К. МАРКС КОНСТИТУЦИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПРИНЯТАЯ 4 НОЯБРЯ 1848 г.[317]

К. МАРКС

КОНСТИТУЦИЯ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ, ПРИНЯТАЯ 4 НОЯБРЯ 1848 г.[317]

Первая страница статьи К. Маркса «Конституция Французской республики», опубликованной в «Notes to the People»

Конституции предпослано введение риторического характера; внимания в нем заслуживают следующие места:

1. Франция объявляет себя республикой. 2. Французская республика является демократической, единой и неделимой. 3. Ее принципами являются свобода, равенство, братство, а ее основу составляют семья, труд, собственность и общественный порядок. 5. Она уважает независимость других наций и намерена заставить уважать и свою независимость. Она не будет предпринимать никаких агрессивных войн и никогда не употребит своей силы против свободы какого бы то ни было народа (Рим![318]).

До июньского восстания Национальное собрание выработало конституцию, в которой среди многих других положений, признававших права и обязанности человека, имелись следующие статьи:

Статья 6. Право на образование является правом всех граждан на полное развитие своих физических, духовных и интеллектуальных способностей посредством бесплатного образования, осуществляемого за счет государства.

Статья 7. Право на труд является правом каждого члена общества жить своим трудом. Поэтому общество обязано обеспечить работой всех трудоспособных лиц, если они не могут получить ее иным путем.

Статья 9. Право на вспомоществование является правом сирот, немощных и стариков на поддержку со стороны государства.

Когда в результате победы в июне 1848 г. буржуазия осмелела, она выкинула эти три статьи из

КОНСТИТУЦИИ, которая сейчас выглядит следующим образом:

«ГЛАВА I

Верховная власть принадлежит всей совокупности французских граждан. Она неотъемлема и непреходяща. Никакой индивид, никакая часть народа не имеет права присваивать себе осуществление этой власти».

«ГЛАВА II. ПРАВА, ГАРАНТИРУЕМЫЕ КОНСТИТУЦИЕЙ

Статья 2. Никто не может быть арестован или заключен в тюрьму» иначе как по предписанию закона».

«Статья 3. Жилище каждого гражданина, проживающего на территории Франции, неприкосновенно и проникать в него не разрешается иначе, как с соблюдением форм, предписанных законом».

Заметьте, что здесь, как и всюду, французская конституция гарантирует свободу, но всегда с оговоркой об исключениях, которые уже предписаны законом или которые могут еще быть предписаны! При этом все исключения, предусмотренные императором Наполеоном, Реставрацией и Луи-Филиппом, не только были сохранены, но после июньской революции неизмеримо приумножены. Так, например, закон от 9 августа 1849 г. относительно осадного положения, которое может быть объявлено Национальным собранием, а во время перерыва его заседаний — президентом, предоставляет военным властям право передачи всех политических преступников военно-полевому суду. Далее, этот закон дает военным властям право проникать в любой дом и совершать там обыски и днем и ночью, конфисковывать все виды оружия и удалять всех лиц, не имеющих местожительства в пунктах, объявленных на осадном положении.

Что касается иностранцев, то единственное «право», которым они пользуются на французской земле, состоит в том, что они могут подвергнуться аресту и высылке из страны каждый раз, когда полицейским властям это заблагорассудится.

Что касается французов, то достаточно одному чиновнику дать предписание и любой

французский гражданин может быть арестован.

«Статья 4. Никто не может быть судим иначе, как теми судьями. которые для этого предназначены. Создание чрезвычайных трибуналов не допускается ни под каким названием и ни под каким предлогом».

Мы уже знаем, что при «осадном положении» военные трибуналы вытесняют все другие суды. Кроме того, Национальное собрание создало в 1848 г. «чрезвычайный трибунал», под названием «Верховного суда», для части политических преступников, а после июньского восстания оно выслало в колонии 15000 повстанцев совершенно без всякого суда!

