9. Мораль, которую можно извлечь к настоящему моменту

До сих пор моя цель в данной главе заключалась в том, чтобы проиллюстрировать некоторый повторяющийся образец в истории материализма. Графически он представлен в таблице 2.1. Я не столько стремился защитить или опровергнуть материализм, сколько исследовать чередование его разновидностей перед лицом определенных фактов здравого смысла относительно психики, подобных тому факту, что большинство из нас большую часть своей жизни сознательны.

Таблица 2.1 Общий образец, представленный в новейшей истории материализма

Теория

Возражения здравого смысла

Специальные возражения

Логический бихевиоризм

Упускает сознание:возражения «суперспартанец» и «суперактер»

1.Наличие круга;требуются желания для объяснения убеждений, и наоборот

2.Не справляется с условными предложениями

3.Упускает казуальность

Типовая теория тождества

Упускает сознание: или же ведет к дуализму свойств

1.Невральный шовинизм

2.Закон лейбница

3.Невозможно объяснить ментальные свойства

4.Модальные аргументы

Теория тождества в отдельном

Упускает сознание:отсутствие субъективных качеств

Невозможно идентифицировать ментальные характеристики ментального содержания

Функционализм “черного ящика”

Упускает сознание: отсутствие субъективных качеств и инверсия спектра

Отношение структуры и функции не объясняется

Сильный ИИ (функционализм машины Тьюринга)

Упускает сознание: китайская комната

Человеческое познание нерепрезентативно и, след., не поддается компьютеризации

Элиминативный материализм (отказ от народной психологии)

Отрицает существование психического: несправедливость в отношении народной психологии

Защита народной психологии

Натурализация интенциональности

Упускается интенциональность

Дизъюнктивная проблема

В истории материализма мы обнаруживаем повторяющуюся напряженность между сильным желанием дать такую оценку реальности, которая исключала бы любое указание на специальные черты ментального, подобные сознанию и субъективности, и в то же самое время объяснять наши “интуиции” относительно психики. Конечно, невозможно одновременно делать обе эти вещи. Отсюда и целая серия попыток, почти невротических по своему характеру, с целью скрыть тот факт, что был выброшен некоторый важнейший элемент ментальных состояний. И когда указывают на то, что материалистической философией отрицается некоторая очевидная истина, приверженцы подобного взгляда почти постоянно прибегают к определенным риторическим стратегиям, придуманным с целью показать правоту материализма и того, что философ, возражающий материализму, обязательно одобряет какую-то версию дуализма, мистицизма, загадочности или общий антинаучный уклон. Но бессознательной мотивацией для всего этого, той мотивацией, которой никогда не удается стать явной, служит допущение, что материализм необходимо противоречит реальности и каузальной эффективности сознания, субъективности и т.д. То есть базисное допущение материализма-это, в сущности, картезианское допущение, что материализм предполагает антиментализм, а ментализм предполагает антиматериализм.

Нечто ужасно гнетущее присуще этой истории, ибо все это представляется таким бессмысленным и ненужным. И основывается это на ложном предположении, будто взгляд на реальность как полностью физическую несовместим с тем взглядом, что мир в действительности содержит субъективные (“качественные”, “частные”, “раздражительно-переживаемые”, “имматериальные”, “нефизические”) сознательные состояния вроде мыслей и переживаний.

Странной чертой всей этой дискуссии служит то, что материализм наследует наихудшую установку дуализма. Отрицая утверждение дуалиста о существовании двух субстанций в мире или же утверждение дуалиста о наличии в мире двух видов свойств, материализм непреднамеренно принимает категории и сам словарь дуализма. Он принимает именно те термины, в которых Декарт и начал спор. Короче говоря, он принимает ту идею, что словарь ментального и физического, материального и имматериального, сознания и тела совершенно адекватен именно в таком виде. И он принимает идею, что если мы полагаем сознание существующим, то мы тем самым принимаем дуализм. Я убежден, а это очевидно из всей данной дискуссии, что сам словарь и сопутствующие ему категории являются источником глубочайших философских затруднений. И до тех пор, пока мы используем слова типа “материализм”, мы почти постоянно вынуждены предполагать, что они подразумевают нечто не совместимое с наивным ментализмом. Я же в данном случае обращал внимание на то, что можно не только получить свою порцию пирога, но и съесть его. Можно быть “последовательным материалистом” и ни в коем случае не отвергать существование (субъективных, внутренних, зачастую сознательных) ментальных феноменов. Тем не менее, поскольку употребление мной этих терминов идет явно против трехвековой философской традиции, вероятно, лучше вообще отказаться от подобного словаря.

Если бы понадобилось описать самую глубокую мотивацию в пользу материализма, то можно было бы сказать, что это просто сильный страх перед сознанием. Но должно ли это иметь место? Почему материалисты должны бояться сознания? Почему бы им не принять с восторгом сознание как еще одно материальное свойство наряду с другими? Фактически некоторые из них, как то Армстронг или Деннет, заявляют, что они так и делают. Но делают они это, таким образом переопределяя “сознание”, что отрицают главную черту сознания, а именно, его субъективное качество. Глубочайшей причиной боязни сознания служит то, что сознание обладает этой, в сущности, ужасающей чертой — субъективностью. Материалисты не желают принимать эту черту, ибо они убеждены, что допущение существования субъективного сознания могло бы оказаться несовместимым с их понятием того, каким должен быть мир. Многие считают, что, учитывая открытия в области физических наук, то понятие о реальности, которое отрицает существование субъективности, и есть единственно возможное. Опять же, как и с “сознанием”, одним из путей решения окажется переопределение “субъективности”, так что оно больше уже не будет обозначать субъективность, а -нечто объективное (см., к примеру, Lycan, 1990a).

Я убежден, что все это составляет очень большое заблуждение, и в главах IV, V и VI я достаточно подробно рассмотрю сам характер и онтологический статус сознания.