IV. ДЖНЯНА-ЙОГА — УЗРЕТЬ ПОСРЕДСТВОМ ОКА МУДРОСТИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

IV. ДЖНЯНА-ЙОГА — УЗРЕТЬ ПОСРЕДСТВОМ ОКА МУДРОСТИ

Слово джняна означает «знание», «проницательность», или «мудрость», и в духовном контексте имеет характерное значение того, что древние греки называли гносисом, особым видом освобождающего знания или интуиции. Действительно, понятия джняна и гносис этимологически связаны общим индоевропейским корнем гно, означающем «знать». Джняна-йога по существу тождественна духовному пути веданта, индуистской традиции недвойственности (монизма). Джняна-йога — это путь Самопознания посредством прак тикования гностического понимания, или, если быть точнее, мудрости, позволяющей обличать Сущее от недействительного или иллюзорного.

Термин джняна-йога впервые упоминается в Бхагавадгите (3.3), где Кришна провозглашает:

Для санкхьяиков — йога знанья

(джняна-йога),

Йога действия (карма-йога) же -

для аскетов (йогин):

Эти два пути к совершенству

Проповеданы мною в мире.

Карма-йога, как мы вскоре убедимся, представляет собой йогу самоотречения, которая здесь провозглашается предназначенной для йогинов. Санкхьяики являются последователями когда-то влиятельной традиции санкхья, которая есть созерцательный путь различения между плодами природы и запредельным Я, покуда Я (пуруша) не будет постигнуто в момент освобождения. Система санкхья, которая всегда была тесно связана с йогой, обсуждается в третьей главе, в разделе, озаглавленном «Йога и индийская философия».

Вьяса, предполагаемый автор Бхагавадгиты, пытался навести мосты между двумя традициями, в то время как Кришна отвергает ту точку зрения, что йога и санкхья представляют собой совершенно различные подходы:

Лишь глупцы утверждают:

путь санкхьи

От пути карма-йога отличен.

Кто одним лишь путем стремится,

Тот в конце плод обоих получит. (5.4)

Цели, к которой приводит санкхья,

Ты достигаешь и средствами йоги;

Кто в них видит одно и то же,

Тот поистине видит, сын Притом. (5.5)

Ясно из контекста, что Кришна, божественный наставник Арджуны, приравнивает джняна-йогу буддхи-йоге. В своем переводе Бхагавадгиты я передал слово буддхи как «способность к мудрствованию». Она означает просветленный разум. Буддхи-йога — это путь Самопознания, где во всех ситуациях и условиях жизни используется различающая мудрость, иначе высшее интуитивное знание. По этой причине она соседствует с карма-йогой. Как говорит Господь Кришна:

Устремившись ко Мне, все деяния

Возложив на Меня силой мысли,

В созерцанье (буддхи-йога)

всегда пребывая,

Всем сознаньем в Меня погружайся

(мач-чипупа) [88]. (18. 57)

Мыслью сущий во Мне (мач-читта) —

превосходит

Моей милостью эти три гуны;

Непременно погибнет, сын Притхи,

Кто себя (аханкара) ослепил

самомненьем. (18.58)

«Обращенность мысли ко Мне» (мач- читта) здесь вовсе не является неким видом эготизма, но есть практика обращения внимания на Божественное. Иными словами, Я здесь сам Господь Кришна, а не человеческий индивид.

В противоположность раджа-йоге, которая строится на основе двойственной (двайта) метафизики, где различают многочисленные трансцендентные Я и саму природу, метафизика джняна-йога предстает строго недвойственной (адвайта). Как я уже упоминал, это преимущественно путь традиции веданта. Его проповедуют Упанишады, и он также известен как «стезя мудрости» (джняна-марга). По мнению одного из ученых, джняна-йога радикально отлична от всех иных видов йоги и действительно занимает совершенно особое место в мировой истории. Это не поклонение Богу как объекту, отличному от «я», и не дисциплина, которая ведет к обретению чего-то отличного от собственного «я». Ее можно описать как aтмаупасана (поклонение Богу как своему Я) [89].

