11

11

За Яковом, Стефанией и Иваном неизвестные люди следят и днём и ночью.

Прослушивают разговоры Стефании с отцом Яковом и остальными собеседниками.

Из этого выясняется, что священник приходится отцом некоему подростку. И Герберт передаёт полученную информацию заказчику. А человек «в чёрном» передаёт сведения Николасу для лучшего разрешения задачи поимки «жертв». Ни один из отрядов не знает всей истории. Чёрный Магистр скрывает истинную информацию и даёт каждой группе ровно столько ответов, сколько необходимо для успешного проведения операции по захвату беглецов.

* * *

Гэбриэл и Лука тем временем пребывали в Храме уже третью неделю. Старый жрец рассказывал Луке о полимерном бетоне, который издревле люди называли философским камнем, и секрет его изготовления был тайной для простых смертных. На основе сохранения этого секрета и возникли тайные общества каменщиков древности. Так каста каменщиков стремилась защитить себя от исчезновения и выжить, процветая и развиваясь.

Он рассказывал юноше, что не только египетские пирамиды были изготовлены таким способом, но и все гигантские строения в Мезоамерике, Европе и Полинезии, а также греческие «мраморные» статуи, этруские и римские бронзовые бюсты, египетские надписи в гробницах. Это всё были различные техники изготовления и использования этого искусственного камня, а также превращения мрамора в податливый и мягкий материал, подобный пластелину и глине.

— Неужели и правда на Марсе жили наши предки? Последние изыскания учёных, побывавших на Марсе и нашедших там подтверждение своим теориям, говорят в пользу этой гипотезы.

— Вся правда в том, что и Марс, и Фаэтон, и Земля были заселены нашими предками. Правда в том, что до нас эти планеты уже были заселены другими разумными существами. Сегодня их назвали бы рептилоидами или драконами.

— И наши предки их уничтожили?

— Да. А вместе с ними были уничтожены и все живые организмы. На тех двух планетах предки не контролировали свою разрушительную силу. В результате оплот рептилоидов, Фаэтон был уничтожен как планета, Марс превратился в безжизненную пустыню…

— А Земля?

— А вот здесь предки побоялись своей разрушительной силы, и потому война с драконами продлилась очень долго, пока их не вытеснили с планеты окончательно. Оставшиеся особи погибли в потопы и ледниковые периоды. Думаю, выжившие могли покинуть Землю и отправиться на поиски другой планеты.

— А могли и остаться и скрываться в непроходимых джунглях и болотах, или в подземных пещерах и подводных карстовых образованиях.

— Вполне вероятно. Но они со временем деградировали и утратили знания о своей силе. Рептилоиды тоже были неоднородны, как и наши предки. Среди рептилоидов были совершено мирные представители, а были и агрессивные. С агрессивными предки разобрались на других планетах. А с мирными… — тут он замолчал.

— Предки их безжалостно уничтожили, — догадался Лука.

— Да. Они решили, что так будет правильно. Они боялись за свои жизни. А после войны наши прародители остались единственными богами на Земле.

— Войны богов… — задумчиво проговорил Лука, смотря куда-то в пространство. — Скажи, а такое разнообразие в языках среди смертных, это тоже эволюция или тут нечто иное, помимо раздробленности языка древних?

— Нечто иное, — хитро улыбнулся старик. — Так как знания неберов Натуру распространять запрещалось, то боги должны были как-то общаться между собой, чтобы их не поняли смертные.

— И они придумали язык жрецов.

— Почти угадал. Да, потому и были созданы несколько языков. Одни для общения богов между собой, другие для общения богов с жрецами, третьи — общедоступные, так называемые разговорные, на которых боги могли общаться с простыми смертными.

— И какой язык считался божественным?

— Сначала рунический, а потом иероглифический. Так сказать язык символов. Они сложны в понимании и для владения ими в совершенстве нужен хорошо развитый интеллект, отличная память и богатое воображение. А ещё жизненный опыт богов. Для жрецов же существовал язык кодов и аллегорий, и письмо их было безгласным…

— Как санскрит, арамейский и пехлевийский языки древности или как современный хинди, иврит и арабский?

— Вроде этого. А для простых смертных существовал простейший язык, фонемный, то есть звуковой, который первые тысячелетия почти никогда не имел письменности.

— Это значит, люди писали так, как слышали, когда вообще научились записывать что-либо?

— Совершенно верно.

— Выходит, что почти все современные языки это эволюционировавший язык смертных рабов?

