[4) Взгляды Рикардо на улучшения в земледелии. Непонимание им экономических последствий изменений в органическом строении земледельческого капитала]

[4) Взгляды Рикардо на улучшения в земледелии. Непонимание им экономических последствий изменений в органическом строении земледельческого капитала]

[607] «Мы видели, что с каждой долей добавочного капитала, которую становится необходимым приложить к земле в условиях, дающих на ту же затрату меньшее количество продукта, рента повышается».

(Но не каждая доля добавочного капитала дает на ту же затрату меньшее количество продукта.)

«Из тех же самых принципов следует, что все те обстоятельства в жизни общества, которые делают ненужным приложение к земле прежнего количества капитала и которые поэтому делают более производительной последнюю вложенную долю капитала, будут понижать ренту» (стр. 68) [Русский перевод, том I, стр. 73].

Т. е. они будут понижать абсолютную ренту, но не обязательно дифференциальную ренту (см. таблицу В).

Такими обстоятельствами могут быть «уменьшение капитала страны», сопровождаемое уменьшением населения, но также и более высокое развитие производительных сил земледельческого труда:

«Однако такие же результаты могут получиться при увеличении богатства и населения страны, если это увеличение сопровождается такими явными усовершенствованиями в земледелии, которые вызывают тот же самый результат — уменьшение необходимости возделывать более бедные земли или затрачивать прежнее количество капитала на возделывание более плодородных участков» (стр. 68–69) [Русский перевод, том I, стр. 74].

(Странным образом Рикардо забывает здесь о таких усовершенствованиях, которые имеют своим результатом улучшение качества более бедных земель и превращение их в более богатые земли — точка зрения, преобладающая у Андерсона.)

Весьма неправильно следующее положение Рикардо:

«Если население не увеличивается, то не может быть спроса на добавочное количество хлеба» (стр. 69) [Русский перевод, том I, стр. 74].

Не говоря уже о том, что с падением цены хлеба возникает добавочный спрос на другие сырые продукты: овощи, мясо и пр., и что из хлеба можно делать водку и пр., — Рикардо здесь исходит из предположения, что все население потребляет столько хлеба, сколько ему хочется. Это неверно.

{«Громадное увеличение нашего потребления в 1848, 1849, 1850 гг. показывает, что до этого у нас было недоедание и что цены удерживались на высоком уровне вследствие недостаточного предложения» (Newman, F. W. Lectures on Political Economy. London, 1851, стр. 158).

Тот же Ньюмен говорит:

«Аргумент Рикардо, что рента не может повышать цену, основывается на предположении, что обладание возможностью требовать ренту в действительности никогда не может уменьшить предложение. Но почему же не может? Имеются обширные пространства земли, которые тотчас же были бы взяты под обработку, если бы за них не требовали ренты, и которые искусственно оставляются невозделанными либо потому, что земельные собственники могут выгодно сдавать их в аренду как место для охоты, либо потому, что они предпочитают романтическую дикость незначительной номинальной ренте, которую они только и могли бы получать, разрешая возделывать эти земли» (стр. 159).}

Ведь вообще неверно, будто земельный собственник, в случае изъятия своей земли из производства хлеба, не может получать за нее ренту: он может получать ренту, превратив свою землю в пастбище или строительные участки или, как это имеет место в некоторых районах горной Шотландии, в искусственные леса для охоты.

Рикардо различает двоякого рода улучшения в земледелии. Один род улучшений

«увеличивает производительные силы земли… Такое, например, более рациональный севооборот или лучший подбор удобрений. Эти улучшения безусловно позволяют нам получать то же самое количество продуктов с меньшей площади земли» (стр. 70) [Русский перевод, том I, стр. 74–75].

В этом случае, по мнению Рикардо, рента должна падать.

«Если, например, вкладываемые одна за другой доли капитала дают 100, 90, 80, 70 квартеров, то, пока я затрачиваю эти четыре доли, моя рента будет составлять 60 квартеров, или разность между

70 и 100 = 30

70 и 90 = 20

70 и 80 = 10

Всего = 60

, а продукт составит

100

90

80

70

Всего = 340 квартеров;

и пока я затрачиваю эти доли, рента, останется прежней, даже если бы продукт каждой доли капитала увеличился на одинаковое количество квартеров».

