III. АВСТРИЙСКАЯ АРМИЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

III. АВСТРИЙСКАЯ АРМИЯ

Австрия использовала первый период передышки посло суровых испытаний 1848 и 1849 гг., чтобы реорганизовать свою армию на современной основе. Почти вся армия подверглась коренной перестройке, и теперь гораздо боеспособнее, чем раньше.

Прежде всего — пехота. Она состоит из шестидесяти двух линейных полков, одного полка и двадцати пяти батальонов стрелков, четырнадцати полков и одного батальона пограничной пехоты. Последние вместе со стрелками образуют легкую пехоту.

В линейный пехотный полк входят пять полевых батальонов и один запасный батальон — всего тридцать две роты, причем полевые роты насчитывают по 220 человек, а запасные — по 130. Таким образом, полевой батальон насчитывает около 1300 человек, а полк приблизительно 6000 человек, то есть он равен по численности британской дивизии. Вся линейная пехота по штатам военного времени насчитывает, следовательно, примерно 370000 человек.

В пограничной пехоте каждый полк имеет два полевых батальона и один запасный — всего шестнадцать рот, или 3850 человек: численность всей пограничной пехоты равна 55000 человек.

Егеря, или стрелки, составляют всего тридцать два батальона приблизительно по 1000 человек в каждом; общая численность этих войск — 32000 человек.

В армии имеется тяжелая кавалерия: восемь кирасирских и восемь драгунских полков; легкая кавалерия: двенадцать гусарских и двенадцать уланских (из которых семь полков раньше были легкими драгунскими, или chevau-legers, но затем были превращены в уланские).

Тяжелые полки состоят из шести эскадронов, не считая одного запасного; легкие — из восьми эскадронов и одного запасного эскадрона. В тяжелом полку — 1200 человек, в легком — 1600 человек. Численность всей кавалерии по штатам военного времени равна приблизительно 67000 человек.

Артиллерия состоит из двенадцати полков полевой артиллерии, в каждом по штатам военного времени четыре шестифунтовых и три двенадцатифунтовых пеших батареи, шесть конных, одна гаубичная батарея — в общей сложности 1344 орудия; далее — из одного полка береговой артиллерии и полка ракетной артиллерии: двадцать батарей со ста шестьюдесятью трубками. Всего 1500 орудий и ракетных трубок и 53000 человек.

Общая численность действующей в военное время армии равна 522000 строевых солдат. К этому следует прибавить около 16000 саперов, минеров и понтонеров, 20000 человек жандармерии, личный состав транспортной службы и т. д., что в целом составит около 590000 человек.

Посредством призыва резервов армия может быть увеличена на 100000—120000 человек; используя до крайних пределов ресурсы пограничных войск, австрийцы могут иметь еще 100000—120000 человек. Но ввиду того, что эти силы не могут быть собраны вместе к определенному времени и будут прибывать постепенно, они будут служить главным образом для возмещения понесенных потерь. Более чем 650000 человек Австрия едва ли сможет сразу поставить под ружье.

Армия делится на две резко отличные друг от друга части — на регулярную армию и пограничные войска. Срок службы в регулярной армии восемь лет, после чего солдаты остаются еще два года в резерве. Однако, как и во Франции, им предоставляются длительные отпуска, и время, в течение которого они фактически находятся под знаменами, может быть определено в пять лет.

Пограничные войска организованы по совершенно иному принципу. Это — потомки южнославянских (хорватских или сербских), валашских и отчасти немецких поселенцев, которые владеют своими землями на условии несения королевской военной службы и использовались в прошлом для защиты от набегов турок границы от Далмации до Трансильвании. Теперь эта служба свелась к простой формальности, но австрийское правительство отнюдь не намерено жертвовать таким мощным источником получения солдат. Именно эта организация пограничных войск спасла в 1848 г. армию Радецкого в Италии, а в 1849 г. сделала возможным первое вторжение в Венгрию под командованием Виндишгреца. Своим троном Франц-Иосиф обязан не только России, но и южнославянским пограничным полкам. В занимаемой ими пограничной местности каждый арендатор коронной земли (а таким является почти каждый житель) в возрасте от двадцати до пятидесяти лет обязан по первому требованию отбывать военную службу. Основную силу этих полков составляет, разумеется, молодежь; что касается пожилых, то они главным образом несут поочередно службу в пограничных караулах, пока в случае войны их не призовут в армию. Этим объясняется, почему население примерно в 1500000—2000000 человек может в случае необходимости выставить контингент в 150000—170000 человек, или 10–12 % всей своей численности.

У австрийской армии много сходных черт с британской. И в той и в другой имеет место смешение многих национальностей, хотя каждый полк в отдельности, как правило, однороден по национальному составу. Шотландский кельт, валлиец, ирландец и англичанин едва ли больше отличаются друг от друга, чем немец, итальянец, хорват и мадьяр. Как в той, так и в другой армии служат офицеры различных национальностей, среди которых большое число иностранцев. И там и здесь теоретическая подготовка офицеров крайне недостаточна. И в той и другой армии в тактических построениях сохранилось многое из старых линейных боевых порядков, и лишь в очень ограниченной степени применяются колонны и рассыпной строй. И в той и другой — необычный цвет одежды: у англичан красный, у австрийцев — белый. Но по качеству своей организации, по практическому опыту и подготовке офицерского состава и по своей маневренности австрийская армия намного превосходит британскую.