«Статья 5. Смертная казнь за политические преступления отменяется».

Но политических преступников отправляют в зараженные лихорадкой местности, где они

подвергаются казни, только несколько более медленной и гораздо более мучительной.

«Статья 8. Граждане имеют право объединяться в союзы, организовывать мирные и невооруженные собрания, подавать петиции и высказывать свое мнение в печати и любым другим способом. Пользование этими правами не знает иных ограничений, кроме обеспечения равных прав других граждан и соблюдения общественной безопасности».

Что ограничения, мотивируемые «общественной безопасностью», делают совершенно невозможным пользование указанными правами, ясно видно из следующих фактов:

1. Свобода печати. — Законами от 11 августа 1848 г. и 27 июля 1849 г. не только было восстановлено требование залога для газет, но и восстановлены и сделаны более суровыми все ограничения, введенные императором Наполеоном и после него.

Закон от 23 июля 1850 г. увеличил сумму денежного залога и расширил действие закона, касающегося всех еженедельных газет, журналов, других периодических изданий и т. д.[319] Кроме того, этот закон требует, чтобы каждая статья была подписана автором, и снова вводит штемпельный сбор с газет. Не ограничиваясь этим, закон облагает штемпельным сбором романы, печатаемые в газетах, чисто литературные печатные произведения; за невыполнение всего сказанного закон угрожает взысканием огромных штрафов. После издания вышеупомянутого закона революционная печать совсем исчезла. Она долго боролась против этих преследований: каждую неделю какая-нибудь газета или брошюра становилась предметом судебного преследования, штрафовалась, подвергалась запрету. Буржуазия, заседая в суде присяжных, уничтожала рабочую печать.

Своего кульминационного пункта эта система достигла в законе от 30 июля 1850 г., восстановившем цензуру на драматические произведения. Так свобода мнения была изгнана из своего последнего литературного убежища.

2. Право ассоциации и публичных собраний. — Декретом от 28 июля — 2 августа 1848 г. клубы подвергаются многочисленным полицейским ограничениям, почти аннулирующим всякую свободу. Так, например, они не имеют права принимать резолюции, носящие законодательный характер и т. д. Этим же декретом все неполитические организации и частные собрания поставлены целиком под опеку полиции и зависят от ее капризов.

Законом от 19–22 июня 1849 г, правительству на один год предоставлено право закрывать все клубы и запрещать собрания, которые не встретят его одобрения. Законом от 6— 12 июня 1850 г. это право предоставлено правительству еще на один год и практически распространено на те собрания и митинги, связанные с выборами в палату, которые могут быть неугодны правительству. В результате, начиная с июля 1848 г., все клубы и собрания, за исключением роялистских и бонапартистских cercles {клубов. Ред.}, фактически прекратили свою деятельность.

Законом от 29 ноября 1849 г. все рабочие, объединяющиеся, чтобы добиться повышения заработной платы, подвергаются тюремному заключению сроком до трех месяцев и денежному штрафу до 3000 франков. Этим же законом рабочие, по отбытии наказания, остаются на 5 лет под надзором полиции (что означает нищету, разорение и преследования).

Вот как выглядит право ассоциаций и публичных собраний.

«Статья 9. Право на свободу преподавания. Свободой преподавания можно пользоваться на условиях, предусмотренных законом, и под наблюдением государства».

Тут повторяется старый фокус. «Свобода преподавания», но «на условиях, предусмотренных законом», а эти условия именно таковы, что совершенно уничтожают эту свободу.

Законом от 15 марта 1850 г. вся система преподавания поставлена под контроль духовенства.

Во главе этого ведомства стоит высший совет народного просвещения под председательством четырех французских архиепископов. Этот закон подчиняет воле recteurs, т. е. попечителей, всех провинциальных школьных учителей, хотя они и избираются общинными или приходскими советами. Преподаватели поставлены в условия, сходные с военной субординацией и дисциплиной, и подчинены попечителям, мэрам городов и священникам; таким образом, свобода преподавания, в соответствии с вышеприведенным законом, сводится к тому что никто не имеет права преподавать без разрешения гражданских и церковных властей.

