Глава XL. Троякое явление солнца и Бога

Отсюда следует, что явление и положение солнца трояки. Ибо солнце является либо в монаде, либо в диаде, либо в триаде. Как монада оно является в полдень: простое, чистое, явное, безоблачное, однородное, без?бразное и беспримесное. Как диада оно обнаруживается в средних положениях, на восходе и на закате, в облаке и тумане, словно в первом, простом и главном различии. Как триада оно видимо в нижней части мира, то есть в точке полуночи; смешанное с обоими различиями, то есть светлым и мглистым облаком и землей.

И всякому тварному оку Бог, наподобие солнца мира [сего], являет Себя и становится зримым различным образом: умопостигающему – в монаде, без всякого образа и смешения с иным; разумному – в диаде, в образе сияющего ангельского облака; чувственному – в триаде, в промежутке между ангельским облаком и человеческим телом.

Ибо поскольку Бог – творец всех вещей и их истиннейшая сущность, Он один все производит, один их все содержит и несет; все укрепляется Им и, каждое в отдельности, рождено занять в Нем свою ступень. И, прежде всего, те сущности, коим свойственна познавательная способность, кои наделены и просвещены силой природного познания: Ангел, Человек, животное; они превосходят все другие сущности и, каждая на своей ступени, заняты постижением своего Творца.

Пред Богом Ангел первый; будучи помещен в соседстве и близости к Нему, ясным и непомраченным взором он вбирает блистательнейшее сияние божественного света и первым без какого-либо посредства переходит в Бога, находит в Нем приют, делается Богом, сочетается и соединяется с Ним и становится первым затемнением божественного солнца для зрения следующих за ним глаз.

Вслед за Ангелом Человек через прозрачный ангельский покров поначалу поражается божественным светом, а затем, влекомый вверх тем же сиянием, переходит в Бога. Тем же посредством, коим божественное сияние изливается, нисходит и истекает от Бога в Человека, Человек возносится, переходит в Бога, делаясь Богом. Раньше перешел в Бога Ангел, и умопостигающее око воспринято в Нем прежде, нежели человеческое Мышление достигло Бога.

Итак, человеческое Мышление воспринимается в Боге не непосредственно и само собой, но при ангельском посредничестве. И, сверх того, человеческая мыслительная способность созерцает Бога не в Его простоте и самого по себе, но в качестве Бога, сверкающего сквозь прозрачное ангельское облако.

То же, что созерцает и видит человеческое Мышление, не есть просто Бог, чистый и явный, но окутанный и скрытый ангельским туманом, или Бог, с Которым сочеталось и соединилось ангельское Мышление. Ведь прежде человеческого Мышления в Бога переходит ангельское Мышление, которое, поскольку присуще самому Богу, словно созерцательная способность – своему объекту, закрывает, прячет, затеняет своим облачком самого Бога для созерцания идущего за ним человеческого Мышления.

Наконец, после Человека, на четвертом месте от Бога, на третьем от первой твари, то есть от Ангела, находится неразумное животное, которое наделено одним только материальным и чувственным познанием. Если, как говорят, око его, сообразно своему месту и положению, стремится как испытать воздействие божественного света, так и перейти и перенестись в Бога, то – я скажу почему – находящаяся перед ним человеческая субстанция мешает и его озарению Богом, и его собственному восхождению, или перенесению и переходу в Бога. Ведь поскольку она материальна, телесна, мглиста, непрозрачна и светонепроницаема, то божественный свет не может войти через нее в глаз животного, и сам этот глаз, не ведающий Разума, не может ни перенестись в Бога, ни сочетаться с Ним. Ведь когда Человек воспринят в Боге, когда человеческая субстанция соединена и слита с Богом, тогда лишенное Разума животное напрасно стремится воспринять божественный свет или перейти в Самого Бога.

Ибо исходящий от Бога божественный свет проходит сквозь ангельский ум как бы сквозь чистое, бестелесное, нематериальное, прозрачное облако, а оттуда он же доходит до самого ока человеческого ума и делает Человека причастным божественному знанию. И поскольку ум человеческий своей низшей частью подвластен материи и телу, то тот же самый свет собирается и удерживается в Человеке по причине мглистости его тела и не в состоянии перетекать в более низкий и лишенный разума глаз.

