2. Идеальное и материальное

Возникает, следовательно, проблема огромной важности - это проблема социально-исторической основы эстетики Платона. В самом деле, что же дают эти намеченные у нас социально-исторические основы эстетики Платона для самой этой эстетики Платона?

Ввиду огромного разнообразия социально-исторических базисов, лежащих в основании платоновской эстетики, необходимо взять из них то, что является наиболее общим и наиболее неопровержимым.

Таким общим является, очевидно, тот непосредственный способ производства, который основан на непосредственном использовании производителей в меру их физических возможностей, а с другой стороны, оформление этого производства извне какой-то внешней силой, которая тем не менее нисколько не выходит за пределы непосредственных физических возможностей производителей труда. Создается примат человеческого физического тела и чисто телесная структура всех эстетических ценностей, каким бы духовным содержанием они ни обладали по структуре мысли, по типу своего развития, по самому принципу своего конструирования. Платон, как и все античные мыслители, неизменно стоит на твердом основании телесных интуиции и их телесного же структурного развития.

Платон является объективным идеалистом. Но свою объективную идею, которая у него безусловно господствует над миром материи в структурном отношении, он неизменно понимает по ее содержанию вполне телесно и, несмотря на всю свою мистику, неизменно рисует свои эстетические идеалы при помощи телесных структур и вполне вещественных становлений. И если объективный идеализм эстетики Платона со всем его реставрационным характером предстает перед нами как порождение периода развала греческого классического полиса (тут у него полнейший примат идеи над материей), то общетелесная структура этого объективного идеализма Платона делает его, и даже только впервые и характеризует его в виде специфически античного мыслителя. В результате всего этого красота у Платона является совершенно нематериальной идеей, однако понимаемой телесно, то есть либо ремесленно, либо живописно, либо скульптурно, либо архитектурно.

Известно очень большое число самых разнообразных типов идеализма, среди которых выделяется, например, абсолютистско-личностный характер средневекового мировоззрения и различные типы абстрактного, то есть немифологического, идеализма вроде картезианства, спинозизма, лейбницианства, кантианства, гегельянства, всяческого спиритуализма, персонализма и т.д. и т.д. Всем этим типам идеализма платоновский тип противостоит как такой тип, который хотя и дошел до полного отделения идеи от материи и даже до примата идеи над материей, тем не менее в условиях общеантичного стихийного материализма толкует эти идеи просто как абстрактные обобщенности все тех же областей материальной действительности.

Телесный характер идей по их содержанию есть прямое следствие тех двух социально-экономических формаций, на которых вырастал сам Платон, - общинно-родовой и рабовладельческой.

Само собой разумеется, что телесный характер идей, телесный характер богов (тоже вполне материальных, но только состоящих из тончайшей материи, именно - эфира), телесное представление о душе, которая вместе со всем природным веществом находится в своем вечном круговороте между небом, землей и преисподней, все эти и подобные учения Платона только и могли возникнуть на почве телесного представления о всей духовной жизни, телесного не в смысле элементарного использования соответствующих способов производства и производственных отношений - но таких, которые имеют общим с этими последними только структурное, только типологическое, только морфологическое развитие. Таков первый результат социально-исторической базы платоновской эстетики.

Древнегреческая философия не занималась никакими общинно-родовыми или рабовладельческими проблемами. Она занималась учением о физических стихиях и о том, как из них появляются миры и как они в них исчезают. Но самое понятие этой физической стихии только и могло возникнуть в результате бессознательно исповедуемого примата материального и телесного в общинно-родовом и рабовладельческом способе производства. Греческая мифология, греческое искусство, греческая эстетика не рассуждали ни о рабах, ни о рабовладельцах, ни о рабовладельческом способе производства, а имели своим содержанием изображение богов, изображение красоты и теорию этой красоты. Тем не менее греческие боги имели вполне человеческий вид и занимались вполне человеческими делами; греческое искусство, по крайней мере классического периода, изображало прекрасные обнаженные человеческие тела в их максимальном совершенстве, с симметрией и гармонией, а греческая теория красоты и искусства вся была полна человеческих и притом телесно-человеческих интуиции и тоже выдвигала на первый план такое телесное оформление: симметрию, пропорции, здоровье и красоту живого тела, его гармонию.

Это и значит, что везде господствовал здесь принцип телесности, но именно как принцип не содержания (которое для каждой культурной области было вполне специфично и независимо ни от каких социально-экономических отношений), но как принцип структурного, типологического и морфологического устроения всех областей культуры, как бы они ни были специфичны по своему содержанию.