Глава XXX. Чувственно воспринимаемые знаки для познания божественной высочайшей Троицы

Но было бы уместно, если бы мы поместили здесь некие чувственно воспринимаемые знаки для познания этой благословеннейшей божественной Троицы, посредством которых с помощью более верных доводов Природа стремится сделать нас сопричастниками столь великого таинства и открыть нам свет столь великого знания. Ибо Природа представила нашим очам яснейшие знаки (signa) того, «что не видело око, и не слышало ухо, и не приходило на сердце Человеку».

Ведь если мы верим, что природа в целом совершенна, то, конечно, соглашаемся, что она же является и троякой, и говорим, что во всякой природной вещи проявляется и отчетливо изображается число божественной Троицы. Ибо все совершенное трояко. И если мы не отрицаем, что Бог – творец, производитель и создатель всего, то признаем, что Он сверх того является совершенным и трояким: так как всякая тварь есть нечто божественное (ибо [она] есть божественное произведение, а также божественное сияние и явление), она, словно форма, отражение и оттиск божественной печати, носит на себе ясные и незатемненные следы божественного совершенства и троичности. Таким образом, почти из всякой части материи, из всевозможных природных вещей столь возвышенное и трудное познание глубоко внедряется в наши умы, явственно проникает и ощутимо развертывается [в них]. Итак, искомые знаки мы начнем излагать с Человека.

Существует только один вид Человека, сущностно созданный и завершенный, однако, трояким действием Бога: первый и самодостаточный Человек – Адам, от Адама – Ева, от Адама и Евы – Авель.

Разумная Душа является единой и не поддающейся делению субстанцией, без деления себя троякой, разнообразной, плодовитой; в ней различимы Мышление, Память и Воля, или действие Созерцания. Мышление не является ни Памятью, ни Волей; Память – ни Мышлением, ни Волей; Воля – ни Мышлением, ни Памятью; и все же они соотносимы друг с другом, равны и подобны друг другу и, кроме того, образуют единую и тождественную субстанцию Души. Точка в середине линии, хотя субстанция является единой и нерасчлененной, отыскивается разумом все-таки трояко. Ведь это одновременно конец предыдущей линии, начало следующей, целого же – середина.

Дерево едино: соединенное в стволе, разделенное в ветвях, на которых производит только следующую троицу: листья, цветы, плоды.

Облако – некая единая текучая субстанция, трижды плодовитая. Ведь оно растворяется лишь трояким образом: дождем, снегом, градом; о них говорится в этой песне:

«Дождь, снег, град: эти три из облаков произошли».

Питание животных осуществляется тремя органами: ртом, желудком, сердцем. Ибо пища поглощается ртом, принимается внутрь и удерживается желудком, наконец, разносится сердцем и переходит в субстанцию животного.

Также пища человека, а в особенности животных, готовится и переваривается тремя видами жара и огня: во-первых, небесным, во-вторых, стихийным, в-третьих, человеческим: солнцем, огнем, сердцем. Этими тремя видами огня приготовляются средства пропитания Человека, прежде чем они из материи обратятся в кровь. Ведь благодаря солнцу поспевают плоды, травы, растения и появляются на свет животные; вслед за этим под действием стихийного огня все, что неудобоваримо, имеет вредную и избыточную влагу, в них испаряется и уничтожается; в-третьих, в Человеке при помощи сердечного жара все обращается в кровь.

Рис. 11.

Число Души трояко. Ведь всякая Душа является либо разумной, либо чувственной, либо растительной. Ибо то, что обладает только бытием, неодушевленно и лишено Души.

Мышление трояко: одно – божественное, другое – ангельское, третье – человеческое. И божественное мышление мы называем в собственном смысле Умом; ангельское полагаем собственно Мышлением, человеческое же – Разумом.

Мудрость трояка: одна божественная, другая – ангельская, третья – человеческая. Ибо всякая Мудрость Троякая Мудрость есть познание себя самого. Существуют же три кругообразных и познавших себя сущности: Бог, Ангел, Человек. Отсюда следует, что всякая Мудрость является нематериальным познанием, а всякое нематериальное познание – Мудростью. Следует также, что начало всякого разделения и различия находится в материи, поскольку всякое восприятие одного и того же [предмета] самим собою находится вне материи, а всякое материальное познание возникает в разделении и различении субстанции: при нем одним является то, что созерцает, а другим то, что созерцается, одним – крайние [части], другим – средняя.