Ведь человеческое тело – предел божественного света, достигнув и коснувшись которого, по причине мглистости и плотности этого тела божественный свет тотчас же отражается и возвращается в свой источник, из которого вышел. И человеческое тело – последнее из того, что принимается в Боге и сочетается с Ним; так что оно, если отправляться от Бога, по справедливости может быть определено как граница всего божественного света, где он отражается и поворачивает назад к своему источнику.

Ибо всего только три сущности способны перейти в Бога и сочетаться с Ним: ангельский ум, человеческая душа и человеческое тело. Но поскольку вся человеческая субстанция, чье истинное и главное око называется разумным, по природе состоит из человеческой души и человеческого тела, то признаем, что только две сущности – Ангел и Человек – рождены быть приняты в Боге, и только два глаза – умопостигающий и разумный – рождены непрерывно созерцать и наблюдать божественное нетварное око; умопостигающий – в свете, разумный – в тени.

Словом, сделаем вот какой вывод из сказанного. Подобно тому, как Бог по своей природе и субстанции извечно Бог, так Ангел и Человек силой нематериального познания и просветляются Богом, и по причастности к божественному свету возносятся к Богу.

Ведь сила объекта, истекающая подобно свету от объекта в созерцательную способность, как известно, соединяет эту способность с самим объектом; равным образом, по какой линии божественный свет, нисходя, спускается свыше и распределяется в ангельском и человеческом умах, именно по такой и оба ума восходят к самому Богу и сочетаются с Ним.

Не ведающее же разума животное, как сказано[448], не может ни воспринимать божественную ясность, ни восходить к Богу. Ибо ему с той и с другой стороны мешает масса человеческого тела, из-за которой по двум причинам оно не в состоянии соединиться с Богом и стать Богом: во-первых, из-за самого света, во-вторых, из-за зрения и созерцающего глаза. Ведь сам божественный свет, как мы сказали, не может достичь глаза животного сквозь человеческое тело, ибо им он удерживается. Также взгляд глаза, не ведающего разума, обречен быть бессильным и слабым по причине плотности человеческого тела, мешающей видеть то, что выше этого тела, или то, что сокрыто в тайниках его.

И все сие ты лучше уяснишь, если поместишь все [виды] глаза в четырех кругах. Божественное око – в среднем круге и центре всего. Умопостигающее, или ангельское, которое отовсюду устремится и воспарит к божественному оку, – во втором круге. В третьем круге – разумное, которое также будет созерцать божественное око отовсюду, но после ангельского. Наконец, глаз животного – в четвертом и последнем круге. Божественный глаз будет в среднем круге только один, поскольку неумножаем и по природе единственен; тварные же очи должны быть изображены вокруг божественного ока в большом числе, поскольку они, почти неисчислимые в их множестве и разнообразии, развертывают единство нетварного божественного ока.

Рис. 20.

Но поскольку божественный Ум есть, как было сказано[449], свет, ангельский – как бы ясность и белизна, человеческий – как бы краснота и тень, глаз животного – как бы чернота и тьма, то тот круг, в котором ты поместишь Бога или божественное око, должен быть нарисован тобой золотым, ибо, как очевидно, золотой цвет воспроизводит сильнейший свет источника (каковым является солнце); второй круг, который заполняют Ангелы, ты оставишь белым; третий круг, местопребывание людей, должен быть окрашен в красный цвет; наконец, четвертый круг, который считается местопребыванием животных, пусть будет черен от темной и мрачной краски. Ведь глаза не ведающих разума животных совершенно слепы для божественного созерцания, пребывая в области тьмы, где вовсе нет божественного света и Мудрости.

Итак, эти четыре круга ясно показывают, как Бог Ангелам представляется непосредственно, то есть неприкровенным, незамутненным и чистым; Людям же – ни непосредственно и ни неприкровенно, но со всех сторон окруженным ангельскими Умами; поскольку глазам, не ведающим Разума, Он будет сиять сокрытый и окруженный, как ангельскими Умами, так человеческими Душами и телами, то говорится, что Он никоим образом не зрим этими глазами.