— А так оно и есть. Ведь сегодня планета — это земля людей. Касты жрецов почти не стало…

— Но ведь есть и китайские иероглифы, японские и корейские. Это отголоски языка богов?

— Иных богов. Я так тебе скажу: эволюция произошла во всём, и в письме богов. Это точно.

— Скажи… — тут Лука замялся, — а рептилоиды могут вернуться?

— Почему ты спрашиваешь об этом? — удивился Гэбриэл.

— Ну… Знаешь, у мамы в дневнике написано, что Дракон может вернуться в эру Стрельца. Или это будет год Стрельца… Или мама имела ввиду, что Он прилетит со стороны созвездия Стрельца. Ты ничего об этом не слышал?

Гэбриэл задумался.

— Покажешь мне её дневник. Посмотрим, может, удастся разобраться в том, что она хотела сказать.

— Иных богов? Ты имел в виду рептилоидов?

— Да.

— Стало быть, у них тоже есть потомки среди людей? — забеспокоился Лука.

— Да, — односложно ответил старик, сжав челюсти. И Лука понял, что Гэбриэл что-то недоговаривает, но не стал допытываться, решил, что наставник сам расскажет ему об этом, когда придёт время.

— Расскажи ещё что-нибудь, — попросил Лука.

Гэбриэл задумался на мгновение, глубоко вздохнул, будто стоял перед тяжелейшим выбором:

— Хорошо. Раз ты уже посвящён в тайну рода и прошёл инициацию, то теперь тебе позволено узнать тонкости той картины мира, что в общих чертах тебе известна уже много лет.

— И эти тонкости значительно отличаются от общепринятой точки зрения на сотворение мира?

— Весьма.

— Я слушаю, — Лука затаил дыхание и несмело присел на пол возле алтаря.

— Это теперь, знакомясь с мифами и легендами разных народов планеты, людям кажется, что боги и люди жили душа-в-душу, и что боги всегда защищали людей и приходили смертным праведникам на выручку. Это не так. Был период, когда наши далёкие предки обыкновенно питались людьми, как и другими животными этой планеты. Гораздо позже, когда этот хищнический период канул в небытие эволюции, и люди перешли из разряда пищи в разряд охраняемых животных, чья перспектива развития и дальнейшая польза для богов была очевидна…

— То есть они стали чем-то вроде вымирающего вида, занесённого в Красную Книгу?

— Примерно так. Боги больше не питались людьми, но отношение к смертным, как к низшим созданиям Природы, осталось. В дальнейшем среди богов пошёл раскол в отношении этих самых людей. Кто-то посчитал, что смертные пригодны лишь для вспомогательных работ, как рабы, и поэтому их не стоит истреблять бездумно. Другие сочли, что богам не пристало опускаться до того, чтобы забивать свои головы переживаниями о судьбе никчемных тварей; богам не следует лезть в эволюцию низших. Кто-то посчитал, что людей и дальше нужно использовать как пищу и не беспокоиться об их вымирании, так как «этого добра» плодится предостаточно. Кто-то безрассудно ставил над людьми опыты с целью узнать интеллектуальный потенциал смертных. Но были и такие, как Прометей, Атлант и Ормузд, которые потакали своим пристрастиям к смертным и своей наивной привязанности к людям. Они не просто жалели их, они вознамерились защищать их права, в частности их право на свободу выбора.

— Я понял твой намёк, — загадочно улыбнулся Лука.

— Сегодня подобную картину можно наблюдать и в среде самих смертных. Многие люди, как в прежние времена боги, привязаны к своим домашним любимцам: обезьянкам, кошкам, собакам, попугайчикам и прочей живности. Люди лечат своих питомцев, ухаживают за ними, как за собственными детьми, даже шьют одежду и делают украшения для них, строют дома и клиники, завещают им своё состояние, и вообще подчас относятся к ним лучше, чем к своим соплеменникам. Когда-то подобное наблюдалось и в среде богов, которые делали для людей, по мнению большинства представителей нашего вида, немыслимые вещи.

— В конце концов, это непонимание вылилось сначала в противостояние, а в дальнейшем и в открытую вражду и даже в войну, войну между Югом и Севером, — дополнил Лука.

— Да, совершенно верно. Это произошло в последнюю смену полюсов. Война между людоненавистниками Севера и гуманистами Юга. И ты помнишь, что южане, чьими потомками мы являемся, выиграли эту войну благодаря численному перевесу.

— Который составили как раз смертные воины, смертные дети богов. То есть каста кшатриев.

