КОНФУЦИЙ (КУН ФУ-ЦЗЫ, КУН-ЦЗЫ)

Напрасно обучение без мысли.

Опасна мысль без обучения.

Конфуция спросил ученик:

Что есть благородный муж?"

Он совершенствует себя, чтобы выработать в себе уважение (почтительность) к другим".

Только и всего?"

Он совершенствует себя ради спокойствия других".

"Только и всего?"

"Он совершенствует себя ради покоя всех".

КОНФУЦИЙ. "Изречения" ("Лунь Юй")

Начиная примерно с конца IV века до нашей эры и вплоть до XX века идеология (именно идеология и этика, т. к. Конфуций никакой религии не создавал. Так же, как и Будда. Превращение их учений в религию — дело рук их позднейших последователей) Конфуция была основой государственности Китая — одной из древнейших цивилизаций человечества, уникальнейшей культуры Четвертой и Пятой Расы.

Конфуцианство пришло в Западную Европу еще в XVII веке и приобрело поклонников среди просвещенных людей последующих веков. Но кто из людей в XX веке и прежде всего моих соотечественников, считающих себя культурными, хотя бы в общих чертах знаком с Учением Конфуция? Разве что специалисты-синологи (т. е. китаеведы), философы да те, кому в вузе прочли лекцию о конфуцианстве размером в один абзац.

(Вообще-то мы не можем никого обвинять в своей необразованности. Тот, кто хочет, тот всегда учится сам даже будучи прикованным к постели, даже увечный, даже в конце концов в тюрьме. Ни в наших школах, ни в вузах ничему нельзя научить, если импульс будет исходить не от нас. Можно лишь научить механически, как роботов, запомнить то-то и то-то, но наша душа такие "внешние" знания использовать не сможет. Знания требуют ассимиляции сознанием, а не укладывания их на полку, как в книжном складе).

Все Великие Воплощенные, и Конфуций в их числе, требовали от учеников именно не механического заучивания формул Сокровенных Знаний, но ассимиляции их нашим сознанием, применением в жизни каждого дня. Они указывают нам дорогу к тому, что называется Мудростью.

"В свое время Конфуций должен был переезжать изгнанником с места на место[147]. И его странственная колесница поставлена в храме вместе с его сочинениями и музыкальными инструментами.

…в основе учения Конфуция лежит та же община. Вспомним его учение: "Если любовью будут воспламенены сердца смертных, то весь свет будет наподобие одного семейства. Все люди будут представлять в себе одного человека, и все вещи, по причине удивительного порядка и союза, покажутся одним и тем существом. Мы должны любить других, как самих себя, следовательно, должны желать им всего того, чего себе желаем".

"Лицемерие есть порок ненавистнейший. Тот, кто прикрывается одной внешностью добродетели, походит на злодея, который днем показывается честным человеком…"[148].

Мудрость не имеет возраста. Как и другие Учителя, Конфуций и сегодня так же необходим человечеству, как и много веков тому назад.

Но цела ли его… странственная колесница, о которой вспомнил в Транс-Гималайской экспедиции Н. К. Рерих[149]? Целы ли сейчас музыкальные инструменты Первоучителя Китая Конфуция? Да и сам храм цел ли?

Скорее всего, уничтожены и эти бесценные реликвии. Шквал всех "культурных" революций, производимых варварами, прежде всего уничтожает Культуру. [Взорванный Храм Христа Спасителя в Москве (чтобы в лунке раны учить людей плавать в вонючей от хлора воде) — символ подобной "революции" в России].

…Как-то, кажется, на пятом году Перестройки, включив телевизор средь бела дня, я захватила обрывок сюжета о Китае. Тема была недавно запрещенной: о Конфуции говорили с… симпатией. На экране китаец в возрасте около сорока лет рассказывал, что до Великой Культурной Революции в Китае было 1500 конфуцианских храмов. Хунвейбины их разрушили. В многочисленные до начала века музеи Первоучителя Китая врывались полчища одурманенных молодых людей, вооруженных молотками, кувалдами, ломами, спичками, бензином, и уничтожали все, что попадалось на глаза. Сейчас, говорил человек с экрана, некоторые музеи Конфуция восстановлены, но в них уже не осталось ни одного подлинника, ни одной вещи, даже ни одной каменной стелы с родословной самого великого за минувшие 2,5 тысячи лет мыслителя и строителя китайского народа.

