Религиозное чувство

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Религиозное чувство

Я уже говорил об иерархии целей в поведении высших живот­ных и человека. С точки зрения внешнего наблюдателя, достиже­ние животным различных целей, составляющих эту иерархию, необходимо для продолжения существования и размножения, то есть, в конечном счете, для продолжения существования вида. С субъективной точки зрения, процесс достижения целей связан с эмоциями. Детали кибернетики эмоций нам не извест­ны. Мы знаем только, что невозможность достижения цели, которая каким-то образом уже вписана в иерархию, в план, порождает отрицательную эмоцию, а достижение цели — поло­жительную. При достижении различных целей, например, насыщении, удовлетворении полового инстинкта, победе над противником и т.д. возникают различные эмоции. Тот факт, что эмоции вызываются целями различных уровней, а также разнообразие эмоций и некоторые данные о строении нервной системы заставляют сделать вывод, что эмоции — весьма древнее и общее явление. Вероятно, не будет ошибкой сказать, что каждой цели соответствует своя эмоция, и разнообразие эмоций отражает разнообразие целей.

Вспомним теперь об отличии в механизме образования иерархии целей у человека и животных. Для животного высший уро­вень иерархии — "Высшая Цель" — представляет собой совокуп­ность фундаментальных инстинктов. Этим инстинктам соот­ветствуют наиболее фундаментальные эмоции. У человека мы находим способность социально обусловленного конструиро­вания наивысшего уровня иерархии целей. Теперь зададим се­бе такой вопрос: если механизм эмоций заложен глубоко в структуре центральной нервной системы, то не следует ли ожи­дать, что в процессе метасистемного перехода, превратившего животное в человека, появление нового целевого аппарата должно было сопровождаться, в плане субъективном, появле­нием нового класса эмоций?

Я отвечаю на этот вопрос утвердительно и даю следующее определение: религиозным чувством я называю эмоцию, соот­ветствующую продвижению к Высшей цели.

В своей отрицательной форме эта эмоция проявляется как безотчетная тоска, когда ясно, что чего-то очень важного не хва­тает, а чего - непонятно. (Это одно из первых глубоко челове­ческих чувств.) В положительной форме эту эмоцию называют также ощущением присутствия Бога, мистическим чувством, просветлением, благодатью и другими именами. Но и в своей высшей положительной форме религиозное чувство не лишено привкуса тоски — ибо в отличие от физического голода, духов­ный голод неутолим до конца: можно продвигаться к Высшей цели, но достичь ее невозможно по определению. Существо, достигшее своей Высшей Цели, должно умереть, как лосось пос­ле икрометания.

Попытаемся проанализировать понятия, связанные с рели­гиозным чувством. Первое из этих понятий — понятие о смысле, то есть о смысле существования. Религиозность прежде всего понимается как наполненность существования смыслом, кото­рый делает осмысленным также и повседневные детали бытия. В свете данного мною определения религиозного чувства и взаимоотношения между высшими и низшими целями в иерар­хии этот аспект религиозности становится само собою понят­ным. Другой аспект религиозного чувства — то, что его всегда описывают как нечто "высшее" — также является очевидным следствием из нашего определения.

Далее, с религиозным чувством тесно связаны понятия о бесконечности, вечности, бессмертии. "Приобщение к вечности" — термин, который используют для описания своего опы­та многие, если не все, мистики. Этот аспект связан с осозна­нием человеком своей смертности и со сверхличным характе­ром Высшей Цели. Уже инстинкт продолжения рода, который мы находим у животных, ставит перед особью "сверхличные" (если можно так говорить о животных) цели. Но инстинкт жи­вотного не является осознанным. У человека выработка Выс­шей Цели происходит в сознании, в котором отражены как все уже поставленные ( в том числе инстинктивно обусловленные) цели, так и ограниченность во времени своего личного сущест­вования. Ясно, что такое сознание может быть удовлетворено только сверхличной Высшей Целью. Сознание своей смертно­сти— один из ведущих факторов человекообразования. Оно тре­бует какой-то формы приобщения к вечному, бессмертному.

И единственным ответом на это требование для смертного су­щества является формирование сверхличной Высшей Цели, выраженной в терминах вечного — или, по крайней мере, столь далеко выходящего за пределы человеческой жизни, что наше воображение не отличает его от вечного.

Еще одним важным свойством религиозного чувства являет­ся то, что, подобно другим собственно человеческим эмоциям (как например, чувству прекрасного или чувству смешного, связь которых с процессом очеловечивания я анализирую в "Феномене науки"), оно обусловлено культурой, а не только биологией. Биологически человек получает лишь возможность религиозного чувства, способность к нему. Чтобы реализовать эту способность, религиозное чувство должно быть развито, подобно тому как развивают воображение, понимание красоты, чувство юмора. Не будучи развито, оно может сохраниться в виде смутных, неосознанных импульсов, не играющих большой роли в жизни.

Логическое понятие о Высшей Цели входит в религиозное чувство, но оно отнюдь не порождает его автоматически. Глубокая связь между миром идей и миром эмоций, конечно, существует; доказательством тому служит хотя бы волнение, испытываемое человеком при удачной мысли. Но связь эта не простая. Смешно было бы думать, что религиозное чувство можно навязать простым декретированием "Высшей Цели", выраженной в тех или иных словесных формулировках. Воспитание религиозного чувства — обычно процесс длительный, требующий не только усвоения каких-то логических понятий и идей, но и каких-то образов, а также личного примера и непосредственного воздействия на эмоциональную сферу. Поэтому вся культура общества в целом участвует в воспитании религиозного чувства, во всяком случае — в том, что касается боль­шого числа, масс людей; отдельные люди всегда могут иметь непохожую на других внутреннюю жизнь. Совокупность способов воспитания религиозного чувства, включая сюда, конечно, и сами словесные формулировки Высшей Цели, образуют рели­гию общества.

Реальность и сила религиозного чувства не вызывает сомне­ний: когда человек идет на лишения и трудности и даже жертвует своей жизнью ради каких-то высших целей, то именно религиозное чувство поддерживает его и заменяет другие эмоции.