503. Беседа об источниках познания

Вопрос об источниках наших знаний, о том, с чего начинается познание действительности, обсуждался в истории философии с глубокой древности. Материалисты, например Демокрит и Эпикур, считали, что знания возникают в результате воздействия материальных атомов на наши органы чувств. Идеалист Платон полагал, что человек заключен как бы в пещеру, перед входом в которую проплывают фигуры, отбрасывающие тень на ее заднюю стену. Рассматривая эти тени, которые он отождествлял с материальными вещами, мы пытаемся припомнить, восстановить отбросившие их фигуры, то есть идеи. Именно вечные и неизменные идеи и есть, согласно ему, источник знаний. В Новое время четко оформились два направления: эмпиризм и рационализм. Сторонники первого считали, что источником знаний являются чувственные ощущения и построенный на них опыт. Сторонники второго полагали, что знания порождаются самим человеческим разумом, самой способностью к мышлению, якобы изначально присущей человеку. С эмпиризмом тесно связан сенсуализм (от лат. sensus – восприятие, чувство, ощущение) . Представители сенсуализма зачастую отрицали значение теоретических и отвлеченных форм познания и целиком сводили все знания к чувственности. Среди сенсуалистов было немало материалистов, считавших, что чувственные ощущения вызываются внешним миром, но крайние формы сенсуализма, исходившие из того, что единственная реальность – это ощущения, непосредственно приводили к субъективному идеализму и агностицизму (010, 011). Чтобы ознакомиться с доводами эмпириков и рационалистов, прислушаемся к беседе, участниками которой являются условные персонажи, выражающие позицию рационализма, эмпиризма, а также диалектического материализма.

Эмпирик (Э.). Каждый нормальный человек на вопрос, откуда известно, что роза красная и прекрасно пахнет, сошлется на свои ощущения. Я вижу, скажет он, красный цветок и ощущаю его аромат. Следовательно, ощущения – подлинный источник знаний.

Рационалист (Р.). Но ведь мы имеем дело не только с тем, что можно ощущать и наблюдать. Откуда, например, берутся знания о том, что сумма углов треугольников равна двум прямым, знания об элементарных частицах или знания о законах общественного развития? Мы не можем их увидеть, понюхать, потрогать.

Э. Мы можем начертить несколько разных треугольников, несколько раз измерить их углы, а потом обобщить и сформулировать теорему о сумме внутренних углов. Что касается элементарных частиц, то мы видим показания разных приборов и совокупность этих показаний в одном случае называем электрон, в другом – протон, в третьем – позитрон и т.д. Реально существуют лишь чувственные впечатления от стрелок прибора, а понятия «электрон», «протон» и т.д. лишь слова, обозначающие эти ощущения. Что касается законов общественного развития (например, классовой борьбы), то это тоже понятия, которые обозначают разнородные чувственные впечатления. Люди выходят на баррикады, устраивают забастовки, демонстрации, при этом они испытывают какие-то ощущения, впечатления и называют их словами «классовая борьба» и т.п. Никакой другой реальности за этими словами нет, и в этом следует честно признаться.

Р. Но тогда мы оказываемся просто в плену различных ощущений. Ведь среди них бывает много ошибочных. Известно, что бывают разные галлюцинации, обман органов зрения или слуха и т.д. Если мы будем всему этому доверять, то мы постоянно будем впадать в противоречия. Как же мы сможем отличить верные ощущения от неверных? Ведь нельзя же одни ощущения проверять при помощи других, столь же ненадежных.

Диалектический материалист (Д.м.) (вступая в спор). К этому следует добавить, что в науке, да и в обыденной жизни есть немало понятий и утверждений, которые нельзя сколько-нибудь простым способом свести к чувственным восприятиям и ощущениям. В физике, например, говорят о скорости света, равной 300 тысячам километров в секунду. Мы можем понять, что это такое, но ощутить такую скорость мы не в состоянии, так как наши органы чувств к этому не приспособлены. Известно, что дальтоники не отличают красный цвет от зеленого, а мы с вами отличаем. Чьим же ощущениям нужно верить? В математике доказываются теоремы о фигурах в многомерных пространствах. И хотя эти теоремы безукоризненно точны, создать чувственный образ такого пространства невозможно.

Э. Но какое же значение имеют такие теоремы, если они несводимы к ощущениям?

Д.м. С их помощью и с помощью многих других утверждений, несводимых к ощущениям, можно получить важные практические результаты, научиться управлять физическими и химическими процессами. То же самое происходит и в общественных науках. Если бы понятия «классовая борьба» и «законы общественного развития» были бы простыми названиями для совокупности ощущений, то от них можно было бы легко отделаться, изменив впечатления и ощущения. Но в том-то и дело, что классовая борьба и развитие общества происходят независимо от воли и сознания, ощущений и впечатлений отдельных людей.

Р. В таком случае я предлагаю считать источником наших знаний человеческий разум.

Э. Что это значит?

Р. Следует признать, что человеку присуща врожденная способность мыслить. Он в состоянии выявить основные глубинные знания о мире, заложенные богом или природой в его душу. Декарт, например, считал, что такие знания создал бог, а материалист Спиноза считал их порождением материальной субстанции. Но как бы то ни было, найдя, придумав или открыв эти знания, мы можем все остальное вывести из них по законам логики, а уж потом, при помощи эксперимента или наблюдения, проверить, насколько они применимы к миру. Главное – выводить знания друг из друга, шаг за шагом, последовательно, ничего не пропуская.

Э. Но ведь так любая сказка может сойти за науку. Достаточно последовательно и логично рассказать про колдунов, ведьм, летающих на помеле, и т.д. и сказать, что исходные знания вы усмотрели в своей душе, чтобы принять на веру любую выдумку.

Р. Но ведь я говорил еще и о проверке с помощью эксперимента и наблюдения.

Э. В этом ваша непоследовательность, ведь вы же сами говорили, что ощущения, а следовательно, и основанные на них наблюдения могут быть обманчивы. Я не вижу, какие преимущества дает рационализм.

Д.м. Обе ваши точки зрения односторонни, и обе они рано или поздно могут привести к идеализму. Эмпиризм, утверждая, что единственный источник знаний – ощущение, скатывается к субъективному идеализму и агностицизму (010). Получается, что за ощущениями ничего не скрывается, материальный мир исчезает. Рационализм же ведет к объективному идеализму, так как признает существование извечных врожденных знаний, не зависящих от реальных социальных условий, от предшествующего опыта и практической деятельности людей.

Э. Что же вы предлагаете?

Д.м. Обе точки зрения – результат метафизического разрыва и противопоставления чувственного (эмпирического) и рационального познания. Но главная ошибка в том, что вы придаете всему познанию упрощенную двучленную форму: «человек – противостоящий ему мир» – и не видите никакой связи между этими двумя членами. В действительности же между человеком и внешним миром существует сложная связь. Она проявляется в особой человеческой деятельности – практике, основу которой составляет материальное производство, предметно-орудийная деятельность. Именно практика и является основой и источником нашего познания и средством проверки его правильности. Чтобы убедиться в верности данной точки зрения, необходимо более подробно рассмотреть, как происходит процесс познания: какую роль в нем играют ощущения, как возникают абстрактные понятия и знания и какова роль в этом процессе материальной деятельности людей.