(Если бы продукт увеличился на неодинаковое количество квартеров, то рента, несмотря на возросшее плодородие, могла бы возрасти.)

«Если бы продукт увеличился до 125, 115, 105 и 95 квартеров — вместо 100, 90, 80, 70, — то рента по-прежнему равнялась бы 60 квартерам, или разности между

[608] 95 и 125 = 30

95 и 115 =20

95 и 105 =10

Всего = 60

, тогда как продукт увеличился бы до 440 квартеров:

125

115

105

95

Всего = 440

Однако при таком возрастании продукта, без возрастания спроса, не было бы побуждения прилагать столько капитала к земле; одна доля капитала была бы изъята, и, следовательно, последняя доля его давала бы 105 квартеров, а не 95, и рента упала бы до 30 квартеров, или до разности между

105 и 125 = 20

105 и 115 = 10

Всего = 30

, тогда как продукта все еще было бы достаточно для нужд населения, потому что он составлял бы 345 квартеров:

125

115

105

Всего = 345

(стр. 71–72) [Русский перевод, том I, стр. 75–76].

Не говоря уже о том, что при падающей цене спрос может увеличиваться и без роста населения (Рикардо сам предполагает, что в приводимом им примере спрос увеличился на 5 квартеров), — Рикардо потому ведь и исходит из предпосылки о постоянном переходе к менее плодородным землям, что население ежегодно возрастает, т. е. возрастает та часть населения, которая потребляет зерно, питается хлебом, и эта часть растет быстрее, чем все население в целом, так как хлеб является главным средством питания для большей части населения. Поэтому совсем не обязательно предполагать, что рост производительности [земледельческого] капитала не сопровождается возрастанием спроса и что рента, следовательно, при этом падает. Рента может увеличиться, если улучшение земледелия неодинаково отразилось на разнице в степени плодородия различных разрядов земли.

В остальном не подлежит сомнению (таблицы В и Е), что увеличение плодородия — при неизменном спросе — может не только вытеснить с рынка наихудшую землю, но даже заставить изъять из производства хлеба и часть того капитала, который вложен в более плодородную землю (таблица В). В этом случае хлебная рента падает, если увеличение продукта в различных разрядах земли является одинаковым.

Затем Рикардо переходит ко второму роду улучшений в земледелии:

«Но бывают улучшения, которые могут понизить относительную стоимость продукта, не понижая хлебной ренты, хотя они и понижают денежную земельную ренту. Такие улучшения не увеличивают производительных сил земли, но позволяют нам получать ее продукт с меньшей затратой труда. Они направлены скорее на то, из чего состоит капитал, прилагаемый к земле, чем на самые методы возделывания земли. Такой характер носят усовершенствования земледельческих орудий, например плуга и молотилки, экономия в использовании лошадей в сельском хозяйстве и лучшее знание ветеринарного искусства. Благодаря этому к земле прилагается меньше капитала, или, что то же самое, меньше труда; но для получения того же количества продуктов нужно обрабатывать то же самое, а не меньшее количество земли. Отражаются ли, тем не менее, этого рода улучшения на хлебной ренте, зависит от того, возрастает ли, остается ли без изменений или же уменьшается разница в продукте, получаемом при применении различных долей капитала».

{Это Рикардо должен был бы признать и при естественном плодородии земель. Уменьшает ли переход к новым разрядам земель дифференциальную ренту, оставляет ли он ее без изменений или же повышает, — зависит от того, возрастает ли, остается ли без изменений или же уменьшается разница в продукте капитала, применяемого на этих землях различного плодородия.}

«Если к земле прилагаются четыре доли капитала — 50, 60, 70, 80, каждая из которых дает одинаковые результаты, и если какое-нибудь улучшение в составе такого капитала дает мне возможность изъять 5 из каждой доли, так что они будут составлять лишь 45, 55, 65 и 75, то в хлебной ренте не произойдет никакого изменения. Но если эти улучшения таковы, что дают мне возможность все сбережения произвести только в той доле капитала, которая прилагается наименее производительно, то хлебная рента сейчас же упадет, так как уменьшится разница между наиболее производительным и [609] наименее производительным капиталами, а эта-то разница и образует ренту» (стр. 73–74) [Русский перевод, том I, стр. 76].