Рис. 12.

Солнце – первое, светлое благодаря себе, а также источник самого света; от солнца свет переходит на луну; от солнца же и луны – на землю. Солнце не воспринимает свет ни от чего, луна освещается солнцем, земля – ими обоими.

Рис. 13.

Существуют только три измерения пространства: длина, ширина, глубина; и лишь три величины и непрерывных количества: линии, плоскости, тела; их источник и начало – точка.

Существуют три первых и главных числовых единства: линейное, плоскостное, телесное, которые берут начало и происходят из одного и того же простейшего единства: десятков, сотен, тысяч. Ибо среди мест, положений и позиций чисел, которые выделяются согласно десятичному порядку или десятичному промежутку, десять есть число линии; сотня – плоскости, вроде квадрата; тысяча – тела, ибо оно куб.

Человеческий ум един; у него три отличительных черты и проявления: мысль, слово, письмена. В овладении ими состоит всякая наука либо благодаря им приобретается; и от этих знаков человеческой души происходят три способа познавательной деятельности: с помощью мышления, речи, письменности.

Небесные тела, подвластные свету и светоносные, трояки: солнце, прочие планеты, которые называются блуждающими, и звезды. Ведь солнце – источник и начало света, от него заимствованный свет переносится на блуждающие светила и на звезды тверди небесной.

Вид солнца трояк: восточный, южный, западный. Ведь солнце открывается очам смертных трояко: на восходе, затем в полдень, в-третьих, на закате. На севере же и в полночь оно сокрыто для нас.

Все движение вод осуществляется трояко: источником, рекой, морем. Ведь источник есть начало вод, река – середина, море – конец, а также их скопление и стояние. Источник – первое биение и появление вод, первое их истечение из сокровенного и тайного [начала] и из самих недр земли. Река есть их срединное движение, коим они продвигаются и доставляются в свое природное место. Море же есть их вместилище, скопление, стояние, конец и крайний предел.

Рис. 14.

Геометры ограничивают разновидности прямолинейных углов тремя: тупыми, прямыми, острыми; они замыкаются тремя линиями, соединенными в одной точке.

Человек [занимает] три различных положения: он или лежит, или сидит, или стоит. Лежачее положение свойственно ночи и сну. Сидячее положение свойственно промежуточному времени, утреннему или вечернему, когда [Человек] пробуждается ото сна или начинает засыпать. Стоячее же – совершенное и полуденное положение Человека.

Движение животных трояко: оно относится к размерам, свойствам и местопребыванию. Ибо животные либо растут, либо изменяются, либо перемещаются. Ведь изменение субстанции не характерно для животных, поскольку посредством него они или начинают жить, или прекращают существовать. Ибо того, что возникает, еще нет; а то, что прекращает быть, не существует как целое. Всякое же движение возникает из Души. Так как Душа трояка: одна растительная, другая чувственная, третья разумная, с необходимостью следует, что существуют три [вида] движений: одно – растительной Души, другое – чувственной, третье – разумной. Рост есть движение Жизни, перемена – преобразование Ощущения, размышление (latio) – движение Разума. Ибо все, что питается, растет; все, что ощущает, изменяется под действием скорби и печали; воистину, только Человек меняется по своему усмотрению, воле и намерению, предвидя и предполагая конец своего движения прежде, чем начнет его. Сущности, лишенные Души, вроде камней, не обладают никаким из указанных выше движений.

