если конкретные науки рассматривать как имеющие свой собственный предмет, собственные методы и условия обоснования, то между ними нет никакой связи — прежде всего, связи между естественными науками и науками о культуре (о духе), — и совершенно не ясно, каким образом связаны их понятия и законы. Правда, понятия и законы одной области всегда можно использовать в другой области. Если некое психическое явление, скажем восприятие, хотят не только описать, но и объяснить, то это возможно лишь в том случае, когда выходят за пределы системы психологических понятий и связывают это явление с физическим воздействием и физиологическим процессом. Каждое предсказание имеет такой сложный многоаспектный характер. Его вывод требует привлечения законов из различных конкретных наук — законов природы и общества. Но в таком случае законы и понятия конкретных наук должны принадлежать к одной системе и находиться во взаимной связи. Они должны быть объединены в некоторую единую науку с общей системой понятий (с общим языком). Отдельные науки являются лишь членами этой общей системы, а языки этих наук — частями общего языка214.
Единый язык науки должен удовлетворять двум требованиям. Во-первых, он должен быть интерсубъективным, что в формальном отношении означает: он должен быть общей системой знаков и правил, а в семантическом отношении означает: он должен для всех обозначать одно и то же. Во-вторых, он должен быть универсальным. Это означает, что каждое предложение любого языка может быть в него переведено и он должен быть такой системой понятий, в которой можно выразить любое положение дел. В качестве такого языка и такой системы понятий Нейрат и Карнап рассматривали, прежде всего, физику, почему эта теория и получила наименование «физикализм». Высказывания физики описывают свойства пространственно-временных объектов количественно, хотя могут давать и качественные определения, например объектам чувственного мира, когда им могут быть сопоставлены физические состояния или процессы. Поэтому Карнап впоследствии изменил этот тезис об унификации215 и стал говорить не о системе понятий физики, а о наблюдаемых свойствах вещей и отношениях между вещами. Таким образом, имя «физикализм» стало неподходящим и было заменено названиями «телесный» или «вещный язык». Не количественный физикалист-ский язык, а качественный вещный язык образует единый язык науки. Это означает, что все высказывания о любых положениях дел можно перевести в высказывания о состояниях или процессах вещного мира. Свойства вещей принадлежат не одной единственности области чувственного восприятия: колебания камертона можно не только слышать, но также видеть и осязать. Свойства вещей интерсенситивны. Напротив, чувственные качества однозначно соподчинены определенным телесным процессам. Звук определенной высоты соответствует колебаниям определенной частоты и амплитуды. Поэтому чувственные качества можно однозначно определить посредством телесных процессов, а высказывания о них заменить высказываниями об этих процессах. Констатация телесных процессов не зависит не только от определенной области чувственного восприятия, но и от определенного субъекта. В отношении состояний или процессов вещного мира в принципе всегда можно достигнуть согласия между разными людьми, ибо вещный мир интерсубъективен. Поэтому интерсубъективным будет и вещный язык, т. е. описание с помощью наблюдаемых свойств и отношений.
В этом языке можно выразить не только область физики, но также и все остальные естественно-научные области. Даже если бы не все биологические законы можно было свести к законам физики, то все-таки биологические понятия в конечном счете сводимы к наблюдаемым свойствам и отношениям вещей. Когда этого не происходит, скажем для таких понятий, как «доминанта» или «энтелехия», то с помощью этих понятий нельзя получить никаких проверяемых следствий. Поэтому такие понятия вообще не следует допускать в науку.