Практикующий джняна-йогу, именуемый джнянином, можно сказать, рассматривает силу воли (иччха) и вдохновенный разум (буддхи) как два руководящих принципа, посредством которых можно обрести просветление. Согласно Притчам Соломоновым (4:7), «главное — мудрость». Как повествуется там дальше:

Высоко пени ее. и она возвысит тебя: Она прославит тебя,

если ты прилепишься к ней; (4.8)

Возложит на голову твою

прекрасный венок, Доставит тебе великолепный венец. (4.9)

Крепко держись наставления: не оставляй.

Храни его; потому что оно — жизнь твоя. (4.13)

В ближневосточной традиции мудрости, к которой принадлежат слова Притч Соломоновых, мудрость позволяет человеку различать правильное и неверное или греховное и шествовать праведным путем. Еврейское слово хокма («мудрость»), соответствующее греческому софия, означает сохранение порядка, равновесия и согласия. Такова и джняна, которая поддерживает дхарму — дхарму, являющуюся одним из важнейших понятий индуизма. Согласно Бхагавадгите (4.7), Господь Кришна постоянно прибегает к новым воплощениям, чтобы восстановить дхарму в мире в случае, если мировому порядку угрожает человеческая гордыня и невежество.

Трипура-рахасья (10.16 и далее), поздний, но важный текст шактов по джняна-йоге, различает три типа последователей джняна-йоги, в зависимости от преобладающей психической расположенности (васана): первый тип страдает от недостатка, вызванного самолюбием, которое стоит на пути нужного понимания учений о недвойственности. Второй тип страдает от «активности» (карма), под которой понимается иллюзия того, что ты являешься деятельным субъектом, эго-(ис)тичной личностью, вовлеченной в действия, что мешает обретению спокойствия и невозмутимости, являющимися основой истинной мудрости. Третий и наиболее распространенный тип страдает от «чудища» желания — то есть от побуждений, которые противостоят тяге к освобождению. Люди данного типа, например, теряют себя из-за властолюбия, жажды славы или сладострастия.

Самолюбивый тип последователя джняна-йоги может преодолеть свой недостаток, пестуя веру в учение и учителя. Тип, который полагает себя деятельной натурой, просто нуждается в благоразумии (grace). Третий, импульсивный тип, должен постараться развить бесстрастие и разборчивость посредством изучения, поклонения и частого общения с просветленной натурой мудрецов. Большинство последователей джняна-йоги относятся к третьей группе: те, кому все еще противостоят желания и побуждения, которые препятствуют тяге к освобождению. Они борются, чтобы уметь отличать сущее от недействительного и придерживаться первого во всем, что они делают, говорят и думают.

Трипура-рахасья (10.35) дальше утверждает, что единственным наиболее важным фактором успеха является действительная тяга к освобождению. Само по себе философское изучение, как говорится, сродни «облачению трупа». Он оживает лишь вследствие желания свободы, и это желание должно быть глубоко прочувствованным, а не просто мимолетным увлечением или манией величия. Кроме того, тяга к Самопознанию должна быть переведена в плоскость непрерывной повседневной практики, чтобы появились плоды.

В зависимости от усилий практикующего и его личности, джняна-йога может проявляться по-разному у различных людей; хотя, как спешит заверить неизвестный автор Трипура-рахасьи (10.71), эти различия не означают, что сама мудрость многолика. Напротив, джняна не допускает никакого различия. Джняна неотличима от самой трансцендентной Реальности.

Это изумительное санскритское сочинение затем повествует о тех джнянинах, что освобождены, даже продолжая пребывать в физическом теле. Эти великие существа, именуемые дживан-мукти («вживе освободившийся»), совершенно неподвержены каким бы то ни было склонностям или желаниям обусловленной личности. Вторая категория состоит из тех продвинутых практиков джняна-йоги, которые настолько сосредоточены на священной работе по самопреодолению, что в своей однонаправленности мысли кажутся неразумными. Таковы прославленные мудрецы. Их «неразумность» (аманаската) проявляется в детскости, которая выражает их невероятную внутреннюю простоту. Их ничто не заботит и не интересует приобретение знаний или демонстрация ума. Ум полезен им лишь постольку, поскольку позволяет удовлетворять практические нужды их жизни. Постепенно он замещается совершенной спонтанностью действий во всех жизненных обстоятельствах, без вмешательства мозга-ума.