Местонахождения (status) ребенка трояки: во-первых, в малом мире, во-вторых, в середине между малым и большим, в-третьих, в большом мире. Его местонахождение в малом мире – в области его зачатия, когда он еще пребывает в чреве матери. Его среднее местонахождение – во время рождения, когда он выходит из потемок и мрака малого мира в свет большого мира. Третье и последнее его местонахождение – в большом мире, в котором [он] возрастает летами и совершенствуется, наконец, Мудростью. Первое местонахождение ребенка подобно зачатию мысли, которая сокрыта в уме, как и дитя в утробе матери. Следующее местонахождение весьма подобно речи, которая есть первое рождение и выражение внутреннего понятия; ведь младенец, рождаясь, тотчас подает первый голос и заставляет себя слышать. Третье местонахождение ребенка сравнимо с письмом, которое есть накопление, закрепление и сохранение речи. В свою очередь, в большом мире дитя совершенствуется, проходя три различных состояния. Ибо, как мы сказали в начале этой работы, сперва он пребывет в состоянии растения, затем в природе животного, наконец, утверждается в человечности и живет как Человек. Он пребывает в состоянии растения до тех пор, пока, питаясь молоком, льнет к материнской груди и пока еще не передвигается с места на место самостоятельно. Затем он пребывает в природе животного, когда созревает и подрастает, когда он, отнятый и удаленный от материнской груди, сразу же начиная передвигаться с помощью ног и рук, ходит, склонившись, словно зверь. В Человеке же он пребывает и живет как Человек, когда из юношеского переходит в зрелый возраст, когда созревает душой, становится знающим и владеющим собой.

Поскольку та же самая душа Человека является и растительной, и чувственной, и разумной, то подобно тому, как из трех различных душ растительная сотворена первой, затем чувственная, а высшей и последней – разумная, так и в Человеке имеет место смена видов деятельности, а не сил или Душ; ибо сначала в нем осуществляется деятельность растительной части, затем чувственной, в последнюю очередь в нем завершается и доводится до совершенства Разум.

По этим ступеням разумная Душа шаг за шагом достигает вершины своих качеств и природного совершенства, по ним она обретает себя и ведет на свое место; и она приводится в движение с самого начала, с ранних лет только жизненной деятельностью, затем чувственной: лишь став высшей, разумной и по праву подобающей ей деятельностью, [она] пребывает в своей природе и становится равной себе и единой. Ибо когда душа осуществляет жизненную или чувственную деятельность, она, будучи меньше и ниже себя самой, изгоняется из своего местопребывания, движется в теле и сходится с ним. Когда же движется Разумом, она, становясь более возвышенной, покидает тело, устремляется к себе и в самой себе поселяется. Ведь во всем теле Жизнь, а также Ощущение осуществляется Душой: в этом случае деятельность Разума происходит не в какой-либо части тела, но в одной только Душе.

В свою очередь, человеческая Душа питается и просвещается тремя [видами] образов: чувственными от мира, воображаемыми от тела, разумными от самой себя. Ибо мир испускает и посылает чувственно воспринимаемый образ; тело представляет, преподносит и предлагает образ воображения как видение души; в свою очередь, разумное представление пребывает в Душе и представляется Душой Душе. Только в нем одном состоит знание, просвещение, завершение и цель Человека.

Также в самих ощущениях благодаря удивительному соответствию и соразмерности сияет троичность. Ибо, как мы указывали в книге «Об ощущениях»[436], одни ощущения являются представляющими, прислуживающими и предлагающими; другие подвержены воздействию, судят, повелевают, заведуют более низкими, воспринимая то, что доставляется ими. Ибо руки, орган осязания, доставляют глазам письмена, цвета и разновидности всевозможных картин. Рот доставляет Слуху голоса, созвучия и всякую гармонию. Обоняние приносит мозгу, вместилищу Воображения и представлений, различные запахи и ласкает его приятным благоуханием. Итак, есть три ощущения, которые представляют и прислуживают: Осязание, Вкус, Обоняние; а равным образом три ощущения, которым прислуживают: Зрение, Слух, Воображение; и три [рода объектов], которых предлагают и которыми те питают, кормят и лелеют этих: цвет, голос, запах. Итак, ощущениям присущи три троичности: первая – прислуживающих ощущений; вторая – прислуживаемых: третья – объектов, которые предлагаются [более низкими,] прислуживающими более высоким [, прислуживаемым].

Три троичности ощущений

И если мы станем классифицировать всякое познание и познавательную способность по видам, в них обнаружатся три троичности. Ибо существуют три [вида] нематериального познания: божественное, ангельское, человеческое – Ум, Мышление, Разум. Материальных же – шесть: одно внутреннее ощущение и пять внешних – Слух, Зрение, Обоняние, Вкус, Осязание. И в книге «Об ощущениях»[437] мы указали, что Человек так или иначе не владеет всеми этими видами познания. Ибо Человек от природы просветлен трижды тремя, или девятью, свечами, светильниками, лампадами, или сияниями, природного познания. Ведь вне и сверх материи он просветлен трояко, будучи причастен Уму, Мышлению и Разуму; в материи же – дважды трояко, озаренный Воображением и пятью ощущениями. Ибо материальное познание числом двухкратно превосходит нематериальное.

