Параграф первый Единомышленник
До революции поэт страдал от духовного одиночества. И когда отчаяние одиночества стало вить из его души удавки, из Циммервальда раздался гневный протест против войны, который перетасовал карты воюющих держав. То был голос Ленина. За одно это выступление Маяковский прощал Ленину все его ошибочные, с его точки зрения, решения и даже его жесткость, обернувшуюся жестокостью после Октября. То была любовь с первого взгляда, но (как это позже выяснилось) без взаимности, впрочем, как и его любовь к женщине. Какая отвага мысли, какое бесстрашие, какая ясная и благородная цель! – думал Маяковский о Ленине. И хотя поэт попытается принизить единицу, действующую независимо от массы («голос единицы тоньше писка»), речь Владимира Ильича в Циммервальде (когда все социалистические партии проголосовали за войну, за ее продолжение до победного конца) подняла единицу, личность Ленина над массами, над миллионами во всех странах Европы и России. «Нет людей», – говорил Маяковский. Оказалось, есть, по крайней мере одна свободная личность, отважившаяся выступить против всех воюющих государств. Мог ли Маяковский, искавший хоть одного Человека, после услышанного не потянуться к Ленину.
Глоткой орудий,
шипевших и вывших,
друг другу
страны
орут —
на колени!
Додрались,
и вот
никаких победивших —
один победил
товарищ Ленин (6: 273)
Когда «пройдут года сегодняшних тягот»
И оттуда,
на дни
оглядываясь эти,
голову
Ленина
взвидишь сперва.
Это
от рабства
десяти тысячелетий
к векам
коммуны
сияющий перевал. (6: 280)
Это не верноподданническая любовь к вождю, это человеческая гордость человеком, дерзнувшим в одиночку пойти против всего воюющего света. Что может быть выше этого чувства?! Маяковский впервые за многие годы ощутил, что он духовно не одинок. О каком подобострастии можно тут говорить? У Ленина тогда не было никакой власти, даже в собственной партии. Ленин знал, понимал, чувствовал и любил Россию, русское простонародье. Второй раз Ленин пошел против течения, как только вернулся в Россию. В своей речи с броневика Ленин призвал отказать в доверии Временному правительству, передать всю власть Советам и готовиться к вооруженному восстанию как прологу социалистической революции. Никто Ленина не поддержал, даже ближайшие соратники. «Один в поле не воин»? Ленин опроверг эту максиму здравого смысла. Он был один, полем была Россия. И он завоевал ее словом неустрашимой правды, только словом! Он был один против всех – и чужих, и своих. Маяковский был покорен. Маяковский показал, какой Ленину виделась Россия.