Мужской ум + женская красота = человечество

Различия между мужчиной и женщиной определяются самой природой, породившей различия между двумя хромосомами: у женщин — двумя одинаковыми (ХХ) хромосомами, у мужчин двумя разными (ХУ) хромосомами. Двуполость человека — это отражение более общей закономерности развития природы, которая наблюдается и в любой сфере материального мира. (Есть исключения, но это обычно аномалии.) Почему существует именно два пола, а не один, три, четыре или пять? Вопрос, который обсуждается не один десяток лет.

Российский ученый-биолог Виген Геодакян полагает, что именно двуполость оказалась эффективным вариантом для выполнения альтернативных эволюционных задач: изменения (мужской пол) и сохранения (женский пол). Это так, но этот вывод носит более широкий характер и распространяется не только на органический мир, включая человека, но и на неорганический мир, охватывающий всю Вселенную. А на философском уровне этот вывод вытекает из знаменитого гегелевского закона единства и борьбы противоположностей, в котором и отражается дихотомность всего сущего в движущейся Вселенной. Не было бы борьбы противоположностей, не было бы и движения, не было бы и Вселенной, и оставалась бы она в своем сингулярном состоянии до сих пор. Поэтому для того, чтобы возник человек как единство, он обязательно должен был быть двуполым.

Итак, мужчина меняет, женщина сохраняет. Именно поэтому у мужчины более развиты научные, экспериментальные способности, он рвется «в небо».

Женщина закрепляет все его достижения, приспосабливает их к быту; она на земле. Она — «земля-мать». Мужчина организует прогресс, стремится сломать стереотипы, вгрызается в науку, формулирует фундаментальные законы, совершает революции. Женщина стремится сохранить стереотипы, она за устойчивость, спокойствие, противится войнам и революциям; ей надо в спокойной обстановке растить детей. Выражаясь политэкономическим языком, женщина — фундамент, мужчина — надстройка. Одно без другого не существует. Но между ними постоянное противоречие, борьба, которая только и движет человека вперед. Эту же идею можно выразить и через понятия ума и красоты.

Поскольку человек, как особый вид органического мира, является в форме мужчины и женщины, то каждая из этих разновидностей имеет свою доминанту, выраженную в своей доминирующей силе. Для мужчины этой силой является ум, для женщины — красота. Естественно, ум и красота одновременно присущи и мужчине, и женщине. Проблема в соотношениях. Но для начала необходимо дать общее определение ума и красоты.

Все знают выражение: красота — это сгусток истины. Может быть, не все знают, что данное утверждение, хотя и имеет долгое историческое прошлое, на философском языке было доказано Гегелем в его «Эстетике», где написано: «красота и истина суть одно и то же» (с.119). Прежде чем обосновать это утверждение, я хочу воспроизвести рассуждения М. Цветаевой на эту же тему в контексте Пушкина и его жены — Натальи Гончаровой. В своем эссе «Наталья Гончарова (жизнь и творчество)»[60] она утверждает, что Пушкин женился на Наталье потому, что она была «нулем», «ибо сам был — все». Но этот «нуль» воплощал гениальную красоту. Она пишет: «Было в ней одно: красавица. Только — красавица, просто — красавица, без корректива ума, души, сердца, дара. Голая красота, разящая, как меч. И — сразила. Просто — красавица. Просто — гений»[61]. При этом добавляет, что их союз: «чистое явление гения, как чистое явление красоты. Красоты, т. е. пустоты» (с.132). Характеризуя союз Пушкина с Гончаровой, Цветаева отмечает: «Пара по силе, идущей в разные стороны, хотелось бы сказать: пара друг от друга. Пара — врозь» (там же).

О беспросветной глупости Натальи Гончаровой можно прочитать во многих воспоминаниях современников, в том числе и в письмах Пушкина, которые, кстати, приводит и сама Цветаева. Но здесь меня интересует другое: в рассуждениях Цветаевой заложена идея, которую разделяет очень много людей, а именно: ум, даже гениальный, может создавать «пару» с пустой красотой. Такой подход опровергает гегелевский постулат о том, что красота и истина одно и то же. Кто же прав?

