ВВЕДЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
Интуитивизм, разработкою которого я начал заниматься более тридцати лет тому назад [CLXXI], есть учение о том, что познаваемый предмет даже и в случае знания о внешнем мире, вступает в сознание познающего индивидуума в подлиннике самолично и потому познается так, как он существует независимо от акта познавания.
Словом интуиция обозначаю это непосредственное видение, непосредственное созерцание предмета познающим субъектом. Все дальнейшие оттенки этого термина и особенности знания выводятся мною из указанного основного значения его. Критикуя мои взгляды, необходимо исходить из этого основного значения термина «интуиция» – непосредственное имение в виду предмета в подлиннике, а не посредством копии символа, конструкции и т. п.
Таким образом, слово «интуиция» у меня вовсе не имеет множества следующих значений, столь распространенных в литературе и в повседневной речи.
1. Слово «интуиция» не означает в моей системе иррациональности созерцаемого (интуиция Бергсона); рациональные, как и иррациональные, аспекты бытия, если они существуют, одинаково могут быть предметом непосредственного созерцания.
2. Слово «интуиция» не означает у меня видения конкретной неразделенной целости бытия: в самом деле, и дискурсивное, отвлечённое знание может быть видением аспектов самого подлинного бытия, если в бытии есть разрывы и объединения; таким образом, я могу говорить об интуитивности дискурсивного мышления, об интуитивности даже и рассудка (не только разума). Но, с другой стороны, именно исходя из учения об интуиции, как непосредственном созерцании бытия в подлиннике, можно объяснить случаи видения предмета в его органической конкретной целости и даже решить трудные проблемы теории дискурсивного знания указанием на то, что в основе дискурсивного мышления всегда лежит также непосредственная данность предмета в целом.
3. Слово, «интуиция» у меня вовсе не означает мышления, перескакивающего через посредствующие звенья, протекающего в области подсознательного, руководимого тактом, озарением, гениальною догадкою и т. п.
4. Оно не означает пророческого вещания.
5. Моё учение об интуиции не есть проповедь нового, необычного способа познавания: это – новая теория старых, обычных способов знания – чувственного восприятия, памяти, воображения и мышления (суждения, понятия и умозаключения). Правда, эта теория, утверждая, что знание есть непосредственное созерцание субъектом самого подлинного транссубъективного бытия, хотя оно и удалено от тела субъекта в пространстве (и иногда во времени), ставит даже и самое обыкновенное чувственное восприятие, напр. видение глазами дерева в расстоянии десяти метров от меня, на один уровень с ясновидением. Такая теория ведет, конечно, к допущению возможности своеобразных путей развития познавательной способности человека и содержит в себе основания для объяснения исключительных, редких видов знания – телепатии, ясновидения и т. п.
В книгах и статьях, написанных мною об интуиции, как единственном источнике знания, осталось недосказанным многое существенное по вопросу о транссубъективности чувственных качеств, об отношении между идеальным и реальным бытием, а также об интуиции, направленной на металогическое бытие. Настоящая книга посвящена главным образом этим проблемам, что и указано её заглавием. Общие доводы в пользу того, что субъект познает предметы в подлиннике, а не посредством копий, символов, конструкций, изложены лишь вкратце в первой главе, отчасти с целью сопоставить их с другими учениями того же типа развившимися в Западной Европе и Америке одновременно с моим интуитивизмом.