Путь джняна-йоги, описываемый как «прямая, но крутая стезя» [90], с подкупающей простотой изложен Саданандой в его Веданта-саре (15 и далее), сочинении пятнадцатого века. Садананда перечисляет четыре основных средства (садхана) для обретения освобождения:

1. Различение (вивека) постоянного и преходящего; то есть восприятие мира таким, каков он есть — конечной и изменчивой сферой бытия, которую даже в ее самом благостном проявлении никогда нельзя смешивать с запредельным Блаженством.

2. Отказ ирага) наслаждаться плодом (пхала) собственных деяний; в этом заключается высший идеал карма-йоги, которая требует от своих последователей совершать надлежащие деяния, не рассчитывая на какую-либо награду.

3. «Шесть свершений» (шат-сампатпш), которые приведены ниже.

4. Тяга к освобождению (мумукшутва); то есть культивирование духовной тяги. В буддизме махаяны жажда освобождения пробуждается ради всех иных существ и известна как «просветленный ум» (бодхи-читта).

Шесть свершений таковы:

1. Спокойствие (шалю), или умение оставаться невозмутимым даже перед лицом опасности.

2. Самообладание (дама), шли обуздание собственных чувств, которые обычно изнывают по впечатлениям.

3. «Прекращение» (упарати), или воздержание от действий, которые не связаны ни с поддержанием тела, ни с достижением освобождения.

4. Выносливость (титикша), которая понимается особым образом: как стоическая способность сохранять невозмутимость под действием противоположных сил (двандва) природы — таких,

как жара и холод, удовольствие и боль, или хвала и поношение.

5. Умственная собранность (самадхана), или концентрация, — удержание однонаправленности мысли во всех ситуациях, но особенно во время обычного обучения.

6. Вера (шраддха) — глубоко вдохновенное, сердечное приятие священной и запредельной Реальности. Веру, являющуюся основой всех форм духовности, не следует смешивать просто с убеждением, которое действует лишь на уровне разума.

В некоторых произведениях излагается тройственный путь. Блестящим примером здесь может послужить чудесный комментарий Шанкары на Брахма-сутру (1.1.4). Вместе с Упанишадами и Бхагавадгитой Брахма-сутра считается философским оплотом традиции веданты. Этот тройственный путь располагает следующими средствами: слушание (шравана), или восприятие священных учений, и рассмотрение (манат) их важности, а также созерцание (нидидхьясана) истины, которая есть Я (атман) [91].

Джняна-йога, таким образом, предстает строгим пестованием ока мудрости (джняна-чакшу), которое одно и способно вести нас, словами древней санскритской молитвы, «от недействительного [или небытия] к Сущему [или бытию]» [92].

Первоисточник 3 АМРИТА — БИНДУ — УПАНИШАДА

Согласно традиции, Амрита-бинду-упанишада (пишется Амритабиндупанишада) стоит двенадцатой в классическом списке из 108-ми Упанишад. Само название означает «Тайное учение семени бессмертия». Слово бинду (букв.: «точка» или «капля»), здесь переводимое как «семя», несет в себя всевозможные эзотерические смыслы. В нынешнем контексте оно, должно быть, означает сам ум (манас), который есть семя или источник либо освобождения, либо закабаления. Подобное употребление мы также находим в Йога-кундали-упанишаде (3.5). Подразумеваемая здесь идея прекрасно выражена в Вивека-чудамани («Жемчужина различения») — произведении, приписываемом Шанкаре, великому последователю веданты, — следующим образом:

Ум постоянно творит все предметы, что воспринимаются человеком как грубые или весьма тонкие, [включая] различия тела, положения, жизненной или сословной ступени, и [разнообразные] свойства, деяния, разумения и плоды этих деяний. (177)

Ум обманывает непривязанную форму чистой Сознательности [то есть Я] и связывает его посредством пут тела, органов и дыхания, тем самым заставляя его непрестанно переживать плоды [собственных деяний] как «я» и «мое». (178)

Посему ученый муж, который восприимчив к истине, говорит, что ум есть неведение, единственно посредством которого мир и приводится в движение подобно облакам, гонимым ветром. (180)

Так что жаждущий избавления должен тщательно очистить ум. Когда тот очищен, избавление само, как зрелый плод, падет в руки. (181)

Позиция Амрита-бинду-упанишады очень схожа. Она также повествует об уме как источнике либо закабаления, либо духовного освобождения. Затуманенный ум всегда полон беспокойства, неудовлетворенности и самообмана, затеняя истинную личность индивида, являющуюся трансцендентным Я. Посредством прилежной внутренней работы, особенно медитации, ум может быть очищен от скверны. Когда взыскующий наконец обретает, словами лорда Байрона, «ум в согласии со всей юдолью», тогда сознание действует подобно тщательно отполированному зеркалу, отражая красоту чистого Сознания, что присуще Я. Полностью контролируемый ум, как сказано, «перестает существовать» или «разрушается», поскольку он утратил свойственную ему особенность творить небытие или иллюзию (майя). Однако просветленный человек не лишен ума в смысле отсутствия сознания. Напротив, ум затмило сверхсознание трансцендентного Я.

