5. Определенное как пограничная ситуация случайности.

5. Определенное как пограничная ситуация случайности.

- Определенные условия моей ситуации с течением времени приступают ко мне как случайности. То, чем я стану, за какие задачи я примусь в жизни, - зависит от удобных случаев, ход известного развития - от случайно сложившейся исходной социологической и экономической ситуации, любовь к спутнику жизни - от нашей случайной встречи в существовании.

Если я противопоставлю самого себя случайности, как если бы она была тем, с чем я ничего не могу поделать, то мне станет с отчетливостью ясно, что мимо меня проходит неизмеримое множество случайностей, и что это именно я вижу их - или не замечаю их, избираю их - или упускаю их; мой путь в действительности кажется мне существенно зависящим от меня. Но то, что становится, зависит ведь отнюдь не от меня одного; более того, я могу ощущать себя игрушкой (Spielball) этих случайностей. Этой почти невыносимой пограничной ситуации я избегаю, утешаясь тем, что слепая случайность уничтожается в покое необходимости, которая имеет полноту власти над каждым отдельным событием. Тогда я усердно, вплоть до астрологических средств удостовериться в ней, ищу необходимости - пусть даже не возвышенной идеи метафизически мыслимой необходимости, но той необходимости, которая определяет собою важно для меня особенное. Если, однако, я знаю, какая именно необходимость имеется налицо (vorliege) для меня, то сразу же является задняя мысль: не могу ли я по собственному выбору принять или перехитрить эту необходимость, - а значит, и отменить эту необходимость? Если необходимость становится абсолютной, то она невыносима, как и случайность. Человек по очереди пытается освободиться от одной при помощи другой, избавиться от произвольной случайности мыслью о необходимости, от безжалостной необходимости - мыслью о возможности и шансах случайности.

Только в открытости (Offenbarkeit) пограничной ситуации возможная экзистенция способна вступить из этих кругов конечной заботы о своем существовании в некое иное сознание: историчная определенность в пограничной ситуации, вместо того чтобы быть только случайностью, становится явлением этого бытия, непостижимого для моего рассудка, между тем как оно может сделаться достоверным для меня, как вечность во времени. Любящий говорит своей любимой: «Ах, была во времени далеком // Ты моей сестрою иль женой»⁴⁴. Как деятель (Handelnder) я не остаюсь для себя просто другим перед ситуациями, в которые вступаю лишь внешним образом; то, чем я был бы без этих ситуаций, становится пустым представлением; я есмь я сам в них как в являющейся плоти того, чем я могу быть. Трансцендируя всякую постижимую мысль, я переживаю себя потрясенным в пограничной ситуации, а тогда знаю себя в единстве с той случайностью, которую я избрал как свою случайность.