БИТВА ШУМИТ

БИТВА ШУМИТ

"Битва преобразится в нагнетание энергий".

(Иерархия)

Опять битва принимает угрожающий характер. Опять друзья, сбитые с прежних позиций, не хотят рассмотреть причины поражений, не хотят признать своих промахов, но предаются разлагающему унынию и обвиняют других в том, в чем они виноваты сами.

Конечно, если бы каждый из нас взглянул на свое положение со стороны, то картина разгрома представилась бы куда полнее и убедительнее, но беда в том, что самость мешает рассмотреть положение в истинном свете. Как редко мы сознаем, что находимся на краю пропасти и продолжаем неосмысленно махать руками там, где от малейшей неосторожности может зависеть наша дальнейшая судьба. Но все же в редких случаях возмутившаяся мысль может взметнуться вверх и обозреть сражение. В этих случаях можно понять, насколько недопустимо дальнейшее отступление, и вспомнить слова Учителя:

"Непростительно уходить в низкое состояние, когда открываются отверстые очи. Попомним, каким трудом пробивается физическая оболочка, какие меры применяются, чтобы сдвинуть сознание после напряжения! Можно ли обращаться вспять?!" (Сердце, 76).

И когда понимание случившегося блеснет в затуманенном сознании, то каждый из нас уже твердо знает, что в основе всех наших неудач кроется причина лишь одна — ослабление связи с Иерархией. Если бы серебряная нить не была загрязнена, если бы не было предательского неверия и преступного малодушия, то разве возможным было бы отступление. Обычно друзья понимают, что сказанное — незыблемая Истина. Но редко кто отдает себе отчет в том, что именно полагает преграду для соединения с Иерархией. Присущее свойство самооправдания мешает усмотреть главные ошибки и зачастую видит их там, где их нет, для того, чтобы не признать за ошибку то, к чему стремится, чего желает наша несовершенная половина. Такая попытка обмануть самого себя среди битвы рождает ужасные последствия. Конечно, те, кто играет с понятием битвы, могут надеть на себя картонный доспех, но если неприятельский меч вонзится в его тело, то пусть он не говорит, что смертельная рана нанесена не по ходу действия.

"Просветленное сознание не скрывает от себя битву и, приготовленное Учением, способно преломить любую злую стрелу о щит озарения. Даже слышен треск разрушенного неприятельского удара". (Иер., 261).

"Многие удары готовятся, — говорит Учитель, — нужно притянуться к Иерархии из всех сил! Нужно напрячь все внимание к советам Нашим! Говорю не отвлеченно, но к приложению". (Иер., 262). "Каждый совет Наш уже дается много раз, но жизнь людей не изменяется" (Иер., 263).

"Вот говорим о прямом устремлении к Нам. Говорим о пользе и удаче, истекающих из такого обращения. Казалось бы, заманчиво испытать это средство, но многие ли пытаются идти этим путем? Между тем, каждый испытавший Нашу панацею скажет, что совет Наш добропорядочен. Подтвердит везде и всегда, что когда мысли его пребывали с Нами, он был успешен. Каждая неудача происходила вследствие замарания серебряной нити. Как могло быть прекрасно, если бы, оканчивая день, каждый спросил себя о качестве мышления своего за эти часы. Как мощен стал бы он сознанием, что мысли его укрепили нить связующую. Появление мыслей недостойных могло бы немедленно искорениться. Но дело с людьми обстоит так, что слушают не слыша и читают не дальше глаз.

Так советую еще раз обратить Учение в потребность каждого дня. Советую наблюдать, насколько успешно будет окружающее…" (Сердце, 16).

Итак, не лучше ли вместо уныния и недостойного осуждения признать, что битва не отвлеченность и что мы находимся посередине ее. Представим ее просто. Мы устремлены, мы пылаем мыслями Великого Учения. И на огонь уже бегут ненавистники Света — тушители, и вот в яркое пламя летит предательская стрела. В это время мы сидели и читали Учение. Вдруг легкое сомнение, короткая борьба, и темная посылка отброшена знанием или преданностью. Темная стрела возвращается к пославшему. А вот задуман план разъединения, худшие свойства друзей с большим старанием выявлены темными работниками и направлены друг против друга. Но просветленное сознание раскрывает план и решительно пресекает раздражение — попытка провалилась. Даже сами того не подозревая, они служат тушителям, раздувающим их отрицательный магнетизм с тем, чтобы вызвать из нашей сущности и использовать наши отрицательные свойства. Но если мы знаем о битве, то разве позволим приблизиться? Много примеров, которые убедительно говорят за то, как ценно ввести в сознание понятие битвы, принять ее широко и стать на дозор, от зоркости которого не уйдет ничто, если он будет соединен с Иерархом.

"При Армагеддоне нужно отрешиться от условных мер" (С., 493). "Сейчас темные силы будут действовать ничтожными мелочами…" (С., 494). "Беспорядочные мысли, как вши и блохи, они поражают тонкое вещество. Они приносят часто смертельный яд. Именно малейшие мысли безумны… Как уговорить друзей, чтобы они не медля приняли к исполнению сказанное о малых мыслях! Ведь это требует лишь малого внимания и сознания ответственности". (С., 495).

"Понять нужно, что есть мысль малая. Она, как насекомое, подсекает все самые сильные побуждения. Нрав, самый настойчивый расшатывается уколами малых мыслей. Казалось бы, это повторено и уже надоело, но, когда приходит время действия, люди забрасывают себя облаком осколков малых мыслей. Самые благородные решения стираются под слоем постыдных мыслей" (С., 523)."… люди любят сказать — дайте мне сразиться с великаном, но избавьте от ловли блох. Но великаны редки, тогда как блохи бесчисленны. Нужно пройти через эти темные полчища. Нужно охранить от них дом. Яд, принесенный великаном, меньше яда блошиного. Появление великана вызовет и необычное мужество, но против мух и блох тоже нужно мужество, и обычно люди страдают от мух, но не от великанов" (С., 497).

Сказанное не отвлеченность. Один из друзей, медленно погружаясь в рутину, искал причину и долго не мог найти. И вот однажды, лежа утром в постели, увидел себя усыпанным мелкой мошкарой и малюсенькими черными червячками, ползавшими по телу. Наш друг в ужасе и омерзении принялся уничтожать насекомых, и тогда все исчезло, и он с облегчением вздохнул: мерзкий кошмар прошел. Тут же он понял, что нельзя больше давать гнездиться в ауре мелким мыслям. После чего погружение в рутину было остановлено.

Невозможно себе представить какое громадное количество сил тратится нами в мелочах повседневного бытия. Учение говорит:

"Ошибка людей в том, что они обычно предполагают энергию в крупных действиях, забывая, что по малым действиям трата гораздо больше…" (С., 37). Мы можем растратить мысль в одно и то же время совершенно различно. Можем произвести на свет малых червячков и мух в то время, когда могли наполнить пространство сверкающими искрами. Поэтому когда, обессиленные, мы делаемся легкой добычей темных, почему же виним в своем растерзанном состоянии других? Если кто-то вызвал из нас темные или красные мысли, то даже не он, но сами мы виновны в том, что позволили им проявиться. Откуда же появится радость и бодрость, если силы безумно растрачены?

Армагеддон требует максимальной экономии сил. Правильная трата в ближайшее время пополняется. Не может быть иначе, когда нить связи чиста, но запомним непременное условие помощи, запомним, что даже Владыка вынужден просить — "Помогите ясной аурой добраться до вас".

7 мая 1939 г.