Григорий Варсава[260]Сковорода любезному другу Семену Никифоровичу Дятлову желает мира божиего

Проживая дни жизни по оному Сираховскому типику: «Блажен муж, который в премудрости умрет и который в разуме своем поучается святыне, размышляя о путях ее в сердце своем, и в сокровенном ее уразумится», соплел я в сие 1787-е лето маленькую плетеницу, или корзинку, нареченную «Благодарный Еродий». Се тебе дар, друг! Прими его, Еродия, по-еродиеву, прими парящего и сам сущий парящий. Прими сердцем Еродиево сердце, птица птицу. «Душа наша, как птица». Да будет плетенка сия зеркалом тебе сердца моего и памяткою нашей дружбы в последние лета. Ты ведь отец и сам птенцов твоих воспитываешь. Я же друг твой, принесший плетенку сию. В ней для молодого ума твоих птенцов обретешь опреснок от оных хлебов: «Хлеб сердце человеку укрепит». Все в них зерно сие так: живет среди вас нечто дивное, чудное, странное и преславное, должное явиться в свое ему время. Вы же с благоговением ждите, как рабы, ожидающие Господа своего… Ничто же бо есть Бог, только сердце Вселенной; наше же сердце нам же есть Господь и дух. Сие домашнее они свое благо со временем узнав и пленившись прекрасною его добротою, не станут безобразно и бесновато гоняться за мирскими суетами и во всех злоудачах смогут себя утешить сею Давидовою песенкою: «Возвратись, душа моя, в покой твой и пути свои посреди себя упокой с Исаиею». Ибо ничем бездна сия – сердце наше – не удовлетворяется, только само собою, и тогда-то в нем сияет вечная радости весна. Таковое сердце родив птенцам твоим, будешь им сугубый, сиречь истинный, отец; дети же твои будут истинные, благодарные, благочестивые и самодовольные еродии. Прочее же подобает нечто сказать о еродийской природе. Они подобны журавлям, но светлейшие перья и коралловый или светло-червленый нос. Непримиримые враги змиям и буфонам, значит, ядовитым жабам. Имя сие (???????) есть эллинское, значит боголюбный, иначе зовется пеларгос и ерогас, по-римски – кикония, по-польски – боцян, по-малороссийски – гайстер. Сия птица освятилась в богословские гадания ради своей благодарности, прозорливости и человеколюбия. Поминают ее Давид и Иеремия. Они кормят и носят родителей, паче же престарелых. Гнездятся на домах, на кирках, на их шпилях и на башнях, сиречь горницах, пирамидах, теремах, вольно, вольно. В Венгрии видел я на каминах. Гадание – по-эллински символен. Первый символ составляет она сей: сидит в гнезде, на храме святом утвержденном. Под образом подпись таковая: «Господь утверждение мое». Второй символ: стоит один Еродии. Подпись сия: «Ничего нет сильнее благочестия». Третий символ: Еродий терзает змия. Подпись: «Не возвращусь, пока не скончаются». Сии три символа да будут знамением, гербом и печатью книжицы сей. Она совершилась в первую квадру первой луны осенней.

«Там птицы возгнездятся». «Еродиево жилище предводительствует ими» (Псалом). «Еродий познал время свое» (Иеремия).

Главизна и твердь книжицы

«Придите, дети, послушайте меня, страху Господнему научу вас» (Давид).

«Если сердце наше не осуждает нас, дерзновение имеем» (Иоанн).

«Сын! Храни сердце твое, люби душу твою» (Сирах).

«Разума праведник, себе друг будет» (Соломон).

«Человек в чести сущий не разумеет…» (Давид).

«Всяк дух, который не исповедует Иисуса Христа, во плоти пришедшего, не от Бога» (Иоанн).

«Еродий познал время свое, Израиль же меня не познал» (Иеремия).

«Неблагодарного упование, как иней зимний, растает и изольется, как вода ненужная» (Соломон).