2. Отношение к антиномической структуре.

2. Отношение к антиномической структуре.

 - Антиномическая структура существования, внятно видимая светлому взгляду, может, тем не менее, оставаться как бы скрытой под покровом от него как пограничная ситуация. Когда я, вместо того чтобы экзистировать в ней, отношусь к ней как зритель, я снова и снова констатирую антиномии, соответственно их нескончаемым видоизменениям во всяком положении, успокаиваюсь в них и стою за богатство мира и человека в их противоречиях: я соглашаюсь и с одним, и с другим и - служу и нашим и вашим. Вместо того чтобы в пограничной ситуации воздвигнуть для возможной экзистенции подпорки торможений, по которым бы она устремлялась вверх в существовании, я совсем не оказываю сопротивления; моя жизнь, вместо того чтобы мне становиться в ней самим собою, течет словно сквозь меня, замечая в игре возникающей пены прекрасные образы, однако не имея в себе нисколько субстанции, потому что она лишена исключительной и исключающей историчной определенности. Эта жизнь, вместо того чтобы быть жизнью из истока, становится жизнью из мира, экспансивной, а не интенсивной, в многообразии переживаний, а не в экзистенциальной соотнесенности со своей трансценденцией. Если таким образом я как увлеченный зритель предстою антиномической структуре мира как некоему величественному предметному бытию, вместо того чтобы экзистировать в ней, то я вижу мир в ни к чему не обязывающем рассмотрении. Тогда, прикованный к антиномической картине мира как налично существующей, я все-таки уже потерял для себя пограничную ситуацию.

Другая возможность уклонения - это слепота к тесно взаимосвязанным противоположностям. Мы рассудочно мыслим альтернативы и всеобщезначимо совершаем выбор в пользу одной из сторон альтернативы. Подобные всеобщезначимые решения, которыми мне надлежит только руководствоваться в конкретных вещах, соблазнительны своей рациональной ясностью и удобны тем, что дают мне дозволение обойтись без историчного углубления, с которым бывает сопряжено исполненное опасностей вслушивание в смутное требование действительности в моей конкретной ситуации. Поскольку я абстрактно знаю, что правильно, мне довольно только подвести случающееся под это знание. Полученные противоположности существуют для того, чтобы избавить меня от необходимости проникающего в глубину мышления; я резок и порывист в этой прямолинейности, но уверенность, присущая мне в этой деятельности, не заключает в себе самобытия. Это, в сущности, отрицательные, в своих последствиях субстанциально-разрушительные действия.

Однако я как экзистирующий могу прийти к себе только в пограничной ситуации антиномий: то, что должно быть подлинно избрано в истоке, - от этого экзистенцию не избавляет независимо от нее наличная объективная значимость. Если вместо того чтобы познавать вещи в мире, я желаю познавать некое бытие в себе как абсолютное бытие, то я вижу себя запутывающимся в антиномии, которые, как мое мнимое знание, терпят крах в противоречиях. Если я желаю знать истинное как объективную цель деятельности в его подлежащей реализации завершенности, выше которой нет никакой иной завершенности, то я впадаю в противоречия уже в возможных представлениях об идеалах и утопиях, а затем и во всякой попытке их осуществления.

Антиномичность существования - это пограничная ситуация, уничтожающая абсолютное как объективную наличность при любом способе его знаемости; поскольку абсолютное не является в мире прямо как предмет, мы должны всякий раз свободно приступать к нему в историчной форме из собственной экзистенции. Если я требую возможности правильного, справедливого, окончательного устройства мира как условия для осмысленности моих поступков, то мир как мир есть для меня все; я отвергаю трансценденцию. Если таким образом я желаю абсолютной цели как объективной цели для каждого и всегда, то ввиду антиномий существования я гибну перед ничто, погружаясь в безнадежность невозможного.

Поскольку, стало быть, истинное бытие мы переживаем только в пограничной ситуации - или не переживаем вовсе, в мире, лишенном антиномичности, в мире с сущей абсолютной истиной как объективно наличной истиной перестала бы быть экзистенция, а с ней и бытие в существовании, могущее ощутить трансценденцию (Da also das wahre Sein nur in der Grenzsituation oder gar nicht erfahren wird, so h?tte in einer Welt ohne Antinomik, mit bestehender absoluter Wahrheit als objektiv vorhandener, Existenz aufgeh?rt zu sein und mit ihr das Sein im Dasein, dem Transzendenz f?hlbar werden kann).

Обращением подобного философствования была бы абсурдная мысль: хотеть страдания, вины и всякого рода антиномичности и всячески поощрять их, чтобы экзистировать в них, искать себе креста и прославлять felix culpa, мучить себя и доводить до болезни, разлагать себя сомнениями, разрушать самое для себя дорогое. Однако мысль, которая хотела бы просветлять экзистенцию, имеет смысл только для того, чтобы узнать себя в ней и пережить призыв; она лишена смысла, если ее понимают как знание (Einsicht), при помощи которого можно посредством наружных мер вызвать к действительности то, что мы постигли мыслью как истинное. Дело обстоит, скорее, так, что мы делаем все, дабы избежать или исправить то, что, если оно и остается при нас против нашей воли и превозмогает, не обязательно должно быть только уничтожением, но что в самом уничтожении может таить возможность раскрытия подлинного бытия.