Отрицание меньшевиствующими идеалистами ленинского этапа в развитии философии

Ленин в философии, конечно, является «учеником» Плеханова, о чем он сам неоднократно заявлял. Но то обстоятельство, что он учился у Плеханова, не мешало Ленину самостоятельно подходить к целому ряду вопросов и в некоторых существенных пунктах исправить Плеханова. Оба эти мыслителя в известном смысле дополняют друг друга. Плеханов прежде всего — теоретик, Ленин же прежде всего — практик, политик, вождь. (Деборин, Ленин как мыслитель, стр. 26, Гиз, 1929 г., изд. 3-е.)

* * *

Ленин был величайшим практическим материалистом, т. е. философом практической борьбы за изменение действительности, опираясь при этом на теорию материализма, на ту философию, которая исходит из материалистического понимания природы человека и истории...

Ленин лучше других предвидел будущее. Для того чтобы предвидения осуществились, надо было действовать в том направлении, в каком развивалась жизнь, в каком шел процесс жизни. Это и делал Ленин. Он был главным образом философом-практиком [Курсив составителей.]. (Деборин, Ленин как мыслитель, стр. 7, Гиз, 1929 г., изд. 3-е.)

* * *

Ленин является гениальным учеником и последователем Маркса. Несомненно, что вся сила Ленина заключалась, помимо его личной гениальности, в правильном применении марксизма на практике, в проведении его в жизнь [Курсив составителей.]...

Маркс великий, гениальный теоретик, колоссальный ум, который видит на сотни лет вперед. Буржуазия таких мыслителей не выдвигала и никогда не имела. Она имела, разумеется, много крупных, гениальных умов; они строили всеобъемлющие философские системы; они сделали очень много вообще для науки. Но на их системах лежала печать «академизма». Эти мыслители и ученые добирались до отдаленнейших небесных тел, до глубин атома. Но для общественно-исторической науки они сделали сравнительно очень мало. Здесь они были грубыми эмпириками, ибо история против них. Они должны были остановить и ограничить ход исторического развития. Вся духовная мощь пролетарских революционных мыслителей сосредоточилась на овладении человеческим обществом, на перестройке его, на познании движущих его сил. Маркс и поднял общественные науки на недосягаемую высоту, на высоту точной науки. Марксизм превратил политику в науку. Ленин был гениальным политиком той школы [Курсив составителей.]. Теоретическую базу научной политики составлял для него марксизм. Поэтому надлежит не противопоставлять ленинизм — марксистскую политику и тактику — марксизму как философской, исторической и экономической теории, на которой политика и тактика Ленина строились, а видеть в нем применение и дальнейшее развитие марксизма. (Деборин, Ленин как мыслитель, стр. 12, 1929 г., изд. 3-е.)

Владимир Ильич приступил вплотную к изучению Гегеля в 1914 г., намереваясь, по-видимому, написать специальную работу о материалистической диалектике. Ему удалось проработать основные сочинения Гегеля, «Метафизику» Аристотеля, двухтомный труд Лассаля о Гераклите Темном, ряд сочинений старых и новейших авторов о философии Гегеля и в связи с этим различные труды по вопросам теории и истории естествознания. В его философских тетрадях мы находим список книг, намеченных к дальнейшей проработке в связи с изучением Гегеля. Но обработать весь этот материал и изложить в систематической форме результаты своих исследований Ленину, к сожалению, не удалось, так как относительное политическое «затишье», давшее Ленину возможность в этот период «передышки» заняться серьезной научной работой, скоро прекратилось, и он вынужден был забросить свои ученые занятия.

Нет никакого сомнения в том, что, если бы ему удалось довести начатое дело до конца, он дал бы серьезный толчок дальнейшему развитию диалектического материализма, подняв его на более высокую ступень [Курсив составителей.]. (Деборин, Предисловие к IX «Ленинскому сборнику», стр. 3.)