Хотя Цветаева не ощущала недостатков в мужских гормонах, о чем свидетельствуют её неженские стихи, тем не менее, она остается, по сути женщиной. Она не поняла, что «пустота»-красота (как вытекает из контекста ее рассуждений) в принципе не может обладать силой, поскольку сила — это субстанция, а не рефлексия. А «пара», идущая в разные стороны, не является парой, поскольку пара — это единство двух элементов. И если Пушкина признать гением, каковым его считают все русские, тогда становится закономерным его быстрый конец после женитьбы. Гений и пустая красота не соединяются в принципе. А если такое происходит в жизни, то это — роковая ошибка, заканчивающаяся трагедией. Пушкина убил не Дантес, его убила именно пустота-Гончарова. И это касается любой семьи, где случайно возникает союз ума и пустой красоты. Все же, что такое ум и красота?

В самом простом определении, которое можно почерпнуть из любого философского словаря, ум — это характеристика мышления и понимания. Таким качеством обладают все люди независимо от пола, расы и вероисповедания. Но уже развитость мышления и глубина понимания, что, между прочим, одно и то же, зависят и от пола, и от расы, и от вероисповедания. (Здесь я не касаюсь даже исторического среза.) Расу и вероисповедания оставляем для другого случая, здесь сконцентрируемся на половых различиях.

Глубина понимания окружающего мира зависит от широты и глубины знания, через которые проявляет себя онтологическая сила (онтoбия). Концентрированным выражением этих знаний являются открытые законы природы и общества. История развития человечества показывает, что эти законы в подавляющем большинстве были открыты мужчинами. Что же касается фундаментальных законов в естественных науках и философии, то здесь исключений нет: полное доминирование мужчин. После начала присуждения Нобелевских премий (с 1901 г.) среди лауреатов по естественным наукам оказалось всего десять женщин (за сто лет, включая 2002 г.), одна из которых, Мария Складовская-Кюри, правда, лауреатом была дважды (по физике и химии). Причем, хочу отметить, что шестеро из них получили премию в компании с мужчинами[62]. И это, несмотря на то, что в современной науке «варятся» десятки если не сотни тысяч женщин. При этом хочу напомнить слова Отто Вейнингера, который писал, что те, кто обладает сколько-нибудь заметными дарованиями, «были или бисексуальны, или гомосексуальны» (с. 28), т. е. их даровитые структуры были обязаны их «мужественности». Что же касается женщин как женщин, то они «могут быть образованными, однако для высших наук, философии и некоторых произведений искусства, требующих всеобщего, они не созданы. Женщины могут обладать воображением, вкусом, изяществом, но идеальным они не обладают. Различие между мужчиной и женщиной такое же, как между животным и растением: животное больше соответствует характеру мужчины, растение — больше характеру женщины, ибо она в большей степени являет собой спокойное раскрытие, которому в качестве принципа дано более неопределенное единство чувства»[63].

Таким образом, отмеченные Гегелем и Вейнингером родовые различия между мужчиной и женщиной, в том числе и в работе головного мозга, постоянно подтверждаемые современной наукой, определяют различие в глубине их понимания окружающего мира. И это надо признать как факт хотя бы уже потому, что если бы таких различий не было, тогда не было бы и всего человечества.

Поэтому предыдущее определение ума скорее означает сознание как простое понимание, а еще точнее — осознание себя и окружающего мира. Оно совпадает с понятием здравый смысл, который позволяет большинству человечества выживать путем адаптации к окружающей среде, в том числе и в обществе. Здравый смысл — это простое воспроизводство; он не работает на дельту жизни.

Когда мы кого-то называем дураком, имеется в виду, прежде всего, человек с отклонениями именно от здравого смысла, т. е. человек, не адекватно оценивающий реальность из-за психических болезней или из-за отсутствия элементарных знаний, необходимых для выживания. Вследствие этого его существование направлено против увеличения дельты жизни, против прогресса.

Ум же — это способность человека познавать и менять объективный мир в целях увеличения дельты жизни. Таким качеством обладает ничтожно малая часть человеческого сообщества. Но именно этой части оно обязано тем, что до сих пор не сидит на ветках в джунглях в компании дальних сородичей, а летает в космос. Существуют также степени ума: гениальность, талант, способности. Они зависят от глубины познания природы и общества, а в философских понятиях распределяются в терминах всеобщее, особенное и частное. Естественно, гений вскрывает всеобщее, талантливый — особенное, способный — частное. Подробнее эти вещи предполагается проанализировать в разделе наука обещанной книги об обществе. А сейчас вновь вернемся к красоте.

