Параграф первый Сникла вера в прогресс

Первая мировая война потрясла человечество не только своим размахом, численностью войск десятков стран, вовлеченных в мировую бойню, миллионами убитых, десятками миллионов искалеченных, обездоленных сирот, вдов, тысячами разрушенных городов и сел, горами погубленного продовольствия, массовым голодом и болезнями и многими другими бедствиями. Первая мировая война потрясла человечество своей бессмысленностью. Передел колоний странами Западной Европы ко времени Первой мировой завершился. Обделенной осталась Германия. Но расширение своей территории (своего жизненного пространства) за счет России, о чем мечтала Германия, у которой Российская империя в предшествующие столетия присвоила часть ее исконных земель, было в те годы абсолютной химерой, о чем предупреждал фон Бисмарк. Среди вступивших в единоборство стран ни одна не могла противопоставить другим иную идеологию, как во Второй мировой войне – коммунистическую капиталистической. Все воюющие страны были империалистическими. Религиозные различия в этой войне не имели никакого значения – ближайшей союзницей православной России была католическая Франция. О возможности мировой войны поговаривали в Европе за два десятилетия до того, как она разразилась, но большинство европейцев не верило в возможность такой войны. Оно верило в прогресс, нескончаемый по мере дальнейшего развития науки и ее практических приложений к военной технике. Казалось, что изобретение пулемета, танка, самолета делали войну невозможной. Охватившая полмира Первая мировая война подорвала у самых стойких сторонников прогресса веру в прогресс. С нею рушились надежды на светлое будущее человечества, надежда на то, что ничто, никто и никогда не сможет воспрепятствовать коллективно намеченным, многократно и многосторонне проверенным проектам триумфального шествия человечества ко всеобщему благоденствию. И вдруг такой удар. Так, громила, стоя за углом дома, поджидает свою беспечную жертву, мирно направляющуюся навестить своих внучат, и как только дедушка поравняется с ним, наносит дубиной удар по седой голове старика.

В. Маяковский.

Петроград, 1916 г.

«“Вплотную встал военный ужас… Пошел записываться добровольцем. Не позволили. Нет благонадежности” (I: 22). Начальник Московского охранного отделения отказал ему в просьбе. Маяковский думает об окончании поэмы “Война и м1р”» (цит. по: Волков-ЛаннитЛ.Ф. Вижу Маяковского. С. 68).

Может быть, жертва не умрет и даже поправится, но внуки более никогда не поверят в сказки о прогрессе. И правильно сделают, потому что прогресс есть самое обманчивое явление социокультурной эволюции. Интеллектуально-моральная травма, нанесенная прогрессопоклонникам после убийства эрц-герцога Фердинанда, была уврачевана всепримиряющей фразой бравого солдата Швейка: «Пусть будет, что будет. Ведь никогда не было, чтоб никак не было – как-нибудь да будет». И без веры в прогресс можно недурно прожить. Так все же ради чего красили в красный цвет крови зелень полей и голубизну рек?

Врачи

одного

вынули из гроба,

чтоб понять людей небывалую убыль:

в прогрызанной душе

золотолапым микробом

вился рубль. (1: 216)