Это верно для дифференциальной ренты, которая одна только и существует у Рикардо.

Напротив, действительного вопроса Рикардо совсем не затрагивает. При решении этого вопроса речь идет не о том, что понижается стоимость отдельного квартера, а также и не о том, нужно ли обрабатывать то же количество земли, то же количество тех же самых разрядов земли, как и прежде; а о том, связано ли с удешевлением постоянного капитала, — который, согласно предположению, стоит теперь меньшего труда, — уменьшение, увеличение или сохранение прежнего размера применяемого в земледелии количества непосредственного труда. Короче, происходит ли в капитале органическое изменение или нет.

Возьмем наш пример, представленный таблицей А (стр. 574, тетрадь XI)^{81}, и вместо тонн угля поставим квартеры пшеницы.

Здесь предполагается, что строение неземледельческого капитала = 80с + 20v, строение земледельческого капитала = 60с + 40v и что норма прибавочной стоимости в обоих случаях = 50 %. Поэтому [абсолютная] рента с земледельческого капитала, или избыток стоимости его продукта над его ценой издержек, составляет 10 ф. ст. Таким образом, мы имели бы следующее:

Для исследования проблемы в чистом виде необходимо предположить, что удешевление постоянной [части земледельческого] капитала (100 ф. ст.) во всех трех разрядах оказывает одинаковое влияние на величину капитала, применяемого в разрядах I, II, III; ибо неодинаковое влияние затрагивает лишь дифференциальную ренту и не имеет никакого отношения к занимающему нас вопросу. Итак, предположим, что благодаря улучшениям та же масса капитала, которая прежде стоила 100 ф. ст., теперь стоит лишь 90 ф. ст., т. е. что ее стоимость уменьшилась на ¹/₁₀, или на 10 %. Тогда спрашивается, как отразились эти улучшения на строении земледельческого капитала?

Если соотношение между капиталом, затрачиваемым на заработную плату, [и постоянным капиталом] остается прежним и если 100 ф. ст. распадаются на 60с + 40v, то 90 ф. ст. распадаются на 54с + 36v, и в этом случае стоимость 60 квартеров, произведенных на земле I разряда, составит 108 ф. ст. Если же удешевление выразилось в том, что постоянный капитал, стоивший прежде 60 ф. ст., теперь стоит всего только 54, а v (или капитал, затрачиваемый на заработную плату), вместо 36, стоит всего лишь 32²/₅ ф. ст. (уменьшение еще на ¹/₁₀), то вместо 100 ф. ст. затрачено было бы 86²/₅. Строение этого капитала было бы 54с + 32²/₅v, а при расчете на 100 строение были бы 62¹/₂c + 37¹/₂v. При этих условиях стоимость 60 квартеров в I разряде составила бы 102³/₅ ф. ст. Предположим, наконец, что, хотя стоимость постоянного капитала уменьшилась, капитал, затрачиваемый на заработную плату, остался по своей абсолютной величине неизменным, следовательно — возрос по отношению к постоянному капиталу, так что затраченный капитал в 90 ф. ст. распадается на 50с + 40v, а строение его при расчете на 100 будет 55⁵/₉c + 44⁴/₉v.

Посмотрим теперь, как во всех этих трех случаях обстоит дело с хлебной и денежной рентой. В случае В соотношение между с и v остается без изменения, хотя стоимость обоих уменьшается. В случае С [610] стоимость с уменьшается, но относительно в еще большей степени уменьшается стоимость v. В случае D уменьшается только стоимость с, а стоимость v остается без изменения.

Сперва мы повторим [под буквой А] первоначальную таблицу, изображенную на предыдущей странице^{82} [а затем сопоставим с ней новые таблицы В, С и D, иллюстрирующие указанные выше случаи изменений в стоимости органических составных частей земледельческого капитала]^{83}.

* * *

[611] Из приведенной [на стр. 356–357 сводной] таблицы мы видим:

Первоначально, в случае А, соотношение [между органическими составными частями земледельческого капитала] было 60с + 40v; капитал, вложенный в каждый разряд, составлял 100 ф. ст. Рента, выраженная в деньгах, равнялась 70 ф. ст., а рента, выраженная в хлебе, — 35 квартерам.