Совпадение оценок Ленина как теоретика у меньшевиствующих идеалистов и троцкистов

Ленин отражает собой рабочий класс не только в его пролетарском настоящем, но и в его столь еще свежем крестьянском прошлом. У этого самого бесспорного из вождей пролетариата не только мужицкая внешность, но и крепкая мужицкая подоплека. Перед Смольным стоит памятник другому большому человеку мирового пролетариата: Маркс на камне, в черном сюртуке. Конечно, это мелочь, но Ленина, даже мысленно, никак не оденешь в черный сюртук. На некоторых портретах Маркс изображен с широко открытой крахмальной манишкой, на которой болтается что-то вроде монокля. Что Маркс не был склонен к кокетливости — это слишком ясно для тех, кто имеет понятие о духе Маркса. Но Маркс родился и вырос на иной национально-культурной почве, дышал иной атмосферой, как и верхи немецкого рабочего класса своими корнями уходят не в мужицкую деревню, а в цеховое ремесло и в сложную городскую культуру средних веков.

Самый стиль Маркса богатый и прекрасный, сочетание силы и гибкости, гнева и иронии, суровости и изысканности несет в себе литературные и эстетические накопления всей предшествующей социально-политической немецкой литературы, начиная с реформации и ранее. Литературный и ораторский стиль Ленина страшно прост, утилитарен, аскетичен, как и весь его уклад. Но в этом могучем аскетизме нет и тени моралистики. Это не принцип, не надуманная система и уж конечно не рисовка, — это просто внешнее выражение внутреннего сосредоточения сил для действия. Это хозяйская мужицкая деловитость — только в грандиозном масштабе.

Маркс — весь в «Коммунистическом манифесте», в предисловии к своей «Критике», в «Капитале». Если б он даже не был основателем Первого Интернационала, он навсегда остался бы тем, чем является сейчас. Наоборот, Ленин весь в революционном действии. Его научные работы — только подготовка к действию. Если бы он не опубликовал в прошлом ни одной книги, он навсегда вошел бы в историю таким, каким входит теперь: вождем пролетарской революции, основателем Третьего Интернационала. (Троцкий, О Ленине, стр. 147 — 148, Гиз, изд. 2-е.)

То обстоятельство, что рабочий класс на двух хребтах своего потока поднял такие две фигуры, как Маркс и Ленин, является колоссальным плюсом революции. Маркс — пророк со скрижалями, а Ленин — величайший выполнитель заветов, научающий не пролетарскую аристократию, как Маркс, а классы, народы на опыте, в тягчайшей обстановке действуя, маневрируя и побеждая. (Троцкий, О Ленине, стр. 160, Гиз, изд. 2-е.)

...После Маркса марксистская мысль развивалась преимущественно в сфере экономики, в историко-социологической области, а не в области применения диалектического материализма к естествознанию. На это были, разумеется, свои причины. Но здесь мне важно заметить, что Маркс совершенно неповинен в таком итоге, — наоборот, в марксизме, в методе диалектического материализма уже заложены все возможности необходимых теоретических обобщений на базе естествознания. Нужна ли нам система законченного диалектико-материалистического воззрения на природу, будет ли это прочное здание, или только построечные леса? Это вопрос другой. Важно лишь отметить, что для построения такой системы взглядов (при условии разработки конкретных данных точных наук) все необходимые элементы в марксизме есть.

На основе и экономического и социологического анализа сущего построена марксова теория капиталистического общества, в том числе теория капиталистического государства, теория гибели буржуазного общества и теория пролетарской диктатуры. Наконец, приложение марксова метода к непосредственной практике рабочего движения даст то, что можно назвать теоретическими предпосылками марксистской тактики. Этот элемент ни в коем случае не должен быть исключен из сферы теории марксизма и ленинизма, потому что именно здесь мы подходим к последнему звену всей теоретической системы, к звену, где теория непосредственно смыкается с практикой...

Пробежим снова по вышеизложенному перечню основных элементов марксизма и посмотрим, что мог дать и дал нового Ленин в области теории после Маркса...

I. Что касается общефилософского метода, то Ленин взял его целиком у Маркса, защищал от нападений противников и блестяще применил (вместе с методом исторического материализма) на конкретной философской работе «Материализм и эмпириокритицизм» и т. д. Поскольку Ленин писал о методе диалектического материализма, он писал как сторонник этого метода, писал в защиту того понимания метода Маркса и Энгельса, какое он считал правильным и «с подлинным верным».