Оказалось, что человек на экране, которого звали Сянлинь, был 75-м прямым потомком Конфуция (Кун-цзы) — с той же знаменитой фамилией Кун.

Кун Сянлинь говорил о том, что до прихода к власти Мао первая книга, которая была изучена каждым китайцем и затем становилась его путеводителем на всю жизнь, была "Лунь-Юй" — "Изречения Конфуция", его суждения и беседы с учениками. Мао отменил культ Конфуция, говорил 75-й потомок, но в борьбе с мудростью отменами ничего не добьешься. Сяньлинь, насколько я помню, прямо не сказал, что он верит в то, что Конфуций снова вернется в идеологию его страны, но весь его короткий и простой рассказ давал понять, что он верит в это.

Верю и я в то, что Конфуций вновь станет учить свой многострадальный народ, каким должен быть разумный человек; снова скажет, как сделать управление страной более совершенным, а государство процветающим со справедливыми законами и заботами о каждом человеке. Верю я и в то, что к этому Источнику китайской мудрости, рано или поздно, придут все народы. Мудрость не имеет возраста и умеет говорить на всех языках.

Идеология Конфуция, его учение, ставшее религией, это не что иное, как понятный каждому нормальному человеку универсальный для всех времен и народов кодекс Общины, государства-общины. Именно той Мировой Общины, первый камень которой заложил совсем рядом с Китаем Первый Общинник Пятой Расы[150] Готама Будда, в момент смерти которого Чжунни (второе имя Конфуция) было всего семь лет.

Знал ли Конфуций о Будде, о его Этике? Сведений у меня нет. Но почему бы и не сказать "да"? Ведь мы помним, что прикасаемся к Именам необычным, чьи жизни излучались из Единого Духовного Источника.

Никогда не стоит забывать, что речь идет об Адептах Белого Братства, Великих Учителях, которые, воплощаясь, живут так, как нам пока жить не дано. Все они — это фактически ДВЕ СУЩНОСТИ (как Кришна и Арджуна), ибо держат РАЗЪЕДИНЕННЫМИ свои ДВА "Я". Высшее "Я" — Манас (или его Луч). Низшее "я" — земной человек, очень мудрый и, тем не менее, не… всезнающий; совершенный, но… не идеальный; бессмертный, но… умирающий; владеющий сверхчеловеческими силами, но не… всемогущий. Этот человек — проводник высшего "Я". Он лишь передатчик частицы Единой Истины, известной Великим Душам.

Еще раз вспомним, чему нас учит Е. П. Блаватская. В ТАЙНОЙ ДОКТРИНЕ мы прикасаемся лишь к частице Истины, которая всегда будет выскальзывать из объятий нашего сознания, пока мы будем в Мире Бытия, ибо это не есть Мир Истинной Реальности, а подобное может постигать лишь подобное себе. Все основатели религий — мудрейшие из мудрых людей — были лишь авторами новых форм и толкований, но истины, на которых их учения основывались, были стары как само человечество.

Потому Конфуций, очень древний законодатель в исторической хронологии, хотя и очень современный мудрец в мировой истории, явлен… конечно, как передатчик, но не создатель. Как он сам говорил: "Я только передаю, я не могу создавать новых вещей. Я верю в Древних и потому люблю их".

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА, I т., стр. 23.

Подвиг этого Мыслителя в полной мере оценит тот, кто вообще может оценить подвиг каждого Великого Учителя, явленного в человечестве. Но так как только подобное может в полной мере оценить подобное, то лишь очень и очень нескоро — лишь в начале Новой Зари Манвантары нам будут явлены контуры истинного величия и самоотвержения МАХАТМ и Махатм — Великих Учителей и Великих Учеников, Посылавших и Посланных. В полной мере мы сможем оценить Их Жизнь-Жертву лишь тогда, когда кое-кто из земных людей, завершив все Семь Кругов Земли, решится повторить подвиг своих Солнечных Предков.

Сейчас же только скажем: тот же Огонь, который горел в Китае в личности Конфуция, через полвека осветил древнюю Элладу мудростью Платона. Теперь, продолжая великий подвиг, Мысль Мыслителя добывает новые элементы из естества более высокого Мира и передает их на Землю для строительства нового сознания землян и преображения планеты[151].

Луский Кун-цю — так иногда называют Первого Учителя Китая[152]. Первый философ Китая родился в царстве Лу около 551 г. до н. э. и прожил 73 года. Предания говорят, что предки Конфуция были царского рода. Но это, наверно, было очень давно, так как сам Конфуций, рано оставшись сиротой, познал нужду и много лет проработал во дворце правителя царства в самой маленькой должности, которая на дворцовой иерархической лестнице занимала ступеньку даже ниже евнуха.

