4. "Послезаконие"

Аристотель был продолжателем Платона уже на совсем других философских позициях. Но среди ранних платоников, даже среди непосредственных учеников Платона, во всяком случае, оказался по крайней мере один автор, который продолжал и углублял эстетику Платона на позициях самого же Платона, если все же тот трактат, который является завершением платоновских "Законов", принадлежит не самому Платону, а его ученику Филиппу Опунтскому (см. выше, стр. 198). Об этом безоговорочно свидетельствует Диоген Лаэрций (III 37, 25). Филипп Опунтский был тогда не только ближайшим учеником и другом Платона, но и его "Эккерманом". То, что изложено в "Послезаконии", есть чистейший платонизм, но только с математическими наклонностями позднего Платона.

И если "Послезаконие" входит в состав платоновских сочинений, печатается, переводится и трактуется вместе с ними, то, в сущности говоря, это и правильно. Анализируя категорию мудрости у Платона, мы пользовались "Послезаконием" наряду с прочими произведениями Платона{1}.

Таким образом, Древняя Академия, - то есть ближайшие ученики Платона, - представляет собою большой философско-эстетический разнобой, в котором элементы разложения платонизма играют далеко не последнюю роль.