Глава XIX. О том, что мудрец является целью всех вещей и своего рода земным богом

Мудрец является истинной и последней целью всех материальных вещей в поднебесье и, как многие считают, своего рода земным смертным богом[418]. Однако смертен он, как мы уже говорили[419], только в качестве целого, и это вопреки природе и на время: по причине временного разъединения и распада его частей. Ведь вслед за сим разъединением в какой-то момент то, что мы называем в его целостности Человеком, на время прекращает быть, гибнет, не существует более; и одна его часть, тело, обязанное жизнью другой – Душе, снова возвращается назад в материю, превращается во прах, разлагается до атомов. Душа же, по природе своей неделимая, нематериальная, будучи эфирной и духовной субстанцией, никоим образом не бывает повергнута смертью, не растворяется, не гибнет: но невредимая, целая и единая, она сама и то, что в ней потаено, пребывает целостной и продолжает жить вечно.

Ведь мы уже показали, что мудрые и истинные герои мира и полубоги обладали счастливейшей надеждой, поскольку им было известно, что смертны они в качестве целого и той своей частью, каковой является тело, и только на какое-то время. Они поняли и знали, что Душой они бессмертны, а некогда исчезнувшая и разложившаяся их часть вновь восстановится из праха земного и первобытных атомов и воссоединится с Душой вечным союзом, так что Человек в своей целостности обретет изначальную свою природу: то есть тело вновь станет для Души инструментом и естественным обиталищем, которое она никогда более не покинет; Душа же будет для тела жизнью. Эта радующая мысль о своем бессмертии денно и нощно предстает внутренним взорам людей мудрых. Ей они постоянно посвящают предутренние и ночные бдения, подвергая блаженнейшую надежду бессмертия тщательному молчаливому исследованию на весах духа.

Понятно, что «множество мудрых», как гласит Писание, – «спасение миру»[420], ибо они знают причины всех вещей, чт? существует и вследствие чего существует; им известны величина, порядок, число и место каждой; более того, только они умеют как следует распорядиться всем. Наподобие божественного Ума, они охватывают все вещи, располагая их соответственно достоинству и в естественных для них местах; каждую они доводят до ее цели. Без них в мире воцарится непостоянство и несправедливость, и одному уделено будет больше, другому – меньше. Во всем мире не будет правды, если отсутствует его зеркало. Именно Человек, особенно Мудрец, является естественным зеркалом Вселенной, тот, чей ум открывает, что все вещи, в мире сущие, произведены, дабы обнаружиться, быть познанными и заблистать. Подобно тому, как субстанции вещей пребывают в мире, так же и их умопостигаемые отблески, огоньки, идеи и истинные понятия живут в Человеке. Мир, будучи всем, не знает, однако, и не ведает ничего. В свою очередь, Человек, будучи ничтожно малым и почти ничем, знает, однако же, и ведает все. И оказывается, что сколь велик тот субстанцией, столь же велик этот знанием. Тот есть местопребывание всех субстанций, этот – всех разумных оснований (rationum omnium). Тот есть подобие, этот – истина.

Мир все являет; Человек все судит, исследует, наблюдает. Мир есть все как объект (obiectum omni-um), заключающий в себе всякую истину; Человек же есть зеркало всего, охватывающее и представляющее (objiciens) себе самому всякий образ. Человек, наконец, есть сияние, знание, свет и Душа мира; мир же есть как бы само тело Человека. И то и другое есть максимум и минимум: мир есть максимум в отношении субстанции, в отношении знания – минимум, тогда как Человек обладает огромнейшим знанием и ничтожной субстанцией. Одно содержится в другом, одно способно к восприятию другого; ибо субстанция Человека пребывает в мире, знание же мира – в Человеке.

Мир есть субстанциальный мир; Человек есть рациональный мир. Насколько в мире разграничены субстанции и разнятся вещи, настолько же и Человеке различаются разумные основания. И в том и в другом есть все, все во всем и ничто в каждом. Человек лишен субстанции, мир так же точно лишен разума и представления. И то и другое полно и пусто одновременно. Скуден Человек вещами, богат разумными основаниями; мир же изобилен вещами и не имеет разумных оснований.

Рис. 7.