Конфуций работал и учился, учился постоянно сам, глубоко интересуясь древностью, философией, поэзией, музыкой, строительством общества, политикой.

Разуверившись в том, что правитель царства Лу может стать совершенным государем, а его подчиненные высоконравственными государственными чиновниками, Конфуций покидает службу. Он начинает странствовать по стране в поисках того правителя, который бы следовал Высокой Этике Древних и по-настоящему заботился бы о своем народе, воспитывая его на собственном примере служения ближнему.

Одно из самых продолжительных странствий длилось 14 лет.

В 50 лет Конфуций стал учить, он основал школу, куда принимал взрослых людей: и бедных, и богатых, и знатных, и простых, но обязательно умных и понимающих, чего от них хочет Учитель. За два десятка лет Конфуцию удалось воспитать многих образованных и высокодуховных граждан, которые готовы были служить народу бескорыстно и самоотверженно, так как хотел того Учитель. Многие его ученики впоследствии занимали высокие государственные посты и способствовали распространению конфуцианства именно своим личным примером.

Конфуция называют Первоучителем Китая, прежде всего потому, что он был и первым философом страны, и первым, кто обратился к вопросам строительства нового общества, нового государства — высоконравственного, гуманизированного, обеспечивающего всем трудящимся достойную жизнь: и материальную, и духовную.

Тщательно разработанный Конфуцием Этический Кодекс такого государства годится для всех времен и народов, а потому он нестареющ.

К чему может привести невыполнение конфуцианских правил в любом государстве?

В качестве иллюстративного материала, самого живого и современного, нам, советским людям[153], конечно же, лучше всего взять бывшее единое советское общество, начиная хотя бы с Эпохи Застоя и по сей день, и сравнить с этическими требованиями Конфуция, которые он предъявлял прежде всего не к народу и не к главе государства, а именно к административно-управленческому аппарату, к чиновникам, стоящим между народом и государем (или президентом, если угодно).

Познакомившись с Учением[154], спросим себя: что же можно еще прибавить к этике Конфуция, чтобы помочь России (или государству, где вы сейчас живете) возродиться не только экономически, но, прежде всего духовно? И ответим — ничего! Изучая Конфуция, спросим себя: только ли экономические промахи, отсутствие свобод и частной собственности, рынка, множества партий и т. д. приводят к падению государств и являются причиной страданий народа и волнений в обществе? Только ли в подъеме экономики, открытии всяких там "железных занавесей" и "марлевых занавесок", в увеличении количества вещей, услуг и конвертируемой валюты спасение народа и государства?

Мы спросим себя: не является ли политическая, экономическая, социальная разруха, в эпицентре которой вновь — и уже в мирное время! — оказался бывший советский народ, лишь следствием полного отсутствия нравственности у большинства чиновников государственного аппарата, у всей однопартийной тоталитарной системы (да и любой системы, которая, имея ничем не ограниченную власть, готова использовать ее лишь в личных интересах правящей элиты)?

Система, созданная и управляемая людьми безнравственными и ничтожными, везде будет порождать свое подобие — безнравственных и ничтожных людей (как бы сказал Конфуций, людей без "жень". Чуть дальше мы узнаем, какими глубокими многочисленными формулами расшифровывается это одно единственное слово Конфуция. В одном лишь слове — весь Кодекс Высшей Этики).

Что является главной причиной не просто преуспеяния, но духовно-материального благополучия народа, его духовного здоровья и счастья? Разве таким гармоническим благополучием может похвастаться даже самая богатая страна мира? Разве не в самой богатой и благоустроенной стране мира больше, чем у кого бы то ни было, не только денег и товаров, но также и убийц, самоубийц, наркоманов и наркодельцов, террористов? Спросите у статистиков, которые знают все: цифры подтвердят, что сказанное не является выдумкой автора этих строчек.

Лишь Природа знает об эфемерности человеческого представления о стабильности истинного благополучия общества.

Все, что создает рука, —

все можно уничтожить вмиг…

Как представлял государство Конфуций? Чему учил он будущих правителей и административно-хозяйственных руководителей?

Но вначале посмотрим на государство, на его структуру глазами Великого Воплощенного.

