6. Строгость его жизни

Он носил нижнюю тунику из грубой шерсти, чтобы укрощать изнеженное тело, с которым жил даже не как с противником, а как с жестоким врагом; средняя туника была из кожи дикой козы, достаточно дешевая, но более крепкая и долговечная и вполне соответствующая философской серьезности. Он довольствовался только одной одеждой, приспособленной для лета и для зимы, используя ткани лишь для жаркой погоды, а мех для холодной, пренебрегая всеми другими более роскошными вещами.

Витторино очень заботился о распределении дневных часов так, чтобы каждый час был отведен для определенного упражнения и перерывы не предоставлялись безделью; и считал, что только в этом распорядке – основание нашей жизни. До сна он был охотник, как ни невозможно в это поверить. Поднимался он обычно на заре и один-одинешенек, удалившись в укромное место, становился обычно голыми коленями на землю, читая усерднейше и в течение длительного времени священные книги и гимны, затем он терзал свое жалкое тело, обессиленное ежедневными трудами, многочисленными ударами. Этот обычай бичевать плоть сохранился у него, по слухам, не вызывающим сомнений, с ранней юности до самой поздней старости…

В еде и выборе пищи он был очень умерен, соблюдая всегда для приема пищи одно и то же время и тот же порядок и, – что кажется еще более трудным, – ту же меру. Друзья иной раз порицали его за излишнее воздержание и умеренность, что, казалось, не соответствует ни его благоразумию, ни его здоровью, когда известно, что летом наши тела более хотят пить, а зимой есть; и потому умоляли его, чтобы он заботился о самосохранении, не причиняя телу своему вреда, и жил долго, если не для себя, то, по крайней мере, для своих учеников. Но услышав, он отвечал им в благодарность с неким изяществом и благородной любезностью: «Как? Разве соблюдать договор – это вред? Имея долгую привычку, я договорился со своим тельцем предоставлять ему определенную порцию еды, обязательство я выполняю; и с другой стороны, я ничуть не лишаю его собственного его права, как послушной вещи, питаться сколько необходимо. Затем я думаю, что вы хорошо поступаете, побуждая меня жить, потому что жизнь дарована для упражнения в добродетели и только мудрый человек должен считаться живым, все другие двигаются наподобие живых».