НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ И ПАТРИОТИЗМ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Россия выжила, потому что, даже проиграв гражданскую войну, даже понеся огромный урон во время Второй мировой войны, она в массе своей оставалась очень большой. Оставался внутренний иммунитет народа, у которого не хватало сил, чтобы сбросить душившее и уродовавшее его иго, но народ этот был так велик, что пожиравшие его паразиты не смогли сожрать его целиком.

Коммунистическое иго не было свергнуто в результате борьбы, оно сгнило в своей мертвенно окостеневшей недееспособности и само свалилось с шеи России. Но освобождение не принесло возрождения.

Четвертый раз Россия оказалась на краю гибели. Она утратила огромные территории, миллионы людей. Но самое главное – она не смогла восстановить духовные ориентиры. Страна чудом избежала полного распада. Без национальных ориентиров современная Россия, или, вернее, то, что от нее осталось продолжает разлагаться и все ближе подвигается к краю пропасти.

После разрушения Российской империи национальная идея в России была заменена химерической идеологией, которая, прикрываясь ложными неосуществимыми идеалами, разрушала все природно-животворящие основы – в первую очередь чувство национального самосознания. Но когда эта идеология полностью обанкротилась, Россия не сумела восстановить духовную и материальную жизнь согласно национальной идее.

Рядом, в соседнем Китае, это произошло даже в рамках коммунистической идеологии, ставшей всего лишь внешней декорацией. А жизнь народа и страны пошла по принципам национальной идеи – и весь мир видит результат.

Сегодня в России действует губительный принцип антинациональной идеи. Чиновничья псевдоэлита продолжает грабить страну и воровать все, что можно вывезти за границу, надеясь укрыться там, когда страна рухнет окончательно.

Продажная псевдоэлита не просто рубит сук, на котором сидит, надеясь перебраться на другое дерево, а соки продолжить тянуть из России. Она как крот подгрызает корни всего дерева. И когда дерево засохнет, то не спасется никто – ни нищий народ, остатки которого сначала превратятся в население, а потом в гастарбайтеров, разбегающихся по чужим странам в поисках куска хлеба, ни псевдоэлита, мечтающая переселиться в другие страны с наворованными миллионами.

Так когда-то случилось с простым народом и элитой Древнего Рима. Так будет и с Россией, если она не сумеет выправить жизнь согласно национальной идее.

С середины XVIII и в течение XIX века Россия более всего жила соответственно национальной идее, и это время стало периодом материального и духовного расцвета русского народа – численность его быстро росла, территория увеличивалась, экономика крепла, наука и культура выходили на передовые рубежи мирового развития.

Но, двигаясь вперед, Россия несла в себе мину страшной губительной силы. Правда, эта мина была без запала и страна могла преодолеть внутренние неурядицы и потрясения. Однако волей судеб запал был вставлен, мина взорвалась.

Этой миной был крайне низкий уровень национального самосознания.

Низкий уровень национального сознания, отсутствие необходимой концентрации патриотизма, национального единения, чувства национального самосохранения объясняется рядом причин.

Огромной территорией, для удержания которой требуется очень много сил. Некоторыми чертами национального характера – русские не вырезали коренное население присоединенных территорий, не превращали эти территории в ограбляемые колонии. Россия непомерно много тратила на создание «Евгения Онегина» и «Войны и мира», на таблицу Менделеева и на борьбу с климатом и пространством – не оставалось сил и средств на устройство обыденной жизни, на социальное и национальное единение.

Кроме того, по России был нанесен очень сильный, точный, поистине дьявольский удар извне – вставлен тот самый необходимый для взрыва запал. Этим запалом стала марксистско-ленинско-троцкистско-сталинская изуверская идеология, наряженная в шкуру мечтательной утопической идилии счастливого будущего.

И судьба России сложилась так, что после 1917 – 1922 годов, чудом сохранив в уродливой форме государственность, она потеряла национальную независимость и почти сто лет жила не по национальной идее, а, вопреки ей, под игом духовной оккупации.

Национальную идею в России травили, истязали, убивали, расстреливали и взрывали. Ее реанимировали в 1941 – 1945 годах, когда страна оказалась перед реальной опасностью физического уничтожения, а когда опасность миновала, снова загнали в подполье. А после краха СССР национальная идея русского народа снова оказалась под ударом, от нее, казалось, не оставили даже следа, даже слово «патриотизм» превратили в позорно-обвинительное, презренное.

Нет в истории государства и народа ничего позорнее, омерзительнее и губительнее отрицания патриотизма.