Государство по Конфуцию — это пирамида. На вершине — Сын Неба, т. е. государь (а мы, спустя 2,5 тыс. лет, внесем современную поправку — "президент" или "премьер-министр", "канцлер" и т. д). Середина пирамиды — управляющее звено (т. е. административно-хозяйственный аппарат). Основание — народ.

Все внимание Конфуций сосредоточивает на середине пирамиды, на духовном и моральном облике чиновников системы управления.

Древний философ говорит: чиновник — "ветер", народ— "трава". Куда ветер дует, туда и трава клонится. То есть от нравственности середины зависит нравственность народа. Оттого как середина выполняет свой гражданский и человеческий долг, так точно ведет себя и народ. Поглупела, обленилась, развратилась, заворовалась середина — поглупела, обленилась, развратилась и стала бесчестной значительная часть народа.

Как образец человеческих взаимоотношений Конфуций берет семью родового строя и… увеличивает ее размеры до гигантских — до государства.

Почему у Великого Китайца такая любовь к семье далекой древности? Потому что такая семья пронизана мыслями заботы всех ее членов друг о друге, она хотя и не очень богата по нынешним стандартам, но дружна, стабильна и счастлива.

Именно Конфуций открыл надежность, красоту и гармонию в схеме семьи родового строя.

В таком человеческом сообществе строго действует иерархическая целесообразность.

А на принципе иерархии, как мы уже знаем, стоит все Мироздание: без помощи высшего низшему не было бы и человека разумного. Без подчинения низшего высшему невозможно было бы построить ни одного атома, ни одной формы Жизни — как без фундамента нет надежных стен, как не кладется фундамент на стропила крыши и т. д. Без иерархии была бы анархия, вечный хаос, аморфность и не было бы никогда никакого построения. Мы помним Закон Аналогии: как вверху — так и внизу; ни малого, ни великого не существует в Мироздании, ВСЕ отражено во всем и является ЕДИНСТВОМ. Небо отражено на Земле, и самые высокие космогонические законы отражены в человеке, в его действиях и мыслях, в его попытках организовать жизнь в земных условиях.

В родовой семье, кроме строгой иерархии, существовала взаимная помощь и взаимная ответственность всех ее членов; в родовой семье действовал, как в Космосе, закон заботы всех старших о всех младших, без подразделения на родных и двоюродных. Как в Космосе, было законом и соподчинение. Этот закон на земном человеческом плане рождал не только уважение и почитание младшими всех старших, но и трансформировался в заботу о стариках, когда те становились немощными. Благоговение перед старшими оставалось, даже когда они уже… умерли.

(Может, с нашей точки зрения, "это уже слишком". И все же в этом был некий резон. Все же такое отношение к отцу-матери несравнимо лучше, чем вышвыривать немощных стариков в богадельню, как на свалку).

Что было главным цементирующим "веществом" родовой семьи? Что прежде всего, сплачивало и воспитывало древнюю семью? Общий труд и общая забота о том, чтобы этот труд — каким бы малым он ни был — был качественным. Ведь все члены семьи пользовались результатами общего труда в одинаковой степени, хотя и вкладывали в общий результат посильную личную долю, зависимо от своих сил и способностей. (Т. е. действовал уже знакомый нам из Коммунистической Идеи принцип: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Если кто-то уверен, что этот "утопический" принцип изобрели "красные большевики", в адрес которых изливается столько ярости в 90-е годы, то такой человек, конечно, огорчится. Если кто-то будет говорить, что эта Идея никогда не возвратится к человечеству, то это не более чем заблуждение и сиюминутный выброс энергии разгоряченного физического (не духовного) ума. Идея эта ровесница человеческого разума.

Конфуций, утверждавший, что нельзя создать новых вещей, ибо они уже все есть[155], доказал реальность возвращения древней формы сотрудничества людей в общественное житье. (Разумеется, новое время всегда будет вносить и поправки, и дальнейшее развитие Идеи, иначе она станет камнем, обросшим мхом, замшелой догмой).

Философ и воспитатель нового сословия людей, управляющих государством, Конфуций ввел в свой кодекс слово, не переводимое на другие языки, — "жень".

"Жень" — духовная, нравственная категория, и оно было первым в числе пяти добродетелей, обязательных для тех, кто составляет середину государственной пирамиды. Прежде чем познакомиться с понятием "жень", узнаем, что представляли собой остальные четыре качества.

Четыре непременных качества, которые необходимо было "не по блату", а собственными усилиями приобрести всем, кто хочет быть государственным служащим, таковы: долг, доблесть, знания, ритуал.

То, что Учитель назвал ритуалом, означало вовсе не нечто внешнее, но выработку… чувства меры, дабы руководители не превысили данных им полномочий и не злоупотребили своим положением. (Это именно то, чего так остро не хватало прежде и не хватает до сих пор руководителям всех рангов в нашем обществе, которое к концу цикла проросло коррупцией и прочими злоупотреблениями, как поле пыреем).

Но если же названные качества — долг, доблесть, знания, ритуал — при желании и необходимом усилии все же можно было приобрести, а с помощью строгого закона удерживать людей от злоупотреблений, то "жень" — это уже было нечто совсем другое.

"Жень" — это был высший судья, наблюдавший за внешним человеком изнутри самого человека по просьбе самого человека.

Такому человеку внешние законы не были нужны. Высочайший закон вырабатывался внутри самого человека.

"Жень" — это качество, которое предстояло выработать не с помощью ума, но с помощью души. Именно это качество должно было само постепенно "отбирать" людей на высокие государственные посты. Люди "жень", фактически, были подвижниками.

"Жень" — это такое, ставшее естественным для человека состояние, когда он сознательно и искренне начинает переносить на всех членов общества те теплые, добрые чувства, которые он испытывает к дорогим для него людям, к своим родным. В сознании такого руководителя каждый член общества начинает восприниматься как родной отец (если он по возрасту годится ему в отцы), как мать (если женщина годится руководителю в матери), сыном или дочерью (если член общества слишком молод), братом или сестрой.

(Именно к такому сердечному родственному чувству любви устремлял спустя полтысячи лет своих учеников и слушателей Христос, когда говорил: "Возлюби ближнего своего, как самого себя").

Человек, обладающий качеством "жень", служа обществу, не думал о собственной выгоде, но стремился к процветанию всего общества, Он постоянно совершенствовал свои способности, утончал свои чувства и увеличивал знания только с одной целью, которая была для него смыслом жизни, как можно лучше выполнить свой долг перед людьми.

Человек, имевший "жень", исходя из высшей этики (которую он иначе и не мог воспринимать как только свое естественное состояние, норму своей повседневной жизни), постепенно воспитывал в себе то, что помогало ему в общении с людьми, способствовало еще более высокому выполнению долга: искренность, уравновешенный характер, доброжелательность. Воспитывая свое сердце, он, в результате этого, изменялся внешне, естественным образом постепенно приобретая осторожность в действиях и речах, чтобы не допускать оплошностей, не нанести вред делу, не причинить боли человеку[156].

Человек с "жень" учился сдерживать свои желания. Точнее, он, обладая знаниями духовной культуры, постепенно преобразовывал желания своей низшей природы в желания своей высшей души, т. е. он сознательно работал над преображением собственной личности. К богатству такой человек специально не стремился, но если оно и приходило к нему, он воспринимал это спокойно, когда оно росло, — не кичился, и не страдал, если богатство вдруг начинало уменьшаться, а то и полностью исчезало. (Как сказал бы Будда: такой человек был не привязан к богатству, ибо он не был привязан к нему в своем сознании).

Но богатый человек с качеством "жень" вовсе не должен был быть расточительным, хотя благотворительность была свойством его натуры, проявляющаяся в милостивости, в помощи тем, кто обращался к нему.

"Жень" вбирало в себя даже то свойство человеческой натуры, которое выразил поэт, сказав, что "быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей". То есть ни грубость поведения, ни сквернословие, ни неряшливость в одежде не были свойственны человеку, обладавшему качеством "жень". Но опять-таки подчеркнем: эти внешние проявления ни в коем случае не были в центре внимания, не они были начальными, главными, — они были естественным следствием повышающейся духовной культуры. (Каждому видна огромная разница между культурой духовной и культурой физической).

Человек с "жень" назывался Конфуцием "благородным мужем". Ему противопоставлялся "ничтожный человек".

Какими же качествами обладал тот член общества, которого презирал Конфуций, называя "ничтожным человеком", и которого считал деградирующим элементом?

(Мы, уже кое-что зная об Антропогенезисе, сейчас бы сказали: речь идет о человеке, который пал жертвой своей низшей природы, и поэтому его сознание не развилось, но деградировало настолько, что он уже не сможет идти дальше в том ритме, который требует от человека Эволюция. Такого неудачного человека сметет ураган при смене Циклов, как космический сор).

"Ничтожный человек" обладает, говорил Конфуций, "безобразными" свойствами: эгоизмом, бездуховностью, лживостью, изворотливостью, постоянной погоней за материальными благами, за собственной выгодой.

"Ничтожный человек" не знает, что такое долг, и потому легко переступает законы.

Он не ведает, что такое "Воля Неба", и потому пренебрежительно относится к мудрым, насмехается и издевается над их словами, не слушает их советов, бежит от малейшего нравоучения (по-русски мы бы сказали — как черт от ладана). Он бежит прочь от духовности, увлекаемый внешними оболочками, физической культурой и материальными желаниями.

Иной "ничтожный человек" практически не интересуется ничем, кроме денег и удовольствий. Он постоянно ждет милости, но не умеет за нее быть благодарным. В его сердце нет чувства жалости даже к самым близким. Ему чужда гармония, он легко распускается, сквернословит, становится грубым и вульгарным. Чувство собственного достоинства у него отсутствует или преобразовано в гордыню, в тупое, животное "я", чрезмерную самонадеянность и непогрешимость.

"Благородный муж" может оказаться еще недостаточно "жень", но это вовсе не делает его "неблагодарным" (ведь предел совершенствования слишком высок, и далеко не каждый сразу может достигнуть всех высокодуховных качеств).

Однако "ничтожный человек" вообще никогда не может быть "жень". Похоже, что у него нет того органа, который мог бы осознать, что это такое — "жень". (Мы бы сказали: у такого человека уже произошел отрыв высшего треугольника от низшей четверицы — личность есть, а Индивидуальности уже нет; животная душа, интеллект, галстук и белый воротничок есть, а божественной души нет. Солнечный Предок уже покинул свое Лунное обиталище. И в этом — наивысшая трагедия человека).

Когда, спрашивает Конфуций, государство беднеет, а законы его не действуют? Когда культура народа вырождается, заменяясь псевдокультурой[157], являющей все признаки тяжелого психического расстройства общества? Когда государство распадается, а целые слои общества деградируют?

Тогда, говорит древний Мыслитель, когда "ничтожный человек" начинает преобладать в обществе.

Творчество Конфуция очень многообразно. Я кратко в общих чертах познакомила вас с идеей, с основной доктриной его учения о стабильности благоденствующего государства, чтобы возбудить во многих из вас — в будущих работниках "середины пирамиды" желание быть человеком с "жень". Ибо только слепому не видно, что Кодекс Конфуция — это вечные Истины, существующие отнюдь не для того, чтобы человек в каждом поколении вновь изобретал велосипед.

Правильно, что мышление ваше направляется к будущим поколениям, ведь лишь для будущего храним мы Заветы Прошлого. И во имя этих светлых Заветов, которые откроют каждое сердце и претворят надежды в действительность, шлем вам Привет. Лишь на основе культуры, самой возвышенной, самой утонченной, сотрутся все ненужные и мешающие различия и создастся то светлое воинство Духа, которое в действенном миротворчестве утвердит светлое будущее человечества.

Елена Рерих, ПИСЬМА, I т., стр. 156.

О том, что Мысль Конфуция многоцветна, многомерна и поистине неохватна, говорит хотя бы тот факт, что вот уже двадцать веков ученые и исследователи до сих пор никак не могут прийти к единому мнению: что же это за явление человеческого гения — Учитель из Царства Лу по фамилии Кун?

Кто он? Яростный атеист и материалист или идеалист и пророк Всевышнего? Что он создал: религию или философию?

Законодатель ли это, обосновывающий свои взгляды на основе приобретенных знаний, размышлений и здравого смысла, свойственного мудрецу, прозревающему человеческую душу? Или законодатель и одновременно вдохновенный мастер-ваятель человеческой души?

А может, он, вдохновленный Небом, просто гениальный поэт, у которого каждое слово — истинно божественное прозрение?

"Кому же этот странный Мудрец служит?" — мучительно, столетиями недоумевают исследователи, не научившиеся совмещать в сознании противоположности. — "Кому же служит Конфуций? Аристократии или народу?"

Во что больше верит этот философ-поэт: в загробную жизнь (рассуждать о которой среди еще не развитого сознания представляется ему пока что "хуже беспомощности")? Или в возможность совершенствоваться только на Земле?

Кто это: Сын Неба, который смотрит на Землю сверху и подает людям руку помощи в самый нужный для них момент? Или человек, отчаявшийся от расползающегося, как чума, невежества, который, обращаясь в слезах к Небу, молит его о помощи?