Так сказано: ум двух видов: чистый, а также нечистый. Нечистым желания управляют, чистый лишен желаний. (1)

Именно ум — создатель людских пут и Избавления (мокша). Путанный связан вещами, избавленный (мукти) — вне вещей, по преданью. (2)

Так как от ума, [находящегося] вне вещей, его избавление приходит, значит, всегда [должен быть] вне вещей ум чающего избавления от тела. (3)

Когда разорвана связь с вещами, ум заключен в сердце. Тогда является само существо (абхава) — То высочайшее состояние. (4)

Следует прекращать [движение мысли], пока в сердце — движение сокращения. Это и знание (джняна) и созерцание (дхьяна) остальное же — [лишь] умножение правил. (5)

Как ни мыслимо, а немыслимо, то, немыслимое, — мыслимо. [Когда человек] влечений избегнул, тогда достигается Благо (брахман/ (6)

Пусть средоточие звуком (свара) свершает, пусть пребудет в беззвучии (асвара) высшем; Осуществлением беззвучия сущее, а не не-сущее (абхава) приходит. (7)

Именно то — неделимое Благо, неколебимое, незакрытое. «То Благо — я Сам» — узнав, благим становятся прочно. (8)

Неколебимое и бесконечное, причины, примера лишенное, Безмерное и безначальное узнав, избавляется мудрый. (9)

[Где нет] «ни начинания, ни заключения, ни мучения, ни исполнителя (садхака), ни чаяния Избавления, ни Избавления» — такова эта высочайшая польза. (10)

Так Самого одним мыслить следует в бдении, снах, забытьи; три состояния преодолевший не ведает снова рождений. (11)

Ибо один самосущий (бхута-атман,) [93], в любом существе настоящий, Представляясь одним или многим, видится, как в воде месяц. (12)

Горшок обернут пространством (акаша), в горшке содержимом; Как исчезает горшок — не пространство, так и облакоподобный живущий (джива) (13)

Как горшки, распадаются видимости снова и снова, то [то есть джива], что распалось, о том и не знает, и вечно знает. (14)

Покрыто маревом слов, словно мраком, не движется в лотосе (Пушкара) [94]. И [когда] мрак пропадает — одно лишь единое (экатва; прозревает. (15)

Слово непреходящее (акшара) [то есть священный слог ом] — Высшее Благо, когда в нем прекращается преходящее; Видящий непреходящее (акшара) пусть размышляет, ища сам покоя. (16)

Два ведения (видья) следует ведать: слово благое (шабдабрахман,), но и что выше; В слово благое проникший постигает высшее благо. (17)

Из книг поняв мудрость (виджняна) — то высшее знание-познание (джняна), как солому ради зерна, совсем пусть отбросит книги. (18)

Коровы — разных расцветок, молоко — одного лишь цвета; знание выглядит как молоко, [а все, что] имеет признаки (лингин) — словно коровы. (19)

Словно в сливках таится масло, в каждом существе сокрыто познание (виджняна/ нужно пахтать его постоянно умом, как будто мутовкой. (20)

Оком знания (джняна-нетра) ведомый, пусть, как огнем, воспламенится высшим, Неделимый, недвижный, спокойный, «то Благо — я сам», по преданью. (21)

Всех существ покровитель и также — кто в существах сокровенен, Всем милость творящий, то — я, сокровище дивное, сокровище дивное (васудэва) [95]! (22)

(Упанишады: йоги и Тантры/Пер. с санскр. Б. Мартынова. М., Але-тейа, 1999, с. 164–167; перевод почти идентичной с данной Упанишадой Брахма-бинду-упанишады смотрите в книге: Упанишады/Пер. с санскр. А. Сыркина. М., Восточная литература, 2000, с. 659–662. — Прим. пер.)