е)

Вообще говоря, социально-историческая картина "Законов" не отличается полной ясностью. Здесь попадаются разные неожиданные оговорки и самые настоящие противоречия. Возможно, что этот труд Платона не успел получить полной обработки и содержит много черновых заметок, которые в окончательном виде данного произведения, конечно, получили бы более цельную разработку.

Самое главное в государстве, по Платону, - это закон и послушание законам. "Родители должны править детьми, старшие - младшими, благородные - неблагородными" (IV 714 е, ср. VI 762 е). "Бог, по древнему сказанию, держит начало, конец и средину всего сущего. По прямому пути бог приводит все в исполнение, хотя по природе своей он вечно обращается в круговом движении. За ним всегда следует правосудие, мстящее отстающим от божественного закона. Кто хочет быть счастлив, должен держаться его и следовать за ним смиренно и в строгом порядке" (716 а). Сами "правители - служители законов" (715 d). Правителями как раз и нужно назначать тех, которые больше всего исполняют законы (715 а-е). "Святотатец справедливо должен умереть; то же самое и враг хорошо установленных законов" (IX 860 b). Законы существуют не в силу какого-то искусства или человеческого установления, но от природы; и ослушников этого закона нужно предавать смертной казни (X 889 е - 890 с; XII 957 de; ср. I 634 de). Подчинение закону - величайшая добродетель; это величайшая и всеобщая справедливость, которую никто не может нарушать (I 630 cd).

Это - с одной стороны. С другой же стороны, Платон весьма часто говорит в "Законах" о необходимости убеждать ослушников закона, об их воспитании и вообще о мягком к ним отношении. Мы уже видели выше (стр. 199), что даже к рабам он требует гуманного отношения и требует воздействия на их сознание и совесть. "Граждане, если только у них не окончательно загрубела душа, станут более кротко и благосклонно внимать увещеваниям законодателя. Во всяком случае, следует удовольствоваться уже тем, если нам удастся сделать слушателя хоть немного более благосклонным и, в силу этого, более склонным к усвоению" (IV 718 d). "Разве тот, кто у нас поставлен над законами, не предпошлет ничего подобного своим законам, но сразу объявит: вот это надо делать, а этого не надо, и, пригрозив наказанием, обратится к другому закону, не прибавив ни одного слова для увещевания и убеждения тех, кому он дает законы? Врачи тоже обычно лечат нас так: один - одним способом, другой - другим. Однако припомним и тот и другой способы, чтобы обратиться к законодателю с тою же просьбой, с какой обращаются дети к врачу, прося лечить их наиболее нежным способом" (719 е - 720 а). "Не таково ли наше убеждение относительно того, как в государствах должна происходить запись законов? Эти сочинения должны казаться произведением лиц разумных и любвеобильных, наподобие отца и матери" (IX 858 е); и к подобному изображению законов Платон в данном месте призывает всех поэтов и писателей.

Платон требует, чтобы каждому закону и предшествовало особого рода вступление (IV 722 b - 723 е), состоящее из разъяснения этого закона гражданам, и из мягкого увещевания подчиняться этому закону. Вместо обычного применения силы Платон требует, чтобы "все это рассуждение и увещевание законодатель высказывал ради того, чтобы те, кому он дает законы, приняли его предписания - а это и есть закон - благосклонно и, вследствие этой своей благосклонности, стали бы более способными к усвоению" (723 а). Поскольку, однако, основной целью законодательства является суровая мудрость (III 687 е). в "Законах", как мы уже знаем, устанавливаются также и весьма жестокие наказания; и процессом жизни управляет вовсе не только один бог, но и всякого рода случайности, которые заставляют отменять и любые законы (IV 709 а-d).