Да кто же он, в конце концов, просто как человек? Олицетворение самого высокого проявления любви, сострадания, милосердия к людям или жестокий добровольный прокурор, попросивший государя немедленно казнить карликов-шутов за то, что они "изображали" придворных?

Один (китайский) ученый убежден, что Конфуций лишь обновил древнюю религию, а другой (советский) утверждает, что он "пророк нового культа".

Раньше исследователи утверждали, что у Конфуция не было абсолютно никакого интереса к проблемам Мироздания. Сейчас заверяют, что в его "Изречениях" явно просматривается космогония и ее связь с человеком[158]. Конфуций говорит о "Верховном Предке" человека, которого олицетворяет понятием "Небо". (Пифагор олицетворял то же самое понятием "Тетрактис", а Платон — "Небесным Человеком").

В свете ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ этот "Верховный Предок" в общекосмическом смысле вполне может быть синонимом Махата — Совокупности Космических Разумов. В человеческой Эволюции "Верховный Предок" — это может быть высший, Солнечный Предок человечества, его Высшее Божество.

Конфуций делает своего "Верховного Предка" ("Небо") идеей космического Единства, что полностью соответствует ТАЙНОЙ ДОКТРИНЕ МАХАТМ. Это "Небо" — живая, материально-духовная субстанция, слитая с человеческим сердцем, родственная высокому человеческому сознанию.

"Небо"-"Предок" творит людей (и все вещи Мироздания) из Самого Себя путем расчленения Себя… и собственной гибели во имя жизни всех созданных Им вещей. (Вспомните главу из первой книги о Браме, который, падая вниз, разбивается наподобие голографической пластины, каждый кусочек которой отражает того же Браму лишь другого размера, а следовательно, и другой мощи).

И как Царство Небесное Христа находится внутри самого человека, и как естество Солнечного Предка ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ внутри каждого разумного человека, так и "Небо" Конфуция неотделимо от человека.

Мир по Конфуцию — это не застывшая картина, но циклично развивающаяся бесконечная Жизнь, где цикл сменяется новым циклом, как на смену зиме идет весна, превращающаяся в лето, которое переходит в осень, а затем — в зиму, которая вновь сменяется весной. Сезон следует за сезоном. И эта бесконечная последовательная смена сезонов — основа всей человеческой Эволюции, всей человеческой истории — точное отражение Трансгималайской Доктрины.

Небу, говорит Конфуций, бесполезно служить по обязанности, неосознанно, как раб господину. Оно не приблизит такого человека.

Лишь приняв Небо в сознание, можно надеяться, что оно сделает тебя своим Сыном[159].

"Никто не знает меня… Знает меня только Небо", — сказал однажды китайский Учитель.

И как свидетельство постоянной преемственности Сынов Света — Аватаров, Великих Воплощений (полных и неполных, божественных и полубожественных) — две тысячи лет спустя на другом языке другой Учитель — из Палестины — произнесет то же самое: "Вы не знаете ни Меня, ни Отца Моего…".

А сейчас хочу, чтобы вы испытали свое сознание на возможность вмещения противоположностей. Изречения Конфуция — очень не просты, но они лучший пробный камень. Без вмещения пар противоположностей, на котором настаивал и Будда, и Христос, и все Посвященные (как уже, надеюсь, мы усвоили) двигаться в Эзотерическую Науку нельзя.

Познание действительности достигается лишь путем вечной смены и сопоставления пар противоположностей.

Елена Рерих, ПИСЬМА, II т., стр. 333.

Изречения Конфуция

Будь в Поднебесной путь,

Я не участвовал бы в перемене.

Учитель сказал:

"Бывают, появляются ростки, но не цветут,

Бывает, что цветут, но не дают плодов".

Человек может сделать путь великим,

не путь делает великим человека.

В дела другого не входи,

когда не на его ты месте.

Но разве вырос горькой тыквой я?!

Как можно оставаться мне несъеденным?!

Высший — тот, кто знает от рожденья;

следующий — тот, кто познает в ученей;

следующий далее -

учится, когда испытывает крайность;

те же, кто и в крайности не учатся, -

люди низшие.

Беспутные государи кончаются в десятом колене,

а слуги — в третьем колене[160].

Все кончено!

Я не встречал того, кто может осудить себя в душе,

когда он видит свои ошибки.

Цзыгун спросил:

— Найдется ли такое высказывание,

чтобы можно было следовать ему всю жизнь?