«Статья 11. Право собственности неприкосновенно».

«Статья 14. Национальный долг гарантирован».

«Статья 15. Налог взимается только для общественных нужд. Каждый гражданин облагается соразмерно его имуществу и возможностям».

ГЛАВА III. О ГОСУДАРСТВЕННЫХ ВЛАСТЯХ

Глава устанавливает, что:

«1. Вся государственная власть проистекает от народа и не может стать наследственной». «2. Разделение властей является основным условием свободного правительства».

Здесь мы встречаемся со старым конституционным кретинизмом. Условием «свободного правительства» является не разделение властей, а их единство. Государственный аппарат не может быть слишком простым. Ловкость жуликов всегда в том и заключается, чтобы усложнить этот аппарат и сделать его загадочным.

ГЛАВА IV. О ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ

Законодательная власть осуществляется одной палатой, состоящей из 750 депутатов, включая депутатов Алжира и колоний. Собрание, созываемое с целью пересмотра конституции, должно состоять из 900 депутатов. Система выборов базируется на численности населения. Далее следуют четыре статьи, которые мы считаем необходимым привести полностью:

«Статья 24. Избирательное право — прямое и всеобщее, подача голосов — тайная».

«Статья 25. Все французы, которые достигли 21 года и не лишены политических и гражданских прав, являются избирателями без какого-либо ограничения избирательным цензом».

«Статья 26. Все избиратели, достигшие 25 лет, могут — без ограничения цензом оседлости — быть избраны депутатами».

«Статья 27. Избирательный закон определяет основания, на которых можно лишить французского гражданина права избирать и быть избранным».

Вышеприведенные статьи сформулированы в точности в том же духе, как и все остальные статьи конституции. «Все французы являются избирателями, которые пользуются своими политическими правами», но «избирательный закон» должен установить, какие французы не должны пользоваться своими политическими правами!

Избирательный закон от 15 марта 1849 г. включает в эту категорию всех преступников, кроме политических. А избирательный закон от 31 мая 1850 г. причисляет к этой категории не только политических преступников, не только всех, кто признан виновным в оскорблении издавна установленного общественного мнения и законов о печати, но он фактически устанавливает ценз оседлости, при котором две трети французов не допускаются к голосованию!

Вот что означает во Франции «избирательное право — прямое и всеобщее».

«Статья 28. Лица, получающие жалованье за свою государственную службу, не могут быть одновременно представителями народа. Депутаты не могут занимать никаких платных должностей, зависящих от исполнительной власти в точение всего времени своей законодательной деятельности».

Эти два положения ограничены последующими постановлениями и фактически почти аннулированы.

«Статья 30. Выборы производятся по департаментам, в главном населенном пункте избирательного округа, посредством голосования списком».

«Статья 31. Национальное собрание избирается сроком на три года, по истечении которых должны быть проведены новые выборы».

«Статья 32. Национальное собрание заседает непрерывно, но оно имеет право прерывать свои заседания, назначая в этих случаях в качестве своего представителя комиссию в составе 25 депутатов и членов бюро Собрания. Этой комиссии предоставлено право созыва Собрания в экстренных случаях».

Статьи 33–38. Депутаты могут быть переизбраны. Они не должны быть связаны какими-либо заранее данными инструкциями, они неприкосновенны и не подлежат ни преследованию, ни привлечению к ответственности за мнения, которые могут быть высказаны ими в Национальном собрании, они получают жалованье, от которого им не разрешается отказываться.

Что касается «неприкосновенности депутата» и его «свободы выражения своих мнений», то после 13 июня большинство Национального собрания приняло новый регламент, предоставляющий президенту Национального собрания право выносить порицание депутату, штрафовать его, лишать его жалованья и временно исключать его из заседаний, — тем самым окончательно уничтожив «свободу мнения». В 1850 г. Национальное собрание приняло закон, согласно которому депутат может быть арестован за долги даже во время сессии и лишается мандата народного представителя, если в течение известного времени не уплатит долгов.

Итак, ни свободы обсуждения, ни неприкосновенности депутатов во Франции не существует, существует лишь неприкосновенность кредиторов.

Статьи 39–42. Заседания Собрания должны быть открытыми. Тем не менее, по требованию определенного числа депутатов, Собрание может объявить себя закрытым комитетом. Чтобы решение Собрания приобрело законную силу, оно должно получить на один голос больше половины всех депутатов Собрания. За исключением экстренных случаев не может быть принят закон, который не подвергался трем чтениям с интервалом в пять дней между каждым чтением.

Эта процедура, заимствованная из английской «конституции», не соблюдается во Франции ни при одном важном случае. даже тогда, когда можно было бы считать это наиболее необходимым. Так, например, избирательный закон от 31 мая был принят после первого чтения.

ГЛАВА V. ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ВЛАСТИ

Статьи 43–44. Исполнительная власть вверяется президенту. Президент должен быть урожденным французом, не моложе тридцати лет, никогда не терявшим своего французского гражданства.

Первый президент французской республики, Л.-Н. Бонапарт, не только утратил свое французское гражданство, не только был в свое время английским специальным констеблем, но был даже натурализованным швейцарцем.

Статьи 45–70. Президент республики избирается сроком на четыре года и может быть вновь избран не раньше чем через четыре года после истечения срока его полномочий. То же самое ограничение распространяется и на его родственников до шестого колена включительно. Выборы должны состояться во второе воскресенье мая. Даже если президент был избран в какое-либо другое время, срок его полномочий истекает во второе воскресенье мая на четвертый год его избрания. Президент избирается тайным голосованием при абсолютном большинстве голосов. Если ни один из кандидатов не собрал половины поданных голосов, или по меньшей мере двух миллионов, то президента избирает Национальное собрание из числа пяти кандидатов, за которых было подано наибольшее количество голосов.

Президент должен присягнуть на верность конституции, он может через своих министров вносить предложения на рассмотрение Национального собрания, может отдавать распоряжения по армии, но не командовать ею лично; он не имеет права ни уступать какой-либо части французской территории, ни распускать или прерывать заседания Собрания, ни приостанавливать действие конституции. Он ведет переговоры и ратифицирует все договоры, которые, однако, приобретают обязательную силу лишь по утверждении их Собранием. Он не имеет права предпринимать войну без согласия Собрания, он имеет право помилования, но не имеет права объявлять амнистию. Осужденные Верховным судом могут быть помилованы только Национальным собранием. Президент может задержать обнародование закона и потребовать, чтобы Собрание повторно его обсудило, но в этом случае обсуждение является окончательным. Президент назначает послов и министров и может отстранять от должности на три месяца мэров, членов департаментских советов, чинов национальной гвардии и прочих должностных лиц, избранных гражданами. Все декреты президента должны быть скреплены подписью министров, за исключением декретов об отставке самих министров. Президент, министры и государственные чиновники несут, каждый по своему ведомству, ответственность за все действия правительства. Каждое действие президента, могущее оказать давление на Собрание и тормозящее или срывающее должное осуществление его функций, рассматривается как акт государственной измены. В этом случае президент немедленно лишается своей власти, неповиновение распоряжениям президента становится обязанностью каждого гражданина, предоставленные президенту полномочия немедленно переходят к Национальному собранию, а члены Верховного суда должны, не теряя времени, собраться и созвать присяжных в соответствующем месте, чтобы судить президента и его сообщников.