— Именно так. После ядерной войны богов выжившие смертные мутировали и стали и внешне, и физиологически отличаться от других смертных на других континентах. Вследствие лучевой болезни они утратили интуицию, сверхчувствительность и облысели. Волосянной покров остался лишь местами на их телах. С тех пор «любимцы» богов приобрели современный внешний вид, гортань у некоторых срослась, что спустя тысячелетия позволило смертным обрести способность к членораздельной речи. А потом сместились полюса, и мы стали северянами, а так называемые атланты стали южанами. С тех пор и существуют касты благодаря правителю Севера Ману. Это созданные богами подразделения смертных слуг разного уровня сознания и трудоспособности. А смертноненавистники будучи проигравшими были вынуждены уйти в небытие истории. Однако сами их идеи живы до сих пор и гуляют уже в умах этих самых смертных. А так называемые гуманисты…

— Демократы. Так их назовём, — добавил Лука.

— … Остались у руля истории. Но и в их лагере со временем произошёл разлад, как ты помнишь…

— Да-да-да, «хвалёная демократия», я помню. После низвержения оставшихся богов многочисленными племенами смертных людей произошло их разделение на лагерь Осириса и лагерь Адониса. Осирис желал править в сумеречной тени, опасаясь за жизнь своего вида, а Адонис стремился править при свете дня, мечтая загнать смертных снова в их нишу животных и рабов.

Гэбриэл кивнул головой, подтверждая таким образом слова подопечного:

— Да, Осирис, или Асур, как его называли индоарии, или Ашшура — для древних ассирийцев, выбрал параллельную с людьми реальность, а Адонис захотел править людьми, и их смертную реальность подчинить себе.

— Поэтому у персов и индусов есть разделение на асуров или ашуров и дэвов или дивов, то есть добрых и злых богов? И, похоже, со временем всех люциферов стали называть ашурами или асурами, а адонайцев — дэвами или дивами.

— Совершенно верно. Это случилось после так называемой победы Адоная над Осирисом. Так и возникло мнение, что бог победил господина мира. Со временем легенда об Осуре у одних народов трансформировалась в имя собственное в виде скрытого бога Осириса, освобождающего всякого после смерти от его рабских пут и страданий этого мира, у других это слово стало нарицательным, означавшим тайного господина или просто невидимого духа асура. Но поначалу всех богов именовали анху или анхунаки, то есть «подающими жизнь», или асу-Ра, то есть асурами. Авестийское «ахура», как и санскритское «асура» означает «господин от Бога», то есть бог по рождению. В современном хинди «господин» как представитель высшей касты, кстати, так и звучит, — «тхакур». Позже стали их разделять на господ и богов. Так люциферы стали вроде бы как господа, то есть аристократы по рождению, а адонайцы превратились в правящих богов. И с той поры слова дэвы, дивы, дивный, деус означает богов, вполне положительных товарищей. Причём персы и индусы добрыми считали разные кланы. Для индусов добрыми были дэвы и злыми ахуры или ашуры (асуры), а для ассирийцев наоборот ахуры считались богами, а дэвы или дивы — бесами и чудовищами… Что по современным меркам так и есть.

— С появлением Зороастра справедливость наконец-таки восторжествовала: Ормузд превратился в Бога, а всех дэвов стали именовать демонами. И вообще главное божество зороастризма стало именоваться Ахура-Мазда, то есть ахур Ормузд или осир Ормазд. Так Осирис вновь стал богом, но теперь с большой буквы, — дополнил Лука. — И теперь он стал носить титул «Жизненный, Сущий» или «Господин Мудрость».

— Или просто Люцифер с большой буквы, носитель всего положительного и светлого в этом мире. Видишь, ты уже начинаешь ориентироваться в именах и названиях.

— Я много читал о мифах Древней Персии, — Луке была приятна похвала наставника. — Скажи, а ты когда-нибудь слышал, чтобы у Адоная или у его потомков был договор с выжившими рептилоидами, и некоторые из них служили бы ему?

— Ты о монстрах, которых Адонай прятал в подземных пещерах?

— Да, именно о них. Почитай мифы древней Персии, Ирана, Ассирии и Вавилонского царства. Описания демонов очень напоминают внешний облик драконов и рептилий.

— Могу сказать одно: мне за всю мою долгую жизнь так и не представилась возможность столкнуться с кем-то из них. Я даже никогда их не встречал. Но слышать, слышал. И от людей, и от богов.

— Странно как-то… — Лука опять задумался.

