3. Историчность существования вообще.
3. Историчность существования вообще.
- То, что я испытываю опытом в существовании, того я не могу ни оставить в покое как просто существующее, ни лишить наличного бытия, не разоблачив его от его действительности; я не могу постичь существование как замкнутое в себе бытие, и не могу быть возможной экзистенцией иначе, как в существовании. То, что существование неизменно является мне принадлежащим к составу бытия, но в то же время нигде не является мне как самодовлеющее, понуждает меня задать вопрос: почему вообще есть существование? (Da? Dasein mir unausweichlich als zum Dasein geh?rig, aber zugleich nirgends sich selbst genug erscheint, dr?ngt zu der Frage: warum ist ?berhaupt Dasein?) Я мог бы абстрактно помыслить мысль о божестве, не имеющем сущей действительности; это божество было бы самодостаточно и завершенно, свободно от потребностей и блаженно; почему же тогда еще существование? Как возможно обнаруживающее себя в пограничных ситуациях существование силою (durch) божества?
Мысль об изолированном божестве без мира оказывается подобна, для нас, бездне ничто; с другой стороны, существование, с его просветляющими себя для экзистенции пограничными ситуациями антиномичности, - непостижимо. Итак, предельная пограничная ситуация, заключающая в себе все остальные, состоит в том: что бытие есть, только если есть существование; но что существование как таковое не есть бытие.
И все же, если, чтобы было бытие, должно быть существование, то этого долженствования я не постигаю. Оно представляет собою, скорее, выражение глубочайшей непостижимости. Для просветления последней историчность распространяется, - однако лишь неопределенным образом, - с явления отдельной экзистенции в существовании на все существование в целом. Существование исторично, потому что оно незавершимо во времени, беспокойно порождает себя, потому что ни в каком состоянии не пребывает в согласии с собой. Антиномический лик есть непрекращающееся во временном существовании требование - становиться иным (Das Dasein ist geschichtlich, weil unvollendbar in der Zeit, unruhig sich hervorbringend, weil in keinem Zustand in Einstimmung. Das antinomische Gesicht ist die im Zeitdasein nicht aufh?rende Forderung zum Anderswerden).
То, что могло бы быть для нас пребыванием (Bestand), было бы абсолютным бытием; то, что становится для нас пребыванием, есть лишь существование. Абсолютное действительно для нас в исчезновении благодаря действительности свободы, относительное существует для нас как прочное во временной длительности и значимой объективности. Это обращение ожидаемого вследствие того, что пребывающее становится ничтожным, а исчезающее - явлением бытия, - есть историчность существования. Эта историчность открывается прежде всего экзистенции, которая в пограничной ситуации видит себя в напряжении между прочным в существовании и свободой. В мире, который не становится законченным образом как некоторое целое, но который, чем более истинно мы видим его, тем более разорван в себе и остается видим как объект лишь в относительных перспективах, возможная экзистенция из свободы осуществляет себя, одолевая сопротивления. Если экзистенция проникается сознанием своей историчности в целом существования, то на вопрос: что такое существование? - она отвечает себе, что его не оставляющее покоя движение есть явление бытия, хотя и скрывающегося в мире для взгляда, превращающего существование в пребывающую наличность и видящего его сугубо как мир, но раскрывающегося там, где это наличное разрешается в неограниченную историчность. Это метафизическое воззрение побуждает далее превратить все в свободу. То, что для этого воззрения существование есть историчность, означает, что оно понимает его как явление свободы, которому каждый причастен и за которое каждый несет долю ответственности.
Привязанность бытия к историчности существования имеет силу и для экзистенции, и для трансценденции:
Не существует лишенной существования экзистенции. Без момента наличного (Bestand) во всяком существовании, без сопротивлений и без пребывающего (das Dauernde) - свободы нет. Если бы я искал чистую свободу как свободу, отвлеченную от существования, то я бы улетучился в ничто
Для меня не существует трансценденции без существования. Без действительности явления, каким оно показывает себя возможной экзистенции в пограничных ситуациях, трансценденции нет Если бы я искал чистую трансценденцию, без мира, я потерял бы пограничные ситуации и утонул бы в пустой трансценденции.
Историчность как непрестанно разрушающее себя порождение есть то явление, в котором единственно я удостоверяюсь в самом себе и в трансценденции. Только в этом явлении я овладеваю бытием.
(Die Gebundenheit des Seins an Geschichtlichkeit des Daseins gilt f?r Existenz und f?r Transzendenz:
Es gibt keine daseinslose Existenz. Ohne das Moment des Bestandes in allem Dasein, die Widerst?nde und das Dauernde ist keine Freiheit. W?rde ich reine Freiheit als losgel?st von allem Dasein suchen, so w?rde ich mich in Nichts verfl?chtigen.
Es gibt f?r mich keine Transzendenz ohne Dasein. Ohne die Wirklichkeit der Erscheinung, wie sie f?r m?gliche Existenz in Grenzsituationen sich zeigt, ist keine Transzendenz. W?rde ich reine Transzendenz ohne Welt suchen, verl?re ich die Grenzsituationen und s?nke in eine leere Tranzendenz.
Die Geschichtlichkeit als das sich stets zerst?rende Hervorbringen ist die Erscheinung, in der allein ich meiner selbst und der Transzendenz gewi? werde. Nur in dieser Erscheinung ergreife ich das Sein.)