Президент пользуется официальной резиденцией и получает годовой оклад жалованья в сумме 600000 франков, или 24000 фунтов стерлингов (в настоящее время он получает 2160000 франков, или 86400 фунтов стерлингов). Министры ex officio {по должности. Ред.} заседают в Национальном собрании и могут выступать столько раз, сколько они считают нужным. Национальное собрание избирает вице-президента республики из числа трех кандидатов, которых президент намечает в течение месяца после своего избрания. Вице-президент приносит такую же присягу, как и президент, он не должен состоять в родстве с президентом, он выполняет функции президента, когда последний лишен возможности это делать, и председательствует в заседаниях Государственного совета. Если место президента, вследствие его смерти или каких-либо других причин, становится вакантным, новые выборы президента должны состояться в течение месяца.

ГЛАВА VI. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОВЕТ

Статьи 71–75. Государственный совет является исключительно совещательным органом для обсуждения тех предложений, которые должны представляться кабинетом министров, и тех, которые могут быть направлены Национальным собранием.

ГЛАВА VII. ВНУТРЕННЯЯ АДМИНИСТРАЦИЯ

Эта глава касается чиновников^{35}, высших должностных лиц, общинных и провинциальных советов. Единственная статья, которая отличается последовательностью и которая используется в максимально возможных размерах, гласит:

««Статья 80. Генеральные советы, кантональные советы и общинные советы могут быть распущены президентом с согласия Государственного совета».

ГЛАВА VIII. О СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ

Эта глава, собственно говоря, лишь воспроизводит законы императора Наполеона. Однако следующие дополнения заслуживают внимания:

«Статья 81. Судопроизводство осуществляется безвозмездно, именем французского народа».

Это настолько не соответствует действительности, что никто даже не обезглавливается безвозмездно!

Статьи 91—100 касаются Верховного суда: ему предоставлено исключительное право судить президента, пред ним предстают министры и все политические преступники, которых Национальное собрание сочтет уместным предать его суду.

Этот «Верховный суд» состоит из пяти судей, которых Кассационный суд (высший трибунал во Франции) выбирает из своей среды, и из 36 присяжных, отобранных из состава генеральных советов департаментов, и является сугубо аристократическим органом. Единственными, кого до сих пор судил этот трибунал, являются обвиняемые по делу 15 мая 1848 г. (перед нами встают имена Барбеса, Бланки и других) и депутаты, замешанные в событиях 13 июня 1849 года.

Законом от 7 августа 1848 г. из списков присяжных заседателей исключаются все лица, не умеющие читать и писать, т. е. две трети взрослого населения!

ГЛАВА IX. О ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ

Все старое военное законодательство остается целиком без изменений. Преступления солдат не подсудны гражданским судам. Следующая статья характеризует дух этой конституции,

«Статья 102. Каждый француз обязан нести военную службу и служить в национальной гвардии, за исключением случаев, предусмотренных законом».

Каждый гражданин, располагающий деньгами, может освободиться от обязанности нести военную службу.

Рабочий класс целиком исключается из рядов национальной гвардии на основании обсуждаемого в данное время закона, второе чтение которого уже закончено! Более того, президент имеет право распустить на один год национальных гвардейцев в любой местности, и фактически на одной половине территории Франции национальная гвардия уже распущена!

ГЛАВА X. ОСОБЫЕ ЗАКОНЫ

Статья 110. «Национальное собрание вверяет конституцию бдительности и патриотизму всего народа» и вверяет «бдительный» и «патриотический» народ снисходительности и милосердию Верховного суда! — 13 июня!

ГЛАВА XI. О ПЕРЕСМОТРЕ КОНСТИТУЦИИ

«Статья 111. Если Национальное собрание при закрытии своей сессии выскажется в пользу полного или частичного изменения конституции, то пересмотр осуществляется следующим образом:

Высказанное Собранием пожелание может стать законом лишь после троекратного обсуждения с месячным интервалом после каждого обсуждения, причем для принятия решения требуется три четверти голосов, а количество голосующих должно быть не менее 500. Национальное собрание, созываемое для пересмотра конституции, избирается только на три месяца и. за исключением чрезвычайно важных случаев, оно не должно заниматься никакими другими вопросами».