— Вернёмся к расколу между богами Натуру.

— Да, хорошо. Извини, что перебиваю.

— Осирис видел в смертных полезных союзников, которых лучше держать на расстоянии и прибегать к их помощи в самых крайних случаях, при этом не лишая их животного удовольствия и наслаждения их кратковременным бытием. Он был верен закону каст своего отца Ману. Адонис же жаждал поклонения людей, он хотел стать их богом. Для этого он давал им те блага, которые считал дозволенными им. По сути, Адонис или Адонай считается врагом или соперником и противником лишь другим богам, ничего же дурного людям он не делал.

— Кроме того, что запустил программу прогресса в среде смертных.

— Это точно. Но наши тоже не без греха, как помнишь, — повёл бровью Гэбриэл.

— Говоришь: ничего дурного не делал людям? А как же кровавые жертвы, на которых он настаивал? Дань союзникам рептилиям?

— В то время это считалось нормальным для людей, и они не видели в жертвоприношениях какого-то злодейства. Они привыкли к собственной никчёмности и человеческим жертвам, которые регулярно подносились богам. Это считалось нормой. И на смерть они шли не со страхом и ужасом, а с радостью, ибо боги выбирали для жертв только лучших.

— Хм! — усмехнулся Лука. — Думаю, это делалось не для успокоения смертных, а для профилактики бунтов. Ведь именно самые «умные» обычно становятся заводилами в революциях и актах неповиновения.

— Так и есть. Люди и сегодня при смерти какого-нибудь выдающегося человека говорят: Бог прибирает к себе лучших.

— Теперь буду знать историю этого выражения, — кивнул Лука.

— Поэтому смертные могут по праву называть Адоная своим богом. Как бы ни было, но он поставил их в рамки рабов и слуг, дал людям земледелие и многие ремёсла. Заставил служить ему. В этом ему нет равных. Отдаю ему должное. И смертные, как видишь сегодня, до сей поры считают его своим благодетелем и повелителем. Отсюда и равнозвучащие названия и имена в различных народах: Адонис, Адонай, Адон, Атон, Д`адон, Авва Адон, что значит «отец Адон», то есть трансформированное в Аввадон. Его почитали, к нему взывали. Он был самым главным божеством в VIII, VII и VI тысячелетии до новой эры, вплодь до II тысячелетия, когда его власть закончилась с приходом Зороастра. С того времени он получил ещё одно имя, которое тебе известно, как зороастрийский бог Анхра-Маинью или в позднем произношении Ахриман, который сотворил мир людей вместе с братом близнецом Ормуздом, то есть, как ты понимаешь, с братом Осирисом. Да, теперь Ормузда считали всеведающим, «бесконечным светом», «областью света», а вот Ахримана обозвали «бесконечной тьмой».

— С ума сойти можно! — воскликнул Лука. — Но чем же так плох был Осирис для шумеров, вавилонян и индусов до Зороастра?

— Тем, что он не желал совершенствования людей. Он не избирал из смертных лучших для жертвоприношений, не награждал селения приказом строить для него святилища и приносить в них жертвы. А вот Адонай или Анхра-Маинью помогал людям «совершенствоваться», учил их…быть безропотными жертвами, хорошими рабами и верными слугами, — многозначительно сделал ударение Гэбриэл на последней фразе. — И заботился о них.

— Как в старинных сказках Баба-Яга откармливала похищенных детей, чтобы потом их съесть, — дополнил Лука.

— Ну, почти что так. Заботился он о них не по простоте душевной или по щедрости сердца, как ты правильно заметил, а совершенно в корыстных целях: помимо жертв ему в большей степени нужны были рабы, которых он так и называл, и которых научил называть себя именно так и не как иначе. Да, он заботился о них, но лишь в рамках своей заинтересованности: рабы должны были быть здоровы и служить долго… по возможности. Именно трудолюбивых и выносливых он поощрял, прививая смертным на протяжении сотен и тысяч лет такие черты, как услужливость, безропотность, исполнительность, преданность и безынициативность.

— Почему-то у меня это вызывает омерзение, — вздохнул Лука.

— Я скажу тебе, почему это вызывает у тебя такое чувство. Ещё в старинных свитках древних записано, что очень важно, чем существо питается, ибо вы — то, чем питаетесь. Если человек питается свининой, он со временем становится свиньёй, — расплывается и жиреет, тупеет и источает несусветную вонь. Если же питается растениями…

— То становится растением: стройным, благоухающим, лёгким и солнечным. Так?

