1. Гераклид Понтийский

Гераклид Понтийский, учивший об атомах (фрг. 123 Wehrli), но в то же время и о божестве, их направляющем (фрг. 111), признававший вращение земли вокруг собственной оси, написал трактат "Об Аиде". В этом трактате отрицается субстанциальный характер души и она сводится к телесным явлениям (фрг. 72). Гераклид занимался музыкой, больше, однако, в перипатетическом смысле. Хотя древние источники и колеблются, куда больше причислять Гераклида - к платоникам или к перипатетикам (Diog. L., например, в одном месте, V 86, причисляет его к перипатетикам, а в другом месте, III 46, - к платоникам), тем не менее с Аристотелем сближает его разве только большая ученость, в то время как по существу он не только платоник, признающий всемогущий ум, но даже и пифагорейский платоник, может быть, не без влияния пифагорейца Экфанта (ср. пять фрагментов этого последнего у Дильса). К этому заметим, что атомы Гераклида резко отличаются от атомов Демокрита не только своим подчинением всеуправляющему божеству, но и упругим характером, позволяющим воздействовать одному атому на другой. Поэтому у Гераклида исчезают все последние намеки на механицизм, которые обычно замечают у Демокрита (фрг. 118). Секст Эмпирик прямо говорит об аффицируемости атомов у Гераклида (фрг. 120). Выше (стр. 421) в одном большом фрагменте из Ксенократа многое может быть истолковано атомистически (так, звуки есть точечные удары, неделимые и вневременные), тем более что в начале этого фрагмента имеется указание на Гераклида.

В учении об ощущениях Гераклид присоединялся к Эмпедоклу (В 84. 98) с его теорией истечения образов чувственных вещей, действующих на человеческие органы чувств (фрг. 122 а-b).

Душу Гераклид понимал как "световидное вещество" (фрг. 98 а-d), a Филопон говорит в данном случае и об "эфирном" и даже "небесном" теле (фрг. 99).

Свою платоническую теорию Гераклид проводил не без противоречий, о чем тоже имеются свои источники. Цицерон пишет: "Из той же самой платоновской школы Гераклид Понтийский наполнил свои книги детскими сказками, утверждая, с одной стороны, что мир божествен, а потом говоря, что божествен разум, приписывая божественность планетам, лишая бога ощущения и думая, что форма его изменчива. И в той же самой книге он опять полагает землю и небо богами" (фрг. 111). "Эрос" он относил к дружбе, в то время как некоторые люди впадают здесь в сладострастие (фрг. 64).

В этике, а стало быть, и в эстетике, Гераклид, Платон и пифагорейцы близки между собою больше всего. Заметим, однако, что у Гераклида удовольствие играет гораздо большую роль, чем у его философских единомышленников: удовольствие возвышает душу; оно есть дело свободных, а не рабов; удовольствие - высшее благо (фрг. 55).

Наконец, необходимо прибавить, что имеется много античных свидетельств (которые мы здесь не будем приводить, фрг. 102 и др.) о фантастическом и парадоксальном характере многих рассуждений Гераклида, что, и с точки зрения многих античных свидетельств и с нашей теперешней точки зрения, нисколько не мешало ему писать многочисленные трактаты решительно по всем тогдашним наукам, не исключая, между прочим, и трактатов по музыке и риторике (фрг. 22).

В итоге можно сказать, что Гераклид Понтийский развивает, с одной стороны, пифагорейские элементы Платона, а с другой стороны, сближается с атомизмом, правда, в гораздо более мягкой форме, чем то было у Демокрита, и притом не без теории атомных истечений. Другими словами, поскольку и сам атомизм явился в области общей натурфилософии своеобразной теорией индивидуальности, можно сказать, что пифагорейская обработка аристотелизма у Гераклида отличалась также еще и характером индивидуализма, поскольку личность у него получает гораздо большее значение, чем у Аристотеля. Это и понятно в связи с нараставшей в те времена эпохой эллинизма.

Поэтому красота у Гераклида Понтийского являлась не просто воплощением идеального в материальном, но еще и личностным углублением в связи с выдвижением на первый план момента удовольствия.