Такова «Конституция Французской республики» и таков способ ее применения. Читатель сразу заметит, что этот документ с начала до конца представляет собой набор красивых слов, скрывающих весьма вероломные замыслы. Сами формулировки конституции таковы, что они делают нарушение ее невозможным, так как каждая статья, неся в себе свою противоположность, полностью себя аннулирует. Например: «голосование прямое и всеобщее» — ««за исключением тех случаев, которые будут предусмотрены законом».

Поэтому нельзя говорить о том, что закон от 31 мая 1850 г. (лишающий избирательных прав две трети населения) вообще нарушает конституцию.

В конституции постоянно повторяется положение, что регулирование и ограничение прав и свобод народа (например, право ассоциации, избирательное право, свобода печати, свобода преподавания и т. д.) будет установлено последующими органическими законами, — а эти «органические законы» «устанавливают» обещанную свободу тем, что уничтожают ее. Этот ловкий прием, заимствованный австрийской и прусской буржуазией у своих французских прототипов, заключается в том, чтобы предоставлять полную свободу, провозглашать прекраснейшие принципы и оставлять вопросы, связанные с их применением, детали, на разрешение в последующих законах; то же имелось и во французской конституции 1830 г. и в конституциях, принятых до нее.

Народ! Имей свое мнение о деталях[320], а не только о принципах, прежде чем ты придешь к власти. Борьба в английском конвенте велась именно по этому вопросу!

Единственные безоговорочные и определенные статьи во всей конституции — это статьи о выборах президента (статья 45) и о пересмотре конституции (статья 111). Это единственные статьи, нарушение которых возможно, потому что только они не содержат в себе никаких противоречий.

Эти статьи были направлены Учредительным собранием 1848 г. непосредственно против Бонапарта, который интригами добивался президентского поста, что пугало депутатов.

Постоянно встречающиеся противоречия этой конституции лжи достаточно ясно показывают, что буржуазия может быть демократичной на словах, но не хочет быть демократичной на деле, что она признает правильность принципа, но никогда не осуществляет его на практике, и что настоящую «конституцию» Франции надо искать не в документе, который мы изложили, а в принятых на его основе органических законах, краткий обзор которых мы дали читателю. В этой конституции содержались принципы, — детали были отложены на будущее, а в этих деталях снова восстанавливалась бесстыдная тирания!

До какого разгула дошел деспотизм во Франции, показывают следующие ограничения, принятые в отношении рабочих.

Каждый рабочий получает от полиции книжку, на первой странице которой значатся его фамилия, возраст, место рождения, профессия или занятие и его особые приметы. Он обязан вносить в эту книжку фамилию хозяина, у которого работает, и причины, по которым от него уходит. Но это еще не все: книжка вручается хозяину, который, со своей стороны, передает се в полицейский участок вместе со своей характеристикой данного рабочего. Когда рабочий оставляет место, он должен получить в полиции свою книжку, без предъявления которой он не может поступить на другое место. Таким образом, существование рабочего целиком зависит от полиции. Но это опять-таки еще не все: эта книжка служит и паспортом. Если полиция считает рабочего опасным, она делает в книжке отметку «bon pour retourner chez lui» {«подлежит возвращению на родину». Ред.}, и рабочий должен отправляться обратно на место своего рождения. Эти ужасающие ограничения не нуждаются в комментариях! Пусть читатель в полной мере представит себе их действие и проследит все их результаты. Ни крепостные в эпоху феодализма, ни индийские парии не могут идти в сравнение с французскими рабочими. И неудивительно, что французские рабочие с нетерпением ждут часа восстания. Неудивительно, что их негодование принимает бурный характер. Рабочие проявили благодушие в 1830 году; они проявили благодушие в 1848 году; но с тех пор их свобода была распродана по частям, их кровь была пролита потоками, каждая французская тюрьма была переполнена пожизненными узниками, 15000 человек скопом были сосланы в колонии, а теперь рабочих угнетает страшный деспотизм, который мы здесь описали. Неудивительно, что буржуазия боится народа и что она напрягает свои последние силы, чтобы хоть сколько-нибудь оттянуть час расплаты. Но в ее собственных рядах нет единства. В ее среде слишком много соперничающих претендентов и на первом месте стоят