В случае В постоянный капитал подешевел, так что в каждый разряд вкладывается лишь 90 ф. ст., по соответственно подешевел и переменный капитал, так что соотношение остается тем же самым. Здесь денежная рента понижается, хлебная рента остается той же самой; абсолютная рента[93]остается той же. Денежная рента уменьшается потому, что уменьшается вложенный капитал. Хлебная рента остается той же самой потому, что при затрате меньшего количества денег на каждую денежную единицу производится большее количество хлеба с прежним распределением его по разрядам.

В случае С мы имеем удешевление постоянного капитала; но в еще большей степени уменьшается v, так что постоянный капитал относительно дорожает. Абсолютная рента падает. Падает и хлебная рента и денежная рента. Денежная рента падает потому, что капитал вообще значительно уменьшился, а хлебная рента падает потому, что абсолютная рента упала, тогда как различия между разрядами остались без изменения, так что все [хлебные ренты всех разрядов! падают одинаково.

А в таблице D имеет место совершенно противоположный случай. Падает только постоянный капитал, тогда как переменный капитал остается тем же самым. Такова была предпосылка Рикардо. В этом случае, вследствие уменьшения капитала, денежная рента падает совершенно незначительно по своей абсолютной величине (только на ¹/₃ф. ст.), но значительно возрастает по отношению к затраченному капиталу. Напротив, хлебная рента возрастает по своей абсолютной величине. Почему? Потому, что абсолютная рента увеличилась с 10 до 12²/₉%, а это произошло в результате возрастания v по отношению к с.

Итак, мы имеем следующее:

* * *

Рикардо продолжает:

«Все, что уменьшает разницу в продукте, получаемом от последовательных долей капитала, прилагаемых к той же или новой земле, имеет тенденцию понижать ренту, а все, что увеличивает эту разницу, необходимо производит противоположное действие и имеет тенденцию повышать ее» (стр. 74) [Русский перевод, том I, стр. 77].

Эта разница может увеличиться и тогда, когда капитал изымается из земледелия, когда плохая земля становится более плодородной или даже когда менее плодородная земля вытесняется с рынка.

{Земельный собственник и капиталист. Газета «Morning Star»[94] от 15 июля 1862 г. — в передовой статье, посвященной вопросу о том, чьей обязанностью является (добровольно или по принуждению) поддерживать рабочих хлопчатобумажной промышленности Ланкашира и т. д., находящихся в бедственном положении вследствие хлопкового голода и Гражданской войны в Америке, — пишет:

«Эти люди имеют законное право на поддержку за счет той собственности, которую они создали, главным образом, своим трудом… Говорят, что те люди, которые благодаря хлопчатобумажной промышленности приобрели большие состояния, в первую очередь обязаны выступить с щедрой помощью. Пет никакого сомнения, что это верно… Та часть из них, которая занимается торговлей и промышленностью, так и делает… Но является ли она единственным классом, нажившим состояние на хлопчатобумажной промышленности? Конечно, нет. Земельные собственники Ланкашира и Северного Чешира получили огромную долю в созданном таким путем богатстве. И у этих собственников было то особое преимущество, что они получили долю в богатстве, не оказывая — ни своими руками, ни своей мыслью — никакого содействия той промышленности, которая создала это богатство… Фабрикант отдал свой капитал, свое умение, свою неусыпную бдительность для [612] создания этой большой промышленности, испытывающей ныне такие тяжелые потрясения; фабричный рабочий отдал свое умение, свое время и свой физический труд; а что дали земельные собственники Ланкашира? Решительно ничего, в буквальном смысле ничего; и тем не менее они получили от всего этого больше существенных выгод, чем какой-либо другой класс… Не подлежит никакому сомнению, что увеличение годового дохода этих крупных лендлордов, обусловленное одной только этой причиной, огромно: их доход увеличился, по всей вероятности, не менее чем в три раза».

Капиталист является прямым эксплуататором рабочих, он не только прямым образом присваивает прибавочный труд, но и прямо-таки вызывает его к жизни. Но так как для капиталиста-промышленника это может происходить лишь посредством производства и в процессе производства, то он сам является носителем функций этого производства, его руководителем. Напротив, лендлорд обладает в земельной собственности (для абсолютной ренты) и в природном различии разрядов земли (дифференциальная рента) такой привилегией, которая дает ему возможность класть в карман часть этого прибавочного труда или прибавочной стоимости, хотя он не принимает никакого участия в деле руководства этим прибавочным трудом, в деле создания этой прибавочной стоимости. Поэтому, когда происходят коллизии, капиталист рассматривает земельного собственника просто как излишний и вредный нарост, как сибаритствующего паразита капиталистического производства, как вошь, гнездящуюся в его, капиталиста, шкуре.}

Глава 3-я называется «О ренте с рудников». Здесь опять говорится:

«Эта рента» (рента с рудников), «подобно ренте с земли, есть следствие, а никак не причина, высокой стоимости их продукта» (стр. 76) [Русский перевод, том I, стр. 78].

Что касается абсолютной ренты, то она не является ни следствием, ни причиной «высокой стоимости» — она есть следствие избытка стоимости над ценой издержек. То обстоятельство, что этот избыток уплачивается за продукт рудника или земли и что таким образом получается абсолютная рента, есть следствие не этого избытка, — потому что такого рода избыток имеется налицо в целом ряде отраслей производства, где он не входит в цену продукта этих отраслей, — а есть следствие собственности на землю.

Относительно дифференциальной ренты можно сказать, что она является следствием «высокой стоимости», если под «высокой стоимостью» понимать тот избыток рыночной стоимости продукта над его действительной, или индивидуальной, стоимостью, который имеет место у относительно более продуктивных разрядов земель или рудников.

Что под «меновой стоимостью», регулирующей цену продукта самой бедной земли или самого бедного рудника, Рикардо понимает не что иное, как цену издержек, а под последней не что иное, как затраты плюс обычная прибыль, и что он ошибочно отождествляет эту цену издержек с действительной стоимостью, — это явствует также и из следующего места:

«Металл, добываемый из самого бедного рудника, находящегося в разработке, должен по меньшей мере иметь такую меновую стоимость, которая не только покрывала бы все издержки по снабжению одеждой, пищей и другими предметами жизненной необходимости всех, занятых его добыванием и доставкой на рынок, но, кроме того, давала бы обычную среднюю прибыль тому, кто авансирует капитал, необходимый для ведения предприятия. Выручка на капитал, получаемая с беднейшего рудника, не платящего ренты, будет регулировать ренту всех других, более производительных рудников. Предполагается, что этот рудник дает обычную прибыль на капитал. Все, что другие рудники производят сверх нее, необходимым образом будет уплачиваться их собственникам в качестве ренты» (стр. 76–77) [Русский перевод, том I, стр. 78].

Здесь, стало быть, сказано прямо: рента есть избыток цены («меновая стоимость» здесь то же самое, что цена) земледельческого продукта над его ценой издержек, т. е. над стоимостью авансированного капитала плюс обычная (средняя) прибыль на капитал. Следовательно, если стоимость земледельческого продукта выше его цены издержек, то он может оплачивать ренту вне всякой зависимости от различия земель, и тогда самая бедная земля и самый бедный рудник могут уплачивать такую же абсолютную ренту, как и самые богатые. Если бы стоимость земледельческого продукта не превышала его цену издержек, то рента могла бы проистекать только из избытка рыночной стоимости над действительной стоимостью продукта, получаемого с относительно более плодородных земель и т. д.

«Если бы с помощью равных количеств труда, при равных количествах основного капитала, из рудника, не платящего ренты, всегда добывались равные количества золота… то количество» (добываемого золота) «увеличивалось бы вместе со спросом, но стоимость его оставалась бы неизменной» (стр. 79) [Русский перевод, том I, стр. 79–80].

То, что имеет силу для золота и рудников, имеет силу также для хлеба и земли. Следовательно, если бы всегда эксплуатировались одинаковые разряды земли и если бы они при одинаковых затратах труда всегда давали одинаковый продукт, [613] то стоимость фунта золота или квартера пшеницы оставалась бы неизменной, хотя количество их увеличивалось бы вместе со спросом. Значит, возросла бы и их рента (сумма, а не норма ренты) без какого-либо изменения в цене продукта. Применялось бы больше капитала, однако все время с неизменной производительностью. Это — одна из важных причин возрастания абсолютной суммы ренты, совершенно независимо от повышения цены продукта, а потому и без соответственного изменения в рентах, уплачиваемых продуктом различных земель и рудников.