Пока жив человек, нет у него ничего нетленного, не призрачного, кроме самого ощущения и осознания собственного бытия и чувства, связывающего его с малой и большой Родиной – то есть патриотизма.

«Патриотизм – последнее прибежище даже для самых отъявленных негодяев», – сказал какой-то перевираемый, на уровне перевода, англичанин.

Патриотизм – основа национальной идеи.

Национальность – одна из важнейших и несомненно первоисходная реалия бытия в этой Вселенной как человечества в целом, так и каждого отдельно взятого человека. Национальность – как и пол, как и физическое здоровье и сила, красота, умственные способности, природный характер (воля или безволие), богатство или бедность родителей и их способность воспитывать детей определяют жизнь, бытие человека, дают либо не дают ему шанс, возможность, преимущество.

Фразу о том, будто родиться русским или португальцем, это все равно, что родиться в среду или в четверг придумали жулики и мошенники, которые везде, где только можно кричат о том, что национальность не имеет никакого значения, взахлеб проповедуют интернационализм и готовы пролить сколько угодно чужой крови, отстаивая его принципы и изо всех сил блюдут преимущества и интересы собственной нации, и готовы пролить за них любую чужую кровь. А повторяют эту фразу доверчивые недоумки.

Понятно, всякий, кто родился русским, имеет шанс стать и Пушкиным, и Менделеевым, и Чайковским, и Достоевским, но может прожить и пьяницей, валяясь на обочине у дороги. У рожденных португальцем другие шансы.

Национально все: еда, одежда и живопись, музыка, культура вообще, национальна наука, даже математика, национальна преступность. Интеллектуальная обслуга преступности утверждает, что преступность не имеет национальности. Это подлая ложь, в которую могут поверить опять же только наивные недоумки. Национальны итальянская, еврейская, ирландская мафии в США, национальны все виды этнической преступности в России. Нет преступника без национальности. Не имеет национальности только прототип Маугли.

Отрицание патриотизма – первый признак того, что национальную идею начинает подавлять антинациональная идея.

Исторические примеры свидетельствуют, что в любом народе в самые сложные и тяжелые периоды его бытия обнаруживаются люди, нравственный уровень которых ниже, чем у самых отъявленных негодяев.

Это либо умственно отсталые люди (им можно только сочувствовать), либо подлецы, которые не упускают случая поживиться на развале страны. Антипатриот кощунственно оскверняет самое святое – родину, большую и малую, государство, народ, родителей и собственное происхождение, ведь человек происходит от отца и от матери, происходит от своего народа, являясь его частью.

Казалось бы, такое явление, как антипатриотизм, невозможно в принципе, как нечто противоестественное. Ведь утрата патриотизма это своего рода импотенция, народ-импотент нежизнеспособен, он исчезает с лица планеты через одно-два поколения. Но антипатриотизм существует и даже расцветает пышным цветом в эпоху нравственного разложения и гибели того или иного государства.

Прибежище антипатриотов – антинациональная идея. В послесоветский период в России это проявилось особенно наглядно. Слову «патриот» пытались придать сначала иронический, а потом откровенно ругательный характер. Отрицание и попирание патриотизма всегда показывает степень разложения общественного сознания народа. Когда патриотизм уничтожают полностью, народ окончательно вырождается – гибнет и перерождается, и перестает существовать, исчезает с лица планеты.

Патриотизм – это нечто подобное иммунитету народа, главный стержень национальной идеи. Патриотизм имеет много форм. Это и естественно первоприродный религиозный патриотизм – осознание того, что именно в нас, через наш народ Бог воплотил в материю самое себя. И убеждение, что наша вера – самая правильная и единственно ведущая к истинному Богу.

Это и слепой, неосознанный патриотизм, отрицающий все чужое и чуждое на уровне отторжения организмом чужих тканей. Патриотизм бывает и наивным, романтическим, героическим и разумно осмысленным. Бывает и казенным, официозным – именно такой патриотизм является удобной мишенью для насмешек антипатриотов. Но патриотизм в любой форме (кроме ложно-лицемерного, такой патриотизм тоже бывает) – это иммунитет народа, его жизнесохраняющая сила, плоть и скелет национальной идеи.

Антипатриотизм тоже проявляется в разных формах – от скептически иронической до лакейски смердяковской, от откровенной глупости, примитивного идиотизма до расчетливо жульнического, умеющего урвать, утащить, что-то материальное, всегда с сопутствующей стаей идеологов-оправдателей расхищения того или иного государства и высасывания крови из того или иного народа.

Антипатриотизм – особый духовный спид, поражающий иммунную систему общественного сознания. Он – основа антинациональной идеи, ее главный действенно боевой вирус.