Христианская вера в бессмертие (1898)

Печатается по отдельному изданию: СПб., 1898.

1. «по мере успехов знания наука…» – ср.: «Смерть – необходимое условие сохранения и развития жизни на земле. <…> Смертью поддерживается численное равновесие животных видов и внутри видов в борьбе за существование, и бессмертие на земле было бы тесно для жизни <…> так в научном мировоззрении смерть получает значение явления необходимого и целесообразного в экономии природы. Но научное воззрение не может примирить нашу мысль со смертью – оно грешит односторонностью, когда все сводят к вопросам биологии и за физической жизнью забывают о высшей духовной жизни, носителем которой на земле служит человек; оно грешит ригоризмом и некоторым пренебрежением к человеку, к человеческой личности, когда не отличает с достаточной ясностью человека от животного и назначает ему общую с последним участь. <…> Со смертию каждого человека, этого «малого мира», навсегда сходит в могилу тот особый и своеобразный духовный мир или тип, который свойственен только именно ему одному. Нет, для человека смерть есть бессмыслица – во всех тех воззрениях на нее, в которых мы не слышим ни слова о бессмертии!

Это слово колеблется произнести наука по справедливому опасению выйти из пределов своей компетенции. Но это слово решительно сказано христианством» (Светлов Павел, прот. О смысле смерти // Киевлянин. 1901. 22 февраля).

2. «чтобы раскрыться под новою высшею и просветленною формою» – ср.: «Наше земное грубое смертельное тело есть временная и несовершенная оболочка духа, которая должна замениться более соответственною для него оболочкою из тела более тонкого, называемого в Библии телом «небесным», «духовным», в отличие от настоящего «земного», «перстного» и «душевного» тела (1 Кор. 15, 37–49). Сам Господь говорит нам об этой необходимости смерти или разрушения нашего тела в интересах высшей жизни в следующих словах: «Аминь, аминь, глаголю вам: аще зерно пшенично пад на землю не умрет, то едино пребывает: аще же умрет мног плод сотворит» (Ин. 12, 24). <…> У Бога много путей, кроме смерти, для достижения этой цели (то есть для обновления ветхого естества. – Ред.), и в Библии мы находим указание на возможность превращения нашего земного тела в высшее иным, неведомым и особенным образом в исключительных обстоятельствах. Нам открыто, что оставшиеся в живых в пришествии Господне перейдут к новой жизни не обычным путем смерти, а путем мгновенного изменения низшего тела в высшее: «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся в мгновение ока при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся» (1 Кор. 4, 51–52; ср. 1 Сол. 4, 17). Вероятно, таким был бы и наш путь развития, если бы мы не были во грехах…

Каким образом совершается наше обновление смертью – это не открыто нам и остается тайною. <…> Наука выражает эту истину своим языком, пока более похожим на лепет, чем на язык точной и зрелой науки» (Светлов. Указ. раб.; Автор ссылается здесь на теорию биогенного эфира Дюрана де Гро и А. Данилевского («то, что мы называем своим телом, есть только отображение истинного организма»).

3. «что такое смерть» ср.: «В христианском воззрении смерть есть наказание за грех (Быт. 2, 17; 3, 19; Рим. 4, 23; Иак. 1, 15); смерть допