Переход к социализму
Переход к социализму
Капиталистическое общество подвергалось и подвергается интенсивной критике, в значительной мере вполне справедливой. Но если вдуматься в эту критику, то мы увидим, что она является критикой недостаточности капитализма, а не обличением активного зла. Во всяком случае, так обстоит дело с разумной, обоснованной критикой; она не столько указывает на наличие чего-то вредного, сколько на отсутствие чего-то полезного, даже необходимого. Власть денег? Но деньги — то есть средства жизнеобеспечения и производства — не могут не иметь власти, ибо они необходимы: плохо не то, что деньги имеют власть, плохо, когда власть имеют только деньги. Погоня за прибылью? Но само по себе это прекрасно — это стремление к максимальному росту производства — цель, которую так называемые социалистические страны кладут в основу государственной политики. Плохо, если погоня за прибылью является единственным стимулом и регулятором развития экономики. Концентрация большой экономической власти в руках крупных собственников? Но в большой и сильно связанной экономической системе кто-то должен обладать большой экономической властью, подобно тому как в большом государстве кто-то неизбежно обладает большой политической властью. Плохо, если отсутствуют формы общественного контроля над этой властью.
Переход от капитализма к социализму — это метасистемный переход, он предполагает не разрушение предыдущего этажа системы, а постройку следующего этажа. (Нужно, впрочем, заметить, что это отнюдь не исключает какую-то перестройку предыдущего этажа.) Революционеры, как Маркс и Энгельс, призывали разрушить капитализм до основания и построить социализм на его обломках. Конечно, под обломками не понимали обломков машин и домов. Разрушать средства производства не предполагалось — напротив, они должны были образовать материальный фундамент будущего общества. До основания предполагалось разрушить лишь общественные отношения. Здесь просвечивает "материалистический" (читай: механистический) интеллектуальный фон 19-го столетия, согласно которому лишь вещи имеют подлинное бытие, обладают инерцией и требуют энергии для их создания, а отношения — нечто воздушное и производное. Кибернетик 20-го века знает, что система отношений — это реальность, которая требует для своего создания огромной творческой работы. Для кибернетика разрушение рынка или "буржуазного" права — такое же варварство, как разрушение машин и железных дорог.