[б) Взгляды Бартона на движение заработной платы и рост рабочего населения]

[б) Взгляды Бартона на движение заработной платы и рост рабочего населения]

Бартон далее доказывает, что накопление капитала лишь медленно приводит к повышению спроса на труд, если только еще до того население не возросло так сильно, что заработная плата стоит на низком уровне.

«Отношение, в котором заработная плата находится в какое-либо данное время ко, всему продукту труда, определяет, происходит ли ассигнование капитала в одном направлении» (основной капитал) «или в другом» (оборотный капитал).

«Если заработная плата падает, тогда, как цена товаров остается без изменения, или если повышается цена товаров, тогда как заработная плата не изменяется, то прибыль предпринимателя растет, и это побуждает его нанимать больше рабочих рук. Если, напротив, заработная плата повышается в сравнении с товарами, то фабрикант применяет как можно меньше рабочих рук и старается делать все с помощью машин» (цит. соч., стр. 17–18).

«Мы имеем достоверные данные, свидетельствующие о том, что при постепенном повышении заработной платы в первую половину минувшего [т. е. XVIII] столетия население возрастало гораздо медленнее, чем во вторую половину его, когда реальная цена труда быстро падала» (стр. 25).

«Итак, само по себе повышение заработной платы никогда не вызывает увеличения рабочего населения; падение заработной платы может вызвать очень быстрое возрастание его. Например, если бы потребности англичанина понизились до уровня потребностей ирландца, то фабрикант стал бы применять больше рабочих, соответственно уменьшению издержек на их содержание» (стр. 26).

«Трудность найти работу гораздо больше удерживает от браков, чем низкий уровень заработной платы» (стр. 27).

«Считается, что всякое увеличение богатства имеет тенденцию создавать новый спрос на труд. Но так как труд, по сравнению со всеми другими товарами, требует для своего производства наиболее длительного времени»

{ по той же причине величина заработной платы может долго держаться ниже среднего уровня, ибо труд, по сравнению со всеми другими товарами, труднее всего изъять с рынка, чтобы этим путем сократить его предложение до уровня существующего в данный момент спроса},

«то из всех товаров труд [751] в наибольшей степени повышается в цене при происшедшем увеличении спроса; а так как всякое повышение заработной платы вызывает в десять раз большее уменьшение прибыли, то ясно, что увеличение капитала может оказывать лишь медленное воздействие на увеличение действительного спроса на труд, если этому не предшествует такое увеличение населения, которое удерживает заработную плату на низком уровне» (стр. 28).

Бартон выдвигает здесь различные положения.

Во-первых: повышение заработной платы само по себе не увеличивает рабочего населения; но зато падение заработной платы может очень легко и быстро вызвать его возрастание. Доказательство: в первой половине XVIII столетия — постепенное повышение заработной платы и медленный прирост населения; наоборот, во второй половине XVIII столетия — большое понижение реальной заработной платы и быстрый прирост рабочего населения. Причина: заключению браков препятствует не низкий уровень заработной платы, а трудность найти работу.

Во-вторых: но найти работу тем легче, чем ниже уровень заработной платы. Ибо превращение капитала в оборотный или основной, т. е. в такой, который применяет труд, или в такой, который его не применяет, находится в обратном отношении к высокому или низкому уровню заработной платы. Если заработная плата низка, то спрос на труд велик, так как тогда для предпринимателя выгодно применять много труда и с тем же самым оборотным капиталом он может применять больше рабочих. Если заработная плата высока, то фабрикант применяет возможно меньше рабочих и старается делать все с помощью машин.

В-третьих: накопление капитала само по себе лишь медленно повышает спрос на труд, так как всякое повышение этого спроса, если предложение, труда меньше спроса на него, вызывает быстрое повышение цены труда и в десять раз большее падение прибыли. Накопление может быстро отразиться на спросе на труд только тогда, когда накоплению предшествовало значительное увеличение рабочего населения, в результате чего заработная плата стоит на очень низком уровне и даже при повышении она остается низкой, так как [новый] спрос больше поглощает незанятые рабочие руки, чем порождает конкуренцию из-за рабочих, занятых полностью.

Все это, cum grano salis^{153}, верно для вполне развитого капиталистического производства. Но это не объясняет самого процесса его развития.

А поэтому и приводимое Бартоном историческое доказательство противоречит тому, что оно должно было бы доказать.

В первой половине XVIII столетия заработная плата постепенно повышалась, население возрастало медленно, и не было никаких машин, а также, сравнительно со следующей половиной столетия, применялось мало иного основного капитала.