ЗАМЫСЛЫ НАПОЛЕОНА. Вопрос заключается сейчас в том, будут ли продлены полномочия президента и будет ли конституция подвергнута пересмотру. Наполеон не может быть вторично избран без открытого нарушения конституции, ибо, во-первых, он может быть избран вновь лишь спустя четыре года после окончания срока своих полномочий и, во-вторых, конституция может быть пересмотрена только при большинстве в три четверти депутатов. Но таким большинством сторонники пересмотра конституции не располагают, следовательно, вторичное избрание президента в рамках конституции невозможно.

Перед Наполеоном поэтому стоит единственная альтернатива: либо бросить вызов конституции, прибегнуть к оружию и решить вопрос борьбой, либо законным образом сложить с себя полномочия в предусмотренный срок. В последнем случае президентом станет Кавеньяк, и буржуазная республика получит свое завершение. В первом же случае перспектива окажется более сложной.

Вот почему замыслы Наполеона в настоящее время направлены на то, чтобы использовать недовольство народа. Буржуазия враждебна Наполеону — народ это знает, и это является связующим элементом между ними. Однако Наполеон наравне с буржуазией является предметом той ненависти, которую народ питает к угнетателям; если он сможет сбросить со своих плеч этот груз и переложить его целиком на плечи буржуазии, то одно большое препятствие будет устранено.

Именно это он и старается осуществить, как видно из его недавнего выступления в Дижоне, где он заявил:

«Все плохие законы были проведены Национальным собранием, и все предложенные мной хорошие законы оно или отклоняло или портило своими поправками. Оно противодействовало всем моим попыткам улучшить ваше положение и создавало препятствия моим мероприятиям там, где никаких препятствий не было».

Таким образом, он старается отвести от себя удар, направив его против Национального собрания. Между тем армия скорее стоит за него, чем за Национальное собрание, а бедственное положение народа настолько велико, что почти любое изменение будет воспринято большинством как изменение к лучшему, поскольку сознательные элементы составляют только меньшинство.

Итак, если буржуазия, видя решимость Наполеона, отважится на борьбу под предводительством Кавеньяка, народ, конечно, выступит против нее, и Бонапарт окажется на стороне народа. Соединившись, они могут оказаться сильней, чем Национальное собрание. Но тогда наступит критический момент; Национальное собрание, видя возможную победу народа, предпочтет из двух зол меньшее. Демократической и социальной республике оно предпочтет империю или диктатуру Наполеона и поэтому пойдет на соглашение с президентом. Последний, страшась господства демократии не меньше, чем само Собрание, примет его помощь. Армия или, во всяком случае, часть ее, возбужденная опасностью и «славой», которую сулит борьба, еще крепче привяжется к Наполеону; борьба примет другой вид, это будет борьба армии и буржуазии против народа. Исход будет зависеть от мужества, сознательности и сплоченности народа. Замысел Наполеона состоит в том, чтобы сначала использовать народ против буржуазии, затем — буржуазию против народа и наконец — армию против них обоих.

Будущее чревато большими событиями, а современное положение Франции является одним из интереснейших объектов исследования, предлагаемых историей.

Написано К. Марксом в первой половине июня 1851 г.

Напечатано в журнале «Notes to the People» № 7, 14 июня 1851 г.

Печатается по тексту журнала

Перевод с английского

На русском языке публикуется впервые