Цель творчества

Творчество существует не само по себе. Оно всегда направленно, осмысленно, и здесь возникает вопрос, который, как кажется, стоит в основе всех обсуждений этой проблемы.

В самой общей её постановке понятно, что человек творит ради своего блага. С этим все согласны, хотя само благо понимается, конечно, очень по-разному и в разных системах мысли, и каждым отдельным человеком. Но все ради него трудятся. Иначе зачем творить?

Но что самое любопытное и даже парадоксальное при этом наблюдается? Рассуждая о каком угодно творчестве, мы, как ни удивительно, большей частью забываем о самом главном – о творчестве как смысле деятельности всей своей жизни. Когда мы что-то делаем, то всегда можем ответить, зачем. Но если человек, например, копает землю, таскает камни и его спросить: «С какой целью ты это делаешь?», а он ответит: «Не знаю», то мы решим, что у него не всё в порядке с головой.

Человек всегда знает, почему он поступает на эту работу, куда едет, зачем идёт в магазин. Но спроси?те человека: «Зачем ты живёшь?» И тут вдруг тупик. Если это открытый человек, то, скорее всего, ответит: «Я и не думал об этом». Удивительный феномен нашей человеческой психики! О любом, даже маловажном, деле размышляем, а о самом главном – смысле своей жизни и всех дел её не задумывается. Каков же может быть итог такой творческой деятельности, не опирающейся на разумный смысл жизни?

Только разумным пониманием смысла творчества и отличается человек от всего живущего на земле. Поразительным для нас творчеством занимаются и пчелы, и муравьи, и бобры, но у них не возникает вопроса о смысле своей деятельности. Они действуют, как им повелевает инстинкт. Неужели и человек творит, лишь подчиняясь природным инстинктам и способностям или следуя какой-то практической необходимости или возникшей идее? Неужели нет объективного смысла жизни и творчества, который не замыкался бы на преходящих сиюминутных вопросах жизни? Или мы не знаем, зачем живём?

Каков религиозный (христианский) ответ на этот вопрос? Что говорит нерелигиозное сознание? Это, пожалуй, две основные позиции, с которых рассматривается данная проблема, и даются два понимания смысла и цели творчества.

В 1972 году в Англии был проведён уникальный эксперимент. Там создали экспериментальный стенд с самыми комфортными условиями жизни – искусственный рай. И запустили туда четыре пары мышей. Началось активное размножение, которое достигло нескольких тысяч особей. Никаких врагов – ни одной кошки. Эта райская жизнь продолжалась достаточно длительное время. Но потом с мышами стало твориться что-то очень странное. При изобилии пищи развиваются каннибализм и агрессивность, появляется неестественная тяга к своему полу (как говорят в народе, с жиру бесятся), самки начали убивать своих детёнышей, у них снизилась репродуктивность. Бурный рост сменился застоем, а затем стремительным вымиранием без каких бы то ни было объективных причин. На 1780-й день умер последний обитатель мышиного рая.

Этот эксперимент проводился 25 раз и был назван с явным намёком на человека «Вселенная-25». Эксперименты проводились в идентично комфортных условиях и заканчивались с тем же самым шокирующим результатом[249].

Конечно, это неразумные творения. Но они заставляют задуматься о нашем человеческом обществе, всю свою историю созидающего рай на земле. На память приходит легенда об Атлантиде, этой стране-острове, которая достигла изобилия, всех благ земных, но ушла под воду, не выдержав человеческого рая.

Современный писатель М. Антонов очень убедительно писал: «Очевидно, существует некий ещё не сформулированный наукой закон меры, согласно которому человек, минимум потребностей которого удовлетворен, обязан во избежание саморазрушения подниматься на более высокий уровень духовной жизни. Если этот закон не соблюдается, то материальные, плотские потребности получают гипертрофированное развитие в ущерб духовной сущности, причём это справедливо как для индивида, так и для общества». При этом М. Антонов указывает на те же последствия нарушения этого закона в человеческом обществе, которые так ярко проявились в мышином рае: «Человек, который в материальных благах уже не нуждается, а потребности в духовном развитии не воспитал, страшен. Это убедительно показали Валентин Распутин в повести “Пожар” и Виктор Астафьев в романе “Печальный детектив”»[250].

