б)

Далее, переходим к тем софистическим определениям риторики, которые, по Сократу, софисты как раз и должны были бы давать вместо тех определений, которые они давали фактически. Тут прежде всего получается, что риторика, собственно говоря, есть у софистов не искусство, а только сноровка (empeiria), с помощью которой что-либо представляется привлекательным и приносит удовольствие людям (462 с). Вскрыв такой подлинный смысл софистической риторики, Сократ тут же приступает и к критике такого рода риторики.

Критика Сократа заключается прежде всего в том, что сноровка - это вообще не искусство, что не все привлекательное и доставляющее удовольствие есть прекрасное, что такая сноровка нужна и в поварском деле, и что все подобное - только разновидность угодничества низменным страстям (462 d - 463 с). И поскольку из искусств к телу относятся медицина и гимнастика, к душе же - законодательство и суд, то угодничество разделяется на такие четыре вида и укрывается за каждым из этих подлинных четырех искусств; при этом риторическое угодничество укрывается за судебным делом, и оратор, таким образом, оказывается как бы поваром для души (463 d - 466 а). Вот а чем подлинный смысл той риторики, которую проповедуют софисты, если давать определение риторики не их собственными словами, но так, как этого требует самое существо проповедуемой ими риторики.