Происхождение Америки

Американский континент заселялся в ходе индивидуальной миграции. Большинство иммигрантов с 1500 по 1890 г. были представителями северных рас Европы. В ранний, колониальный период (1500–1789) условия жизни новых поселенцев были крайне суровыми. Континент населяли враждебно настроенные дикари. Безопасной территорией была узкая полоска побережья примерно 1500 миль в длину. За ней лежал огромный неизведанный, незнакомый «фронтир». Это слово, важное для понимания характера колонистов — представителей разных европейских наций, имело в Америке особый смысл. Оно означало не границу между двумя державными единицами, а территорию — огромную, опасную и почти незаселенную. Ее требовалось только преодолеть, чтобы присоединить, и в этом процессе главным врагом была скорее природа, а не дикари, которым в любом случае не хватало организации. Поэтому Америка с самого начала не выработала ощущения политической напряженности, которое формируется при наличии настоящей границы.

Проникновение вглубь континента ради того, чтобы обзавестись землей, зависело от личного желания человека. Так осваивались миллионы квадратных километров — не по воле государства, а посредством индивидуального империализма. Этот факт также имеет важнейшее значение для последующей американской истории. Прежде всего первыми иммигрантами в целом руководила характерная готическая устремленность вдаль, придавшая европейской истории ее уникальную мощь. Были ли это авантюристы или религиозные беженцы, купцы или солдаты, они так или иначе оставили свои европейские дома ради неизвестной и опасной страны, сулящей лишения и неудобства. Новые условия укрепляли и развивали инстинкты, которые их сюда привели.

Небольшие группы этих первых американцев расчищали леса, строили форты и дома. Фермеры обрабатывали поля с винтовками через плечо. Женщины работали по дому с оружием под рукой. Были востребованы такие человеческие качества, как уверенность в своих силах, находчивость, отвага, независимость.

Вдоль побережья росли города — Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, и в XVIII веке в этих городах возникло нечто наподобие светского общества и даже своего рода американский энциклопедизм.

Первые колонии, в числе тринадцати, были организованы как независимые части Британской колониальной империи. Отношения с Англией сводились к защите от французов, которую она могла предоставить. Французская колониальная империя включала часть Канады и континента в глубине [американских] колоний. После поражения и изгнания французских армий из Канады в 1760-х в колониях развились центробежные силы, и Франция своей политикой всячески способствовала их отделению от Англии. У американской войны за независимость (1775–1783) были и коммерческие, и политические мотивы, но в данный момент главный интерес представляет идеология, в терминах которой колониальные энциклопедисты формулировали свои военные цели. Большинство американских пропагандистов — Сэмюэл Адамс, Патрик Генри, Томас Пейн, Джон Адамс, Джон Хэнкок, Томас Джефферсон и Бенджамин Франклин — побывали в Англии и Франции, где впитали новые рационалистические идеи, победившие в английском обществе и начавшие завоевывать французское государство и культуру. Колонисты усвоили французскую форму рационалистических доктрин, требуя, скорее, «прав человека», чем прав американца.

Как всегда, на войне сражались не идеологи. Это делали солдаты, и та война была самой трудной из всех, выпавших на долю Америке. Население колоний, растянувшихся по всему Атлантическому побережью, насчитывало всего три миллиона. Их связывала только оппозиция к Англии и надежда на взаимную независимость. Британцы на море были сильнее помогавших колонистам французов и к тому же не только привлекли на свою сторону дикарей, но также завербовали для этой войны наемников на Европейском континенте. Благодаря прусской и французской помощи колонисты в итоге добились успеха и завершили войну, получив полную независимость от Англии.

Эта война была не только войной за независимость, но в такой же степени гражданской, и лидерам революции пришлось прибегнуть к внутреннему террору против проживавших в колониях лоялистов. После войны последние большей частью эмигрировали в Канаду, которая оставалась британской. Если бы революция потерпела неудачу, все колониальные лидеры были бы повешены за предательство, но в качестве победителей они теперь считаются отцами-основателями Америки.

Благодаря небольшой группе патриотов и созидателей, — а история всегда в руках меньшинства, — тринадцать колоний объединились в федеративный союз. Лидерами, заключившими союз, были Вашингтон, Джон Адамс, Франклин, Пинкни, Ратледж и в первую очередь Александр Гамильтон — величайший из государственных деятелей Америки всех времен. Без участия этой великой души дальнейшая история американского континента была бы историей продолжительных войн, которые теперь переросли бы во взаимное истребление и до сих пор не объединили бы континент.

Союз создавался на основе федеративного государства, и распределение власти между ним и вошедшими в него «штатами» решили закрепить письменным документом, «конституцией». Ведущие французские политические теории того времени постулировали противостояние между «государством» и «индивидом», которое [на самом деле] существует только в книгах. Американская конституция, а также конституции, принятые каждой из вошедших в союз колоний, пытались кодифицировать это «противостояние», перечислив ряд прав индивида по отношению к государству.

Еще не осознается, насколько эти события отличались от всего, что происходило тогда на культурной родине. В колониях никогда не было государства, кроме как на словах. Поэтому Конституция стала началом, а не отрицанием традиции как попыткой заменить прежнюю форму государства листком бумаги. В Америке традиция просто отсутствовала. Гамильтон отстаивал монархическое государство традиционного европейского образца, но с рационалистической идеологией и пропагандой совладать было невозможно, а они требовали республики.

«Индивидуальные права», перечисленные в различных документах, не имели аналогов на территории Европы. Поскольку в Америке никогда не было государства и никогда не было границы в европейском смысле, там были только «индивиды». Землю можно было приобрести, заявив на нее права и поселившись на ней. Любой желающий мог в любое время взять винтовку, пойти вглубь континента и жить там как фермер или траппер. Поэтому в разговорах об «индивидах» не было ничего нового, а с другой стороны, не было ничего общего с Европой, где человеческая жизнь зависела от государства. Именно благодаря существованию государства европейский «индивид» имел возможность жить и процветать. Не будь Прусского государства, половина населения Европы вернулась бы на уровень славян.

В Америке не было государства, о нем напоминало лишь далекое английское правительство, поэтому американская антигосударственная идеология не являлась отрицанием некоторого жизненного факта, но только утверждала факт индивидуализма, зародившегося в обширном пустынном ландшафте. Государство есть единица противостояния, и поскольку других государств на Североамериканском континенте не было, никакого американского государства возникнуть не могло.