Учитель ответил:

— Не таково ли страдание?

Чего себе не пожелаешь,

того не делай и другим.

Цзыгун спросил:

— Что, если кого-то любят все односельчане?

Учитель ответил:

— Это плохо.

— Что, если кого-то ненавидят все односельчане?

Учитель сказал:

— Это тоже плохо.

Будет лучше, если его полюбят хорошие односельчане и возненавидят злые.

Если еще не знаем, что такое жизнь,

где нам знать, что такое смерть?

Когда не учишь Песен,

то нечем говорить.

Душа — есть таинственное вместилище чувствований природы…[161]

Учитель сказал:

"Среди трех, идущих по дороге,

обязательно найдется тот,

у кого я могу поучиться.

Я возьму от него все доброе и буду следовать ему,

и все недоброе я исправлю".

Правитель Дингун спросил:

— Можно ли каким-нибудь высказыванием привести страну к расцвету?

Конфуций ответил:

— Высказыванием достичь подобного нельзя.

Но у людей есть изречение:

"Быть государем трудно,

слугой быть нелегко"[162].

Если поймешь, как трудно быть государем,

то не достигнешь ли того,

когда одним высказыванием приводят страну к расцвету?

"ФИЛОСОФ. ТИШИНА"[163]

Мудрому холодно на ответренной земле.

"ЛИСТЫ САДА МОРИИ".

Когда размыло в Поднебесной все дороги,

и не было Пути,

потому что от верха до низу все

стали быстро забывать о том,

что же такое совесть,

тогда из царства Лу

явился ОН.

И, не гнушаясь никакой работы

и страдая от собственного милосердия,

начал строить дорогу

от древнего Алтаря Дождя,

который находился на Земле,

к Алтарю Огня, который находился в Небе

Он строил в Небо Путь

через беспутный мир,

в котором ему стыдно было жить.

Привратник о Тебе сказал.

"Конфуций?

Не тот ли это, кто знает, что не может,

но все же делает?"

Привратник мудрым не был.

Ведь если бы он был таким,

то знал бы,

что от рожденья Ты не ведал слов

ни "можно", ни "нельзя".

Ты превращал "нет" в "да"

и "невозможно" в "можно".

И, свято почитая древность,

творил людей для завтрашнего дня,

их научая превращать свои страданья —

в сострадание.

Но если мудрости не будет в моей смерти,

то для чего же существует смерть?

Если нет в смерти наших близких смысла,

то разве жизнь тогда имеет смысл?

Учитель!

Ты, который любым вещам мог дать

другое имя,

тем самым их меняя суть,

и совмещал несовместимое,

как будто бы края у пропасти,

чтобы исчезла бездна,

скажи,

нет ли ответа в моем вопросе?

Я не поверю,

что Ты не знаешь Слова,

которое, пронзая Мирозданье,

ОДНО

нанизывает на себя все его вещи.

Ты это Слово знал!

У меня в том нет сомнений.

Ты знал!

Если мог плакать от огорчения,

словно женщина,

Ты Неба Сын!

мог плакать горькой человеческой слезой и потому

Ты это Слово знал!

Первоучитель древнего Китая, кто Ты?

Аристократ или простолюдин?

Учитель или же поэт?

Философ или же пророк?

Ты человек или же Голос Бога?

Все спорят до сих пор

и разделяют неразделимое…

…А я вижу Тебя

в соломенной шляпе, укутанного в плащ, —

старого человека, одиноко стоящего

среди ветров на бедной Земле,

где Тебе пришлось

так часто менять свой Облик,

чтоб не смущать людей своим бессмертием.

Но Лик, который примешь ты сейчас,

не видел до сих пор никто.

Ты приготовился стать

Молнией!

Неужели на этот раз уходишь навсегда?..

Земля дыханье затаила.

Какая тишина!..

И отразился эхом в хрустале горном

Твой вздох, соединяющий миры.

Чей голос тихий,

словно лист, кружась,

звучит во мне

на языке,

которого я в этой жизни не учила?

Безмолвный Голос — Звук без звука —

настойчиво стучится в дверь,

и странные слова

мой изменяют мир: "Альвар… Анаб"…

О, как Ты прав,

когда учил,

что все слова и имена бессильны,

как только Истины коснется дух.

Ты Колоколом Неба стал,

и, слыша Звук Твой,

я немею…

Через Миры

не слышишь ли,

как бьется твое сердце на Земле?..