Форма одежды солдат, если не считать нелепого белого цвета мундира пехотинца, по своему покрою вполне соответствует современной системе, Короткий мундир, вроде прусского, светло-голубые брюки, серая шинель, легкое кепи, похожее на французское, образуют очень хорошую, приспособленную к условиям военной службы, форму одежды; только узкие брюки венгерских и хорватских полков, составляющие часть их национальной одежды, очень неудобны. Личное снаряжение солдата не такое, каким ему следует быть, сохранились перекрещивающиеся ремни. Пограничные войска и артиллеристы носят коричневые мундиры, кавалеристы — белые, коричневые или голубые. Ружья довольно громоздкие, а винтовки, которыми вооружены егеря и значительная часть солдат каждой роты, довольно старого образца и более низкого качества, чем винтовка Минье. Обычное оружие представляет собой старое кремневое ружье, переделанное весьма несовершенно в пистонное ружье; это ружье очень часто дает осечки.

Пехота — ив этом отношении она сходна с английской — больше отличается своими действиями в сомкнутом строю, чем подвижностью при несении службы в качестве легкой пехоты. Мы должны, однако, сделать исключение для пограничных войск и для егерей. Первые — во всяком случае большинство из них — очень искусны в перестрелке, особенно сербы, излюбленным военным приемом которых являются засады. Егеря — почти все тирольцы — отличные стрелки. Немецкая и венгерская пехота, как правило, отличается своей стойкостью, и во время наполеоновских войн она не раз доказывала, что в этом отношении не уступает английской. Она также не раз встречала кавалерию в развернутом строю, не считая нужным перестраиваться в каре; а в тех случаях, когда она перестраивалась в каре, неприятельской кавалерии редко удавалось ее опрокинуть; доказательством этого служит Асперн.

Кавалерия — превосходна. Тяжелая, или «немецкая», кавалерия, состоящая из немцев и чехов, имеет хороших лошадей, прекрасно вооружена и действует всегда успешно. Легкая кавалерия, пожалуй, проиграла оттого, что в ней сведены вместе немецкие chevau-legers и польские уланы; однако венгерские гусары навсегда останутся образцом легкой кавалерии.

Артиллерия, солдаты которой набираются главным образом из немецких провинций, всегда стояла на высоком уровне и не столько потому, что она вовремя и с осмотрительностью вводила у себя усовершенствования, сколько благодаря практической подготовке своего личного состава. Особенно серьезную школу проходят унтер-офицеры, которые стоят выше унтер-офицеров любой другой армии. Что касается офицеров, то их теоретическое обучение слишком часто проводится по их доброй воле, и все же Австрия дала ряд превосходных писателей в этой области. В Австрии, как правило, учатся все, по крайней мере, младшие офицеры, тогда как в Англии считают, что офицер, изучающий свою профессию, позорит свой полк. Специальные части, штабы и инженерные войска, превосходны, о чем свидетельствуют прекрасные карты, сделанные на основе материалов топографических съемок, особенно карта Ломбардии. Карта британского артиллерийского управления, хотя и неплохая, не может с ней сравниться.

Многонациональный состав армии представляет собой серьезное зло. В британской армии все, по крайней мере, говорят по-английски, тогда как у австрийцев даже унтер-офицеры не немецких полков едва могут объясняться по-немецки. Это, разумеется, создает большую путаницу, много трудностей и необходимость в переводчике даже при разговоре между офицером и солдатом. Частично зло ослабляется тем, что частая смена районов расквартирования заставляет офицеров изучать в какой-то степени все языки, на которых говорят в Австрии. Но все же это неудобство не устранено.

Строгость дисциплины, поддерживаемая среди солдат постоянной поркой прутьями орешника, и долгий срок службы препятствуют возникновению серьезных конфликтов между различными национальностями, по крайней мере в мирное время. Однако 1848 г. показал, насколько слаба внутренняя устойчивость этой армии. В Вене немецкие войска отказывались бороться против революции. В Италии и Венгрии национальные войска, не оказав почти никакого сопротивления повстанцам, перешли на их сторону. Именно в этом заключается слабая сторона австрийской армии. Никто не может сказать, в какой степени или как долго она будет сохранять свое единство и сколько полков в определенный момент покинет ее, чтобы начать борьбу против своих бывших товарищей по оружию. В этой армии представлены шесть различных национальностей и две-три религии; что касается взаимопонимания, которое ее сплачивает, то на смену ему неизбежно должны прийти столкновения в такое время, как наше, когда все народы страстно желают свободно использовать свои силы. Можно ли ожидать, что в случае войны с Россией православный серб, находящийся под влиянием панславистской агитации, будет воевать против русских, своих братьев по крови и по религии? И возможно ли, что в случае революционной войны итальянцы и венгры поступятся интересами своей родины, чтобы воевать за императора, чуждого им по языку и по национальности? Вряд ли можно на это рассчитывать. Поэтому как бы ни была сильна австрийская армия, нужны совершенно особые условия, чтобы она могла привести все свои силы в действие.