— Вроде того. Ещё и поэтому богам запрещено было питаться людьми, ибо со временем боги становились подвластны человеческим чувствам.

— Они становились людьми, — догадался Лука.

— Совершенно верно. И потому стали заботиться и переживать за людей, ибо стали причастны смертным. Вот поэтому рацион питания и богов, и людей должен быть разнообразным. И без свинины!

— Понятно.

— Но ты реагируешь так на моральные устои прошлого, во-первых: потому, что и боги эволюционировали, а в них и гены смертных, а во-вторых: ты воспитывался смертными.

— Как Маугли, только наоборот.

Гэбриэл вздохнул, но ничего не ответил на комментарий подопечного.

— В эпоху правления Адоная и вплодь до появления Зороастра о нравственности, чести и добропорядочности не принято было даже думать в среде народов того периода. Границы между добром и злом как таковые отсутствовали. В целях выживания и личного процветания все средства были приемлемы: и убийства, и воровство, и наговоры, и даже колдовство, чему Адонай тоже любезно научил своих самых преданных рабов. И люди того времени ради собственной выгоды, благополучия рода или всего племени не гнушались ложью, осквернениями и немыслимыми злодеяниями. Так называемая «языческая» религия до Зороастра была уже просто аморальной и чудовищной!

— Представляю себе то общество! — хмыкнул Лука.

— Но это тоже с нашей точки зрения, то есть с позиции сегодняшнего времени.

— Так может быть шумерская клинопись — подарок смертным вовсе не Адоная, а демона рептилоида? Ведь учёные же доказывают, что шумерское письмо не согласуется ни с одним из существовавших и существующих ныне языков, которые в принципе имеют один корень, наш корень.

— Я склонен с тобой согласиться. Поэтому тебе необходимо изучить наш язык и прочесть надписи на стенах храма. Думаю, здесь ты и найдёшь ответы на все свои вопросы.

— Я уже горю желанием начать изучение.

— Успеешь. Пока вернёмся к истории о смертных. Со временем люди из еды превратились в рабов, а потом из рабов в религию. То есть из поклоняющихся в поклоняемых. Но третий период никак не освещён в истории, ибо это стало тайной за семью печатями после 410 года новой эры.

— Что означает, — после победы христианства?

— Совершенно верно.

— Но я не понял другое… В какую религию мог превратиться человек, будучи рабом и просто куском мяса?

— Ты слышал об идее Сверхчеловека? — сощурился старик Гэбриэл.

— Да.

— Ну, вот тебе и новый культ, — вздёрнул он плечами вызывающе.

— Но это же смешно! — фыркнул возмущённо Лука. — Люди поклонялись богам, то есть некоему «Богу», — он изобразил пальцами воздушные кавычки. — А те в это же самое время мечтали о сверхчеловеке и из этого ожидания сделали религию? Ты серьёзно?!

— Абсолютно. Кто-то это называл Мессией, кто-то Христом, а кто-то — Сверхчеловеком.

— Скорее уж это синтез бога и человека, наверное.

— В общем, — да. Поэтому его и ждали не только мы, но и люди. Да и до сих пор ждут. Люди его называют Машиах, Мехди, Христос, Будда, Саошьянта, а потомки богов его называют Человек Истинный. Истина, Рита, Правда — Космический порядок. Вот именно его-то мы и чтим, а не придуманные людьми постановления!

— Да ладно, не будь зловредным. Просто рассказывай.

— Так вот, в XIX веке благодаря теософам самоучкам и мечтательным авантюристам и авантюристкам Человек Истинный, то есть Человек Знающий Правду, почему-то превратился в Человека Совершенного, то есть буквально в Сверхчеловека на физическом и интеллектуальном уровне. В дальнейшем учителя и соратники Гитлера усовершенствовали идею о Сверхчеловеке… своим извращённым способом. Таким образом, Истинный Человек богов-гуманистов превратился в Сверхчеловека радикалов человеконенавистников. Произошла подмена ценностей и падение морали, что в итоге привело к пропаганде в среде смертных идеи о существовании совершенных, то есть арийцев — потомков богов, и существовании недоразвитых людей в человеческом обществе, то есть всех остальных. С тех пор и культивируется в людях всех национальностей — благодаря тем, кто считает свою идеалогию правильной и главнейшей на планете, — идея о самоуничтожении и саморазрушении. Она просто навязывается им всяческими миссионерами… не без помощи масс-медиа. А кто её не принимает близко к сердцу, тот — враг человечества и демократии.