Диалектики выводят из троякого положения среднего термина три фигуры и вида силлогизмов и умозаключений. Ибо средний термин, как они говорят, ставится или на среднее место, или на первое, или на последнее. Они определяют первую фигуру как такую, в которой средний термин находится в середине; вторую фигуру как такую, в которой средний термин находится в начале; третью как такую, в которой средний термин находится в конце.

В умозаключении имеется первый термин, который по справедливости именуется и называется более высоким и объемлющим все другие, последний, который входит в состав прочих и которым прочие именуются, и средний, который, находясь в первом, заключает в себе второй.

Равным образом, всякое диалектическое умозаключение строится с помощью трех терминов и посылок. Термины суть: б?льшая противоположность, меньшая противоположность и средний термин. Посылки же: б?льшая посылка, меньшая посылка и вывод, или заключение, который делается из двух крайних посылок. Б?льшая посылка подобна Мышлению, меньшая – Памяти, вывод же подобен форме, завершению, закреплению и концу того и другого.

И дабы подтвердить догадки, выдвинутые нами о божественном разделении и троичности, мы признаем, что сама троичность трояка и измерена своим же числом. Ибо мы указывали, что сама Мудрость трояка: одна божественная, другая ангельская, третья человеческая. При этом всякая Мудрость есть познание себя; познание же себя есть троякое разделение того, что, как говорят, познает себя. Итак, какова Мудрость, такова и троичность: одна – божественная, другая – ангельская, третья – человеческая. Ибо эти три [деятельности] – Мышление, Память, Воля – доказывают, что они свойственны трем важнейшим сущностям: Богу, Ангелу и Человеку. Итак, Мышление, Память, Воля трояки.

Ибо все, что завершено и совершенно, по необходимости трояко. Мудрость же совершенна, совершенна и троичность; поэтому и обнаруживается, что Мудрость трояка, и троичность трояка.

Человеческий ум, укрепленный этими выкладками и свидетельствами ощущений, тем или иным способом получит либо надежнейшее доказательство божественной Троицы, либо веру в нее, поскольку из этого сверхсущного источника божественности проистекает все: материальное и нематериальное, видимое и невидимое, кои суть сокровенные следы и знаки сей превосходнейшей истины; поскольку почти все порядки этих реальностей разделены натрое и трояки, то логично, чтобы всякая тварная троичность вела начало от вечной и несотворенной божественной Троичности.

Но то же самое по-разному присуще знакам, причинам, архетипам и примерам. Ибо в тех выкладках, которые мы привели, по большей части встречаются неравенство, разделение Субстанции, первичность, вторичность; но из неравенства знаков следует вывести в Боге высшее равенство; из разделения Субстанции – высшую связь и тождественность Субстанции; из вторичности и первичности – вечность.

Ибо мысль, речь и письмена прежде всего равны между собой. Ведь мысль объемлет все, речь и письмена также: однако удалены они друг от друга и разделены местом. Ибо мысль производится и изображается в уме, речь – в устах, письмена – на бумаге; и мысль предшествует речи, а равно речь – письменам.

В свою очередь, три прямолинейных угла: тупой, прямой, острый, хотя они соединены в одной и той же точке, из коей проводятся три линии, все же неравны. Тупой угол – больший, прямой – средний, острый – меньший. И в троичности Души, которую мы поместили в Мышлении, Памяти и интеллектуальной форме, проистекающей из того и другого, – посредством ее возникает само Созерцание, ибо она представляется Памятью и рассматривается Мышлением – эта форма не соприродна душе и по бытию не сродственна ни Мышлению, ни Памяти, поскольку она обретена Душой и вторична по отношению к обеим частям души, Мышлению и Памяти.

В Боге же нет ничего приобретенного, ничего преходящего, неравного, несродственного по бытию, отделенного и удаленного от Бога; наконец, ничего первого и последнего. Ибо в Боге все совокупно, [принадлежит] одной и той же Субстанции, неразделимо, естественно и неприобретенно, равно, бесконечно, одновременно, вечно.

Но вернемся к нашему Мудрецу после пространных и долгих рассуждений и отступлений.

Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚

Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением

ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОК