251

154. Герман Коген — глава марбургской школы неокантианства. Об отношении к нему самого Бахтина (а отчасти и Андрея Белого) см. в Беседах на с. 35–36,39-40. Это место Бесед важно для нас тем, что речь там идет не просто о Германе Когене, а явным образом о его влиянии на Бахтина; тема же влияний постоянно присутствует в ЗМ. Об отличии влияний и заимствований см. в самом конце темы «Эпоха восьмидесятых годов», особенно много о влияниях — в записях лекций о русских символистах, в т. ч. об Андрее Белом и, далее, о Блоке. Тема «Белый» существенно отличается от других: Белый не только, как и другие, подвержен влияниям (см. ниже фрагмент «Красное домино»), но сам на всех влияет, и даже, как сказано, избежать его влияния нельзя (конец темы «Белый»). Очень важно, что о влиянии на себя Германа Когена Бахтин рассказывает В. Д. Дувакину, подчеркивая это, т. е. не только без чувства вины и досады, но с явным удовлетворением и благодарностью: «Это был замечательный философ, который на меня оказал огромное влияние, огромное влияние, огромное* (Беседы, 36). Все эти интонации Бахтина необходимо учитывать, когда мы в ЗМ читаем о влияниях, оказанных на кого-либо и о чьих-либо влияниях. Бахтин никого не ловит за руку, как это часто делается сейчас в бахтинологии по отношению к нему самому, а лишь констатирует, фиксирует естественные и неизбежные процессы, происходящие в сфере человеческой мысли. См. далее в теме «Есенин» о влияниях, традициях и рецепциях.