Когда говорится, что красота есть истина, имеется в виду, что красота заложена в саму истину. А истина — это и есть объективные законы природы и общества. И понять их можно только умом, и ничем другим. Именно ум познает истину, а через нее красоту. Красота есть явление, т. е. форма истины. Они находятся во взаимоотношениях как форма и содержание. Ум порождает красоту, но постигает ее через созерцание, которое и вызывает у него чувство прекрасного.

Для меня оказалось неожиданным, как точно отразил русский язык взаимосвязь ума, красоты и жизни. В библии на русском языке известный сюжет переводится следующим образом: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа» (Бытие. 4:1). Каким образом Ева «приобрела» человека с помощью Яхве (на англ. языке: «with the aid of Jehovah») не понятно, но здесь важно другое: ум (Адам), познающий красоту (Ева), ведет к рождению человека (жизнь). Отсюда, вне жизни-человека не существует ни ума, ни красоты.

Другая сторона этой же темы: красота уже запрятана в истине (в библии: в ребре Адама, из которой и получилась красота-Ева). На философском же языке в гегелевской терминологии я бы сказал так: истина — это красота-во-вне, а красота — это истина-в-себе. И когда говорят, что что-то — красиво, значит в уме говорящего уже сконструирована идея красоты на основе его знаний окружающего мира. Иначе говоря, чтобы мыслить красоту, надо уже иметь понятие о красоте. Если же некое уродство, явно не соответствующее законам выживания человечества, считается кем-то красивым, это значит, что ум такого человека сформирован на базе искаженных знаний о мире и его можно считать не умным, а безумным, т. е. с ума сошедшим. Мирза-Шафи сказал очень лаконично:

Красу не оценить

Неискушенным глазом.

Алмазы отгранить

Возможно лишь алмазом.

Я думаю, не случайно, в истории живописи только гениальные художники создавали гениально красивых женщин.

По поводу такого рассуждения мне был как-то задан «убийственный» вопрос: гениальный Леонардо да Винчи нарисовал гениальную картину, изображающую Мону Лизу, хотя, дескать, из истории известно, что она была полнейшей дурой. Похоже как бы на рассуждения Цветаевой.

Дело в том, что Леонардо отражал не красоту женщины как личности; он изобразил в портрете девушки свое представление о красоте, подтвердив, что идеальная красота есть всеобщее, т. е. объективное. Любой может выделить красивую женщину, будь она китаянка, немка, русская или американка. У меня под рукой оказалась статья (In search of the FACE), где приведены результаты исследования Дэвида Перрета и Кэйт Мэй (из Шотландского университета С. Эндрю) и японки Сакико Ёсикава (из Университета Отэмон гакуин) о представлениях красоты в Англии и Японии. Исследования показали, что наиболее предпочтительные лица в обеих расах оказались на удивление одинаковыми. Оптимальное лицо означало: высокие скулы, более узкий подбородок, достаточно большие глаза относительно размеров всего лица, укороченное расстояние между носом и верхней губой и между нижней губой и подбородком. Именно такие пропорции были воплощены в леонардовской Моне Лизе, хотя эти пропорции выводились из средних параметров частей лица 60 белых женщин[64].

Если же вернуться к картине Леонардо, то дело не только в пропорциях лица Моны Лизы. Гениальной картину сделали не оптимальные пропорции лица, а улыбка, вдохнувшая в красоту жизнь. И это улыбка самого Леонардо, видящего эту улыбку внутри себя. Пустой красоты не бывает, а мертвая — случается. Любопытно, что картину Леонардо да Винчи воспроизвел современный художник (да и не он один пытался это делать), подставив вместо лица Моны Лизы очень похожее внешне на нее модельное «чудо». Все, как у Леонардо с Лизой, а улыбка получилась пошлая. И вместо идеала красоты получился «идеал» разгульной девицы[65].

Красоту же Гончаровой мы воспринимаем во взаимодействии с гениальным умом. Если в этой красоте не было ни капли ума, значит в действительности она была не красивой или, кто считал ее красивой, были без ума. Есть третий вариант: она была настолько красивой, что превратилась в форму без содержания, это оболочка, обертка, пузырь. Правильные геометрические пропорции человеческого тела без души (кстати, о чем пишет и сама Цветаева) — это промеры, не имеющие отношения к красоте как явлению. И это мертвая или мертвящая красота, уничтожающая человеческий род. В своем экстремальном виде подобная пустота существует и тиражируется в модельном бизнесе. На короткой панели ходят чем-то озабоченные обертки от людей с выставленными промерами. Правда, это уже больше относится к животному миру и бизнесу, купле-продаже биологических существ.