II. Что касается исторического материализма, то и здесь Ленин целиком усвоил метод Маркса, блестяще применял его во всех теоретических и конкретно-исследовательских работах без исключения, гениально применял также при анализе общественной ситуации для тактических целей. Но сам он очень немного писал по методологии исторического материализма, и вряд ли это было случайностью. Он считал, что метода исторического материализма — так, как его изложил Маркс и как он, Ленин, его понял, вполне достаточно и для конкретных исследований и для руководства конкретной борьбой пролетариата.

III. Что касается теории классовой борьбы, то здесь уже дело обстоит несколько иначе. У него нет ни одной специальной работы, которая представляла бы собой систематизированное дополнение и развитие теории классовой борьбы Маркса, дополнение уже на основе опыта новой эпохи. Но отсутствие специальной работы на эту тему, не совсем понятное с приват-доцентской точки зрения, не мешало Ленину на протяжении своей 30-летней политической и литературной деятельности разбросать в своих многочисленных работах много таких обобщений и теоретических замечаний, которые еще ждут своих кодификаторов. (Я имею в виду, конечно, кодификаторов, понимающих суть дела и соединяющих отдельные мысли в систему своим умом, а не гуммиарабиком. К сожалению, именно последнее «творчество» у нас пока преобладает.) Кто-то, кажется т. Бухарин, правильно заметил, что Ленина надо уметь читать, что у него глубина мысли с первого взгляда незаметна вследствие необычайной простоты изложения. Это абсолютно верно. За этой простотой скрывается крайне разветвленная, сложная, диалектически подвижная система мыслей, выдвигающаяся на бумагу лишь концом своих выводов. Я еще вернусь ниже к методу изложения Ленина, совершенно отличному от марксова метода. Здесь же я остановился на этом вот почему. То новое, что внес Ленин в теорию классовой борьбы, представляет из себя сгущение теории над практикой классовой борьбы пролетариата, которой Ленин руководил. Эти сгустки теории надо не только соединить в систему на основе записанных обобщений, но их надо пополнить изучением теоретических предпосылок ленинской тактики, предпосылок, которые непосредственно самим Лениным не излагались обыкновенно. А это не менее половины всей работы. Только после осуществления этой работы можно будет сказать, в какую сторону развил и дополнил Ленин теорию классовой борьбы Маркса и в частности чем пополнил типовое описание важнейших классов капиталистического общества.

IV. Что касается теории капиталистического общества и капиталистического хозяйства, т. е. основного в марксовой экономии и в конкретном социологическом анализе сущего, то здесь теоретические работы Ленина резко делятся на две части: на работы, которые относятся к анализу капиталистических отношений, и на работы, которые закладывают фундамент теоретического анализа новой послекапиталистической экономики. Это целиком относится также и к социологическим вопросам, к теории нового пролетарского государства, к социологическому анализу советского общества, т. е. общества без класса крупных землевладельцев и с прослойкой новой буржуазии при диктатуре пролетариата.

В самом деле. Если мы рассмотрим все основные работы Ленина первого периода, то они представляют из себя изложение, развитие и защиту основных конструктивных идей марксовой теории капиталистического хозяйства, во-первых, и приложение их к исследованию капиталистических отношений России, во-вторых. Ленин здесь не дублировал марксовых исследований, он целиком опирался на эти исследования, считая их в основном законченными. Таковы все его экономические работы, связанные с критикой критиков Маркса, работы, посвященные анализу аграрных отношений России, и т. д.

Наоборот, начиная приблизительно с 1913 — 1914 гг., Ленин переходит к работе, которую кратко можно назвать подготовкой теоретической базы переходной эпохи и нового общества. Таковы его работы по национальному вопросу. Такова далее его замечательнейшая работа об империализме, такова работа о государстве, таковы, наконец, все его статьи и речи, относящиеся к проблемам советского хозяйства и советского государства. Если между Марксом и Лениным как теоретиками лежит где-либо разграничительная линия, то она проходит приблизительно именно здесь. (Преображенский, Журнал «Воинствующий материализм», кн. 2, стр. 38 — 39, 40, 43, 44 — 46.)