— Я понял твой намёк.

— Это радует. С тех пор человечество и движется по направлению к собственной гибели. И продолжает двигаться ускоренным темпом.

— Но разве не об этом мечтали боги?

— Боги, может быть, и мечтали об этом две тысячи лет назад… когда ещё были живы. Но не теперь, когда все вымерли. Некому об этом мечтать, да ещё и приводить свои мечты в действие. А ведь механизм запущен сравнительно недавно, — Гэбиэл задумался.

— А может, кто-то намеренно это пропагандирует? Но не человекообразные, а рептилоиды?

— Вижу, эта тема очень интересует тебя.

— А тебя, — нет? Вижу, что и тебя это беспокоит. Что-то здесь не складывается.

— О чём ты? — подозрительно спросил Гэбриэл.

— Боюсь предположить, но…

— Говори.

— Как бы за всеми этими социальными потрясениями, революциями и катаклизмами не стояли эти самые рептилоиды, скрывающиеся среди землян. А уничтожение всех исторических и культурных ценностей нашей цивилизации? Вспомни вандализм и грабежи в музеях Ирака, Египта и Сирии! Кражи свитков, картин и скрижалей, посмертных захоронений в курганах и гробницах древних, их предметов роскоши, быта и технологий. Такое впечатление, что у землян хотят отнять их истинную историю, хотят подготовить почву к принятию новой истории, нового видения событий древности. По всему миру уничтожаются следы цивилизации богов. Навязывается иная идея мира, типа: все смертные были рабами такого-то народа, который произошёл непосредственно от такого-то бога или такой-то семьи инопланетян. Тебе не кажется?

— Ты имеешь в виду тайное правительство?

— Не знаю, что я имею в виду, но чувствую, что мы не единственные боги на Земле.

— Друг мой, это и предстоит тебе выяснить. Уже тебе, а не мне. Поэтому тебе и нужно создать свой народ.

— Ты хотел сказать: свою армию?

— Возможно и так.

— Ладно, потом займёмся этим вопросом. Вернёмся к Человеку Истинному. Помню, мама писала в своём дневнике, что искала Христа. По крайней мере, она так его называла. Стало быть, она исповедовала религию синтеза и гуманизма? Она искала Христа или всё же Человека Истинного?

— А ты сам как думаешь?

— Я не думаю, что мой отец в прямом смысле Христос, хоть и еврей. Даже если в его крови и соединились все двенадцать колен Израилева. Он, скорее, Человек Истинный.

— Ты совершенно прав, мой мальчик.

— А я? Кто же тогда я? Что же за миссия будет у меня?

— Ты? — Гэбриэл улыбнулся. — А это уже ты должен сам решить. Тебе выбирать.

— Из кого?

Старик неопределённо пожал плечами и промолчал.

— Но я не хочу быть ни Осирисом, ни Адонаем, ни Ману, ни Индрой.

— А кем же?

— В том-то и дело, — я ещё не решил. Я не готов к этой миссии. И не готов делать какой-либо выбор. Я другой. Я точно знаю, что я не всесильный бог. Я — эмоциональное, видящее несправедливость в мире, жалеющее людей, воспитанное людьми существо, которое способно жить намного дольше остальных прямоходящих гуманоидов этой планеты. И я не знаю, какой я на самом деле. Я не готов делать выбор между богом и человеком.

— Что ж… И это неплохо. Это мудро. Ты не спешишь. Пытаешься разобраться в себе, стараешься всё осознать, взвесить, понять. Это правильно, это разумно в высшей степени. Со временем ты определишься.

— Надеюсь на это. Потому что сейчас я не разделяю чью-либо позицию полностью.

— Ну, ты же не симпатизируешь Адонаю? — настороженно осведомился Гэбриэл.

— Судя по тому, что люди творят в мире, и что я сам узнал об истории человечества и богов, я бы не отказался уничтожить некоторые народы, как это сделал Индра, а не возился бы с ними как Адонай, выращивая себе рабов. Думаю, люди бы нас точно не пощадили. Но я ещё раз говорю: я не готов делать какой-либо выбор и озвучивать сейчас свою «президентскую» программу на ближайшие сто лет, — шутя высказался Лука, изображая в воздухе кавычки. — И мне нужно разобраться в пророчестве о Стрельце.

— Время расставит всё по своим местам и тогда тебе станет понятнее твоя миссия в будущем.

— Да будет так! — облегчённо выдохнул Лука и попытался улыбнуться.