Чему же учит нас исторический опыт России?
Чему же учит нас исторический опыт России?
Для движения по пути реформ необходимы два условия.
Во-первых, должно существовать серьезное общественное давление на власть в пользу реформ. Общество, которое раболепствует перед властью, порождает, с одной стороны, тиранию, а с другой стороны — разрушительный экстремизм, большевизм. В России всегда не хватало сочетания твердости с умеренностью. Пока мы не научимся этому, мы будем бросаться из одной крайности в другую, вместо того чтобы неуклонно продвигаться вперед.
Во-вторых, необходимо, чтобы власть перестала бояться реформ и научилась их во время проводить. Хорошо известно, что такая политика не ослабляет власть, а укрепляет ее. В советских курсах обществоведения любят, ссылаясь на кого-то из основоположников (не то Маркса, не то Энгельса, не помню), приводить английскую буржуазию в качестве примера использования власти, не исключающего политических реформ. Но в своей собственной политике советские руководители подражают почему-то не английской буржуазии, а худшим образцам из русской истории. Стабилизация тоталитаризма — путь к катастрофе. Окостенение и загнивание не может продолжаться вечно; рано или поздно, под влиянием какой-то внешней или внутренней причины должно произойти разрушение такого общества, и это будет ужасно. Слепой страх перед движением мысли, сопротивление политической и экономической либерализации ведут в пропасть. Роковым образом коммунистическая власть в России повторяет ошибки династии Романовых.
Впрочем, исправлять ошибки Романовых можно различными способами. Один диссидент сказал кагебисту: "При царе и то было больше свободы, чем сейчас!". На что тот возразил: "Вот и доигрались до революции!" Ответ не лишен логики. Он лишний раз показывает, кто есть кто в новой России при сравнении со старой и отражает, надо думать, точку зрения части партаппарата, и во всяком случае его верхушки.
Что ж, мы уже почти вышли на режим стационарного самовоспроизводящегося тоталитаризма, и возможность его сохранения в течение поколений не исключена. Но кагебист не учитывает двух обстоятельств. Во-первых, стационарный тоталитаризм возможен только при условии абсолютной стационарности — полного постоянства форм и норм жизни в качественном и количественном отношении. Ибо любые изменения, даже количественные, потребуют в конце концов каких-то новых решений, какого-то творчества, на которое тоталитарное общество не способно. Этого, к сожалению, не понимают партаппаратчики, вследствие отсутствия у них необходимой культуры, философского кругозора. Они, по-видимому, искренне полагают, что общество, наложившее запрет на свободную мысль, может до бесконечности "удовлетворять непрерывно растущие потребности". Во-вторых, не весь мир еще, к счастью, тоталитарен, он не остановился еще в своем развитии. Живя в этом мире, мы не можем его игнорировать, и это накладывает определенные ограничения на тех, кто стремится к вечному мраку.
Не то погубило Романовых, что они дали "слишком много" свободы. Свободы было хотя и больше, чем сейчас, но - скажем прямо - не так уж и много. В других странах было несравненно свободнее, и - ничего. Погубила Романовых неспособность вовремя проводить необходимые реформы, погубило отчуждение между государством и передовой частью общества. Возникло специфически русское явление - интеллигенция, образованный слой общества, находящийся в конфликте с государством. Не только государство было виновно в этом конфликте. Авторы сборника "Вехи" высказали много справедливых упреков в адрес интеллигенции, они провидчески указали на те черты российской интеллигенции, которые в конечном счете привели к большевистскому террору. Но все же основная, изначальная вина лежит без всякого сомнения на царской власти. И вот теперь мы видим, что советское государство идет по тому же самоубийственному пути, который привел к гибели царское государство (ах, если бы только государство!). Отказывая своим гражданам в элементарных политических правах и свободах, оно углубляет и увековечивает конфликт между властью и культурой, при котором общество не может нормально развиваться. Неужели все-таки исторический опыт ничему не учит Россию?