Чувство прекрасного возникает именно потому, что оно неразрывно связано с содержанием, которое в единстве позволяет человеку существовать и развиваться.

Из философии мы знаем, что форма более изменчива, чем содержание. Это верно для начальной стадии развития сущности. В последующем причина и следствие постоянно меняются. И хотя Гегель в своей «Эстетике» писал, что ум (рассудок) конечен, а прекрасное (красота) бесконечно, но фактически в силу их взаимообусловленности они и конечны, и бесконечны одновременно. Но в единстве ум-красота ум более подвижен, он постоянно стремится не только познать бесконечный мир, но и изменить его, в то время как красота-форма этого мира сопротивляется изменениям, боясь своего разрушения. Не случайно Гегель сам же назвал мужчину животным, а женщину растением. Исходя из этого, я определяю красоту как свойство человека сохраниться в этом мире, т. е. сохранить оптимальные параметры адаптации человека к окружающей среде[66].

Итак, ум идеален, он отражен в совокупности знаний о мире. Красота воплощается в формах объективного мира, и в частности, в формах человеческого тела. Ум часто не ведает, что творит. Если он слишком отрывается от формы/тела, например придумывает нечто, чуждое природе человека, он может погубить все человечество. Красота-тело постоянно сдерживает антиприродные порывы ума. Не случайно сумасбродные идеи обычно присущи мужчинам, а не женщинам. Столь же не случайно, что среди мужчин значительно больше гениев и сумасшедших; женщина выбирает оптимальный срединный вариант, красота-тело ближе к природе, она функционально работает на стабильность.

Еще раз: ум и красота присущи и мужчине, и женщине, точно так же как гормоны тестостерон и эстроген. Но я говорю о доминантах, которые вытекают из выше приведенных различий в работе мозга. Огрубляя, утверждаю, что ум — это мужчина, красота — это женщина. К тому же для женщин красота имеет и биологическую целесообразность. Причем формы лица с этой точки зрения имеют меньшее значение, чем пропорции тела, о чем справедливо писал Шопенгауэр. Оптимально сложенная женщина, природная обязанность которой — продолжать род человеческий, должна обладать необходимыми морфологическими пропорциями для вынашивания, рождения и кормления ребенка. Именно в этом суть истинности женской красоты, т. е. ее соответствие жизни.

Существуют определенные параметры оптимальности человеческого организма. Я напомню, что Френсис Гальтон, двоюродный брат знаменитого Дарвина, в конце 80-х годов XIX века создал науку евгенику, в которой разработал количественные параметры оптимального человека. У меня нет их под рукой, но они явно просматриваются в греческих статуях и на картинах Леонардо да Винчи или Рафаэля. Тощие или слишком толстые, безгрудые и вообще мужеподобные женщины вряд ли в состоянии выполнить свои природные задачи[67]. Красивое лицо — дополнительный фактор для привлечения мужчин. Некрасивое лицо рискует остаться без мужчин, а значит без потомства.

И в этой связи: умная женщина — это нонсенс. Как афористично выразился английский драматург Джозеф Эдисон: «Женщина, которая размышляет, потеряна». Это значит, что ее мозг работает как у мужчины, следовательно, она уже не женщина или почти не женщина. То самое «оно», о которых я писал в начале этой главы. Другое дело, разумная женщина. Это такая женщина, которая понимает свое природное предназначение. Точно таким же нонсенсом является красивый мужчина (женоподобный). Если он слишком придает значение именно своей внешности или делает ее профессией, он перестает быть мужчиной, поскольку у него другая природная функция. Это тоже — оболочка, потеря явления. Другое дело — сильный мужчина. Причем, если на ранних стадиях развития человечества требовалась именно физическая сила для выживания и продолжения рода, то ныне упор должен быть сделан также и на силе ума, при оптимальном сохранении силы тела как необходимой материальной субстанции того же ума.

Повторяю, ум и красота — это единство и борьба противоположностей, без которой невозможно развитие человечества.