Во второй половине XVIII столетия, напротив, заработная плата непрерывно падает, население поразительно возрастает, — и появляется много машин. Но как раз машины, с одной стороны, сделали наличное население избыточным и этим путем понизили заработную плату, а с другой стороны, вследствие быстрого развития мирового рынка, снова поглотили это население, потом вновь сделали его избыточным и опять поглотили; одновременно с этим они чрезвычайно ускорили накопление капитала и увеличили массу переменного капитала, хотя этот переменный капитал относительно уменьшился как по сравнению с совокупной стоимостью продукта, так и по отношению к массе применяемых им рабочих.

Наоборот, в первой половине XVIII столетия еще не было крупной промышленности, а была мануфактура, основанная на разделении труда. Главной составной частью капитала оставался переменный капитал, затрачиваемый на заработную плату. Производительная сила труда развивалась медленно по сравнению со второй половиной XVIII столетия. Спрос на труд, а следовательно и заработная плата повышались вместе с накоплением капитала и почти пропорционально этому накоплению. Англия была еще по существу земледельческой страной, и там еще была широко распространена (и даже продолжала развиваться) домашняя (прядильная и ткацкая) промышленность, которой занималось земледельческое население. Пролетариат в строгом смысле этого слова не мог еще возникнуть, так же как еще не было и промышленных миллионеров.

В первой половине XVIII столетия относительно преобладал переменный капитал, во второй половине — основной капитал; но для последнего необходима большая масса человеческого материала. Его введению в больших размерах должен предшествовать рост населения. Однако весь действительный ход развития противоречит трактовке его у Бартона, поскольку при этом обнаруживается, что здесь вообще произошло изменение в способе производства: законы, соответствующие крупной промышленности, не тождественны с теми законами, которые соответствуют [752] мануфактуре. Последняя образует лишь фазу развития на пути к первой.

Но здесь интересны некоторые исторические данные, приводимые Бартоном как относительно движения заработной платы, так и относительно движения хлебных цен в Англии, поскольку Бартон сопоставляет первую половину XVIII столетия со второй.

«Приводимая ниже таблица показывает» (а «с середины XVII до середины XVIII века [реальная] заработная плата повышалась, ибо цена хлеба упала за этот период не меньше чем на 35 %»), «каково было отношение заработной платы сельскохозяйственных рабочих к хлебным ценам в течение последних 70 лет.

(Бартон, цит. соч., стр. 25–26).

«В докладе [комиссии] палаты лордов по поводу законов о бедных» (1816 год?) «приводится таблица, показывающая число биллей относительно огораживания земли, принятых на каждой из сессий парламента со времени революции [1688 года]. Из этой таблицы видно, что за 66 лет, с 1688 до 1754 г., таких биллей было принято 123, тогда как за 69 лет^{154}, с 1754 до 1813 г., их было 3315. В течение последнего периода развитие хлебопашества шло приблизительно в 25 раз быстрее, чем в течение первого. Но в первые 66 лет все больше и больше хлеба постоянно производилось для вывоза за границу, тогда как в течение большей части последних 69 лет потреблялось все, что раньше вывозилось, и вместе с тем для нашего собственного потребления ввозилось все увеличивающееся, а под конец — весьма значительное количество хлеба… Рост населения в течение первого периода в сравнении с последним происходил, следовательно, еще медленнее, чем это, по-видимому, показывает развитие хлебопашества» (там же, стр. 11–12).

«В 1688 г. население Англии и Уэльса составляло 5500000 человек, согласно Грегори Кингу, который определил его по числу домов. В 1780 г. оно составляло, по Мальтусу, 7700000 человек. Оно, следовательно, увеличилось за 92 года на 2200000 человек. За следующие 30 лет оно увеличилось больше чем на 2700000 человек. Но что касается первого возрастания населения, то, по всей вероятности, оно произошло главным образом за время с 1750 до 1780 г.» (стр. 13).

Бартон исчисляет на основании надежных источников, что

«в 1750 г. число жителей составляло 5946000, что означает увеличение со времени революции [1688 года] на 446000 человек, или на 7200 человек в год» (стр. 13–14).

«Таким образом получается, что, по самой низкой оценке, рост населения в последние годы происходил в десять раз быстрее, чем сто лет тому назад. Но невероятно, чтобы накопление капитала стало в десять раз больше» (стр. 14).

Вопрос не в том, какое количество жизненных средств производится в течение года, а в том, какая часть живого труда в течение года входит в производство основного и оборотного капитала. Этим определяется величина переменного капитала по сравнению с постоянным.

Бартон объясняет себе поразительный рост населения почти во всей Европе за последние 50–60 лет возросшей производительностью американских рудников, поскольку этот избыток драгоценных металлов повысил цены товаров в большей степени, чем заработную плату, т. е. фактически понизил заработную плату, вследствие чего повысилась норма прибыли (стр. 29–35). [XIII-752]