Адское царство на чем основано?

Простер же Рафаил яшмовидные крылья свои с Гавриилом и, перелетев, сел при боку Варахиилову. Потом, рассмеявшись, веселовидно изрек: «Возрадовался дух мой, как Уриил, как Финеес, во чрево, ты же, как Сисаре, в самое око его пробил ему голову его». Вид же Варахииловых крыльев, как вид углей, разожженных от оного углия: «Стрелы сильного изощренны с угольями поедающими». «Разожжено слово твое очень, и раб твой возлюбил его…» «Слово плотью было и вселилось в нас».

Тогда сей пламенеющий орел, служитель в молнии Вышнему, божественный Варак распростер крылья свои и, помахав оными, возгласил: «Сия есть победа, победившая мир, плоть и дьявола – любовь наша. Крепка, как смерть, любовь. Жестока, как ад, ревность Божия. Крылья ее – крылья огненные. Углие огненное воспламеняет ее. О углие! О возлюбленный наш анфракс оный!»[237]

«Золото земли оной доброе, и там анфракс». Сей дражайший анфракс нас, серафимов, воспламеняет, «творя ангелов своих духами и слуг своих пламенем огненным». Глас его оный… «Глас брата моего…» Сей один утешает и укрепляет нас. «Возвеселись, бесплодная!» Сей есть глас его. «Смиренная и колеблемая! Не имела ты утешения. Се я уготовляю тебе анфракс – камень твой – и на основание твое сапфир. И положу забрала твои, яшму и врата твои, камни кристалла и ограждение твое, камни избранные – и правдою вознаградишься… Всякое орудие, сделанное на тебя, и всякий голос, который на тебя встанет на бой, не благопоспешу. Одолеешь их всех. Все сыны твои научены Богом, и во многих мирах дети твои. Сие есть наследие служащим Господу, и вы будете мне праведны», – говорит Господь. Ныне желание наше исполнилось. Ныне услышана тричастная оная молитва Сирахова:

Господи, отче и Боже живота моего!

Да не пожрет мя бездна мирская!

Возведя очи на прелесть его,

Да не поглотит мя пропасть чрева,

Угождающего, как Богу. И да не свяжет мя

Стыдодейство, ищущее сладости в мертвом блате.

На сей тричастности стоит все адское царство.

Ныне мудрость одолела злобу, и все воспели так:

О сын, рожден от девы,

Во бесстрастия глубине!

Тричастную злобу души

Потопи, молюсь.

Да как же во тимпане,

В умерщвленном телесе

Воспою победную песнь.

– О язык трегубый! – возглашая возгласил Варак, разоривший города и превративший дома вельмож. – Блажен обладающий тобою. Се есть Царствие Божие! Нет его легче, как нет нужнее, и нет нужнее, как нет врожденнее его. И что есть Бог, если не внутри нас пламенеющая, как искродышащий уголь, блаженная оная красота: «Без меня не можете творить ничего». Что же есть? Она носит горы, и воды, и весь труд наш. Она тонкоплотное небо и огонь десницею своею жмет и держит. Кто же присноблаженную и пренепорочную сию матерь нашу дерзает наречь трудною? Если сатана сатану изгонит? Так не трудностью труд уврачуется. Господи! Се труд воздают тебе! Ты же – веселие и радость, мир и успокоение. Правда твоя, как солнце. И се сатана помрачает! Мир же свидетельствует о лжи. Господи! Если возможно есть, да мимо идет от тебя горькая чаша сия. Если же не может сия ложь мимо идти от тебя, будет воля твоя[238].