Обращает на себя внимание тот факт, что человечество, всю историю мечтающее о необходимости мира и справедливости, тем не менее живёт вопреки этому. Эрих Фромм восклицал: «История человечества написана кровью. Это история никогда не прекращающегося насилия». И особенно поразительно, что чем дальше живёт homo sapiens, чем больше развивается его научно-технический потенциал, тем всё меньше остаётся надежды на воплощение его мечты.

Когда-то гуманисты были убеждены: «ещё 50, 100 лет, и наступит рай на земле». Философы уверенно говорили об эволюции человеческого сознания. Но оказалось всё с точностью до наоборот. XX век по масштабам войн, кровопролитий и разрушений превзошёл всю предшествующую историю. В какую же сторону идёт эволюция? Пусть спорят между собой эволюционисты и инволюционисты, а английский эксперимент в любом случае наглядно показал, что достижение максимального материального процветания совсем не гарантирует наступление рая даже для мышей! Не тем ли более для человека такое процветание угрожает закончиться каннибализмом, гомосексуализмом и самоуничтожением? Ибо человек в отличие от мышей – существо мыслящее, и его не может устроить одно внешнее благополучие, он начнёт с неизмеримо большей силой, чем мыши, разлагаться духовно, изнутри.

Если внимательно посмотреть на историю человеческого, то есть разумного (!), творчества, то в его результатах увидим нечто не просто неразумное, но трагическое.

Сейчас человек уже пожинает плоды своего творчества, всегда и везде, за редчайшими исключениями, направленного на созидание рая на земле. Оно породило тяжелейшие кризисы. Достаточно одного экологического кризиса, чтобы не усомниться в том, о чём писал академик РАН Никита Николаевич Моисеев: «глобальная катастрофа может подкрасться совершенно незаметно и разразиться совершенно неожиданно и столь стремительно, что никакие действия людей уже ничего не смогут изменить… Человечество как биологический вид смертно, и в этом смысле конец человеческой истории однажды наступит. И не в каком-нибудь совершенно неопределённом будущем, а, может быть, уже в середине XXI века»[251].

А если вспомнить другие кризисы, и самый глубокий и тонкий из них – религиозный и непосредственно связанный с ним – нравственный? Несмотря на оптимистическую статистику, идёт достаточно очевидное религиозное вырождение человечества, подмена главной задачи религии – духовного исправления человека – религиозным культом, церемониальной, обрядовой стороной религии, верой в силу обряда самого по себе. Таким образом, религия из орудия исцеления человека от страстей превращается, по существу, или в магию, или даже в одно из средств получения чисто эстетических переживаний. В лучшем случае она призывает к общепринятой нравственности, но не к духовности. А это совсем разные категории.

Нравственность – это внешняя сторона поведения человека, которую можно наблюдать, видеть, слышать. Если никого не убил, не ограбил, не обманул, не подвёл, не предал, не обругал – это уже нравственный человек. Понятно, что не так уж много нужно для культурного, живущего в рамках закона человека, чтобы считаться вполне нравственным.

А духовность? Это скрытые в душе желания, мысли, чувства, намерения. Но у вполне нравственного человека могут присутствовать не только благожелательство, жертвенность, любовь к другим людям, но и самомнение, зависть, алчность, ненависть и т. д. Этот внутренний, незримый мир характеризует его духовное состояние.

Почему важно различать эти категории? Потому, что нравственность в человеке может, оказывается, сочетаться с порочным духовным состоянием души. (Таких людей называют «святой сатана».) И непонимание этого часто приводит к глубоко ошибочным выводам как в личном плане, так и при рассмотрении многих важных проблем человеческой жизни. Поэтому столь важно духовное состояние Церкви, её верующих, ибо оно в первую очередь определяет жизнь общества во всех её параметрах. Церковь – это духовная соль народа. Но, как сказал Христос, «вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям» (Мф. 5:13). Об этом и должна бы, прежде всего, говорить религия. Но…

Исходя из этого становятся понятными и истоки кризисов, и почему человеческое творчество привело к ним. С христианской точки зрения их возникновение обусловлено ненормальным, часто порочным духовным состоянием общества. Человек в самом начале своего научно-технического развития допустил роковую ошибку, не поняв первичности в жизни своего духовного совершенствования и обратив основное внимание на её материальное процветание. В нашем трёхмерном пространстве была утрачена вертикаль и в результате человек стал двухмерным плоскатиком, ползающим по земле. Отсюда ведут своё начало все трагедии в жизни личной, общественной, всеисторической. Здесь и разгадка многих явлений человеческого творчества.