Отношение композита к его частям

Если конституция не есть тождество, то нам нужно рассмотреть, каково отношение композита к конституирующим его частям.

Пожалуй, первый пункт, который мы должны отметить, состоит в следующем согласно томистскому пониманию субстанциальных форм, в одном и том же месте и в одно и то же время не могут существовать два материальных суппозита, две полные материальные субстанции⁸². Как уже было сказано, любая вещь, по мнению Фомы, имеет лишь одну субстанциальную форму. Так как любая данная материя, занимающая определенное место в определенное время, может оформляться лишь одной субстанциальной формой, и так как лишь вещь, оформленная субстанциальной формой, является суппозитом, отсюда явствует, что не может быть двух полных материальных суппозитов, совпадающих по времени и месту.

Основная идея здесь приложима и к артефактам. Предположим, например, что в момент времени t1 имеется слиток бронзы, которому скульптор придает в момент t2 форму бронзовой статуи. С точки зрения Аквината, слиток бронзы – это вещь, материей которой является бронза, а формой – конфигурация слитка. Когда скульптор делает из слитка статую, материя, то есть бронза, сохраняется, а вот конфигурация, делавшая бронзу слитком, утрачивается и замещается новой конфигурацией, делающей материю статуей. Если статую расплавить, материя, то есть бронза, сохранится и может вновь принять форму слитка; но конфигурация статуи будет утрачена, и, стало быть, статуя перестанет существовать. Таким образом, хотя слиток и статуя состоят из одной и той же материи, в силу различия форм они не будут одной и той же вещью.

С другой стороны, слиток и статуя не могут существовать в одно и то же время в одном и том же месте как раздельные вещи, потому что одна и та же материя не может в одно и то же время иметь конфигурацию слитка и статуи. (Тем самым Фома подписывается под dictum[11] современной философии: одна вещь не может быть собой и другой вещью⁸³).

Могут возразить, что в пространстве, занятом статуей, или в пространстве, занятом слитком, находится бронза и статуя (или бронза и слиток), так что, в конце концов, в одном месте находятся две материальные вещи, оформлена ли бронза в виде статуи или в виде слитка. Но для Фомы бронза сама по себе, отдельно от конфигурации статуи: или слитка (или любой другой конфигурации), вообще не является вещью. Чтобы быть вещью, нужно иметь форму какого-либо целого. Если бронза имеет форму статуи, то вещь существует как статуя; если она имеет форму слитка, то существующая вещь будет слитком. Без какой-либо формы: вообще бронза не будет вещью.

Итак, для Фомы бронза и статуя не тождественны, но и не являются двумя разными вещами. Статуя – это составная материальная вещь, материальным компонентом которой служит бронза.

Линн Раддер Бейкер суммирует позиции, отличающие конституцию от тождества, следующим образом

В течение долгого времени философы отличали есть предикации… от есть тождества… Если точка зрения конституции верна, то имеется и третий смысл есть, отличный от первых двух. Третий смысл есть – это есть конституции (как в выражении: конституироеан куском мрамора)⁸⁴.

Другое затруднение вызвано тем фактом, что, с точки зрения Фомы, возможна композиция внутри одной из составных частей целого⁸⁵. Фактически Фома думает, что имеется даже композиция внутри природы, которой вещь обладает благодаря субстанциальной форме. У всякой актуально существующей вещи эта природа образована более чем одним свойством⁸⁶. Например, человек обладает человеческой природой благодаря субстанциальной форме, каковой является человеческая душа, и эта природа образована свойствами разумности и животности. Тем не менее человеческая природа есть некое единство. Хотя, с точки зрения Фомы, ничто не тождественно своим составляющим, отношение конституции есть тем не менее отношение единства.

Аквинат различает несколько видов отношения единства. Быть может, важнейшим является различение между единством природы и единством суппозита. Когда разумность и животность соединяются в одну природу благодаря одной субстанциальной форме человека, возникает единство разумности и животности, которое представляет собой единство природы. Но существует также единство, создаваемое отношением конституирования целостного композита, состоящего из материи и формы. Составляющие целой вещи соединяются в целом, которое они составляют. В случае индивидуальных субстанций Фома говорит об этом как о единстве суппозита. Так, в случае материальной субстанции акцидентальные формы, субстанциальная форма и материя вещи сопрягаются в одну целую вещь, и их сопряжение есть единство суппозита.

Наконец особым случаем единства суппозита оказывается единство личности: это единство суппозита, имеющее место тогда, когда суппозит представляет собою личность⁸⁷. Например, разумность (входящая в природу человеческой личности – Сократа) и курносостъ (акциденция Сократа) сопрягаются в Сократе. Стало быть, они сопрягаются, говоря языком Аквината, в единстве личности. Единство личности особенно важно для философской теологии Фомы, в частности, для его интерпретации доктрины воплощения.

Поскольку отношение конституции есть отношение единства, постольку свойство или причинность, даже если они сообщаются вещи в силу обладания тем или иным компонентом, принадлежат вещи как целому. Например, с точки зрения Фомы, субстанциальная форма суппозита ответственна за тот факт, что суппозит обладает определенной природой и определенной причинностью, связанной с этой природой⁸⁸. Сократ обладает способностью разумения в силу обладания субстанциальной формой человека. Тем не менее вещью, которой приписывается действие этой способности, будет суппозит – например, Сократ, – а не его субстанциальная форма, взятая в отдельности⁸⁹. Следовательно, разумность будет предикатом Сократа simpliciter [в абсолютном смысле]⁹⁰.

Фактически отношение конституции позволяет нам проводить различение между свойствами композита⁹¹. Целое может обладать неким свойством либо само по себе, либо производным образом в силу того, что одна из его составляющих обладает этим свойством сама по себе. И то же самое mutatis mutandis[12] касается физических составных частей целого⁹².

Например, описанная выше молекула С/ЕВР имеет свойство сворачиваться спиралью на манер альфа-витка. Но она имеет это свойство в силу того факта, что имеет части, скручивающиеся таким образом. Молекула как целое «заимствует»⁹³ эти свойства у своих конститутивных частей, обладая ими только в силу того, что ее субъединицы, альфа-витки молекулы, сами по себе обладают свойством закручиваться указанным образом. С другой стороны, молекула С/ЕВР имеет свойство регулировать транскрипцию ДНК, и этим свойством она обладает сама по себе, благодаря общей структуре молекулы как целого, что позволяет ей связываться с молекулой ДНК. Сходным образом, вдобавок к обладанию собственным свойством, конститутивная часть целого может также иметь некоторое свойство в силу того, что целое обладает этим свойством само по себе. Так, альфа-виток молекулы С/ЕВР имеет свойство регулировать транскрипцию ДНК, потому что этим свойством обладает молекула С/ЕВР как целое.

Бейкер подчеркивает, что в тех случаях, когда целое заимствует некое свойство у своих частей, это свойство тем не менее следует в полном смысле приписывать целому:

Заимствование проводит тонкую черту. С одной стороны, если х заимствует Н у у, то х реально обладает Н – получает его, так сказать, в нагрузку… Если я отсеку себе руку, то я реально буду истекать кровью… Я заимствую свойство кровоточения у моего тела, но я реально кровоточу. Но тот факт, что я кровоточу, есть не что иное, как тот факт, что я конституирован телом, которое кровоточит. Стало быть, х не просто реально обладает Н, заимствуя его. Кроме того – и это другая сторона дела, – если х заимствует Н у у, то имеются отнюдь не два независимых случая Н: если х заимствует Н, то обладание Н со стороны х целиком обусловлено тем, что х связано конституциональным отношением с чем-то, что обладает этим Н не-производным путем⁹⁴.

Хотя Фома прямо не проводит такого различения между свойствами, его метафизические воззрения на конституцию позволяют его провести, и сам Фома неоднократно опирается на него. Например, он аргументирует, что все, что естественным образом проистекает из акциденций или частей суппозита, может быть предицировано суппозиту как целому на основании этих акциденций или частей. Вот как он формулирует эту мысль при обсуждении действий, производимых частями и целым

Действие части приписывается целому, как действие глаза – человеку; но оно никогда не приписывается другой части, разве что привходящим образом мы ведь не говорим, что рука видит на том основании, что глаз видит⁹⁵.

В другом месте Фома объясняет, что человек называется кудрявым благодаря своим волосам или зрячим благодаря функции: глаза⁹⁶. Сходным образом обсуждая способности души, этой субстанциальной формы человека, Аквинат говорит:

Мы можем сказать, что душа разумеет, точно так же, как мы можем сказать, что глаз видит; но было бы более подобающим сказать, что человек разумеет посредством души⁹⁷.

Здесь свойство метафизической части, то есть души (разумение), и свойство физической части, то есть глаза (зрение), переносится на целое – человеческую личность, которая в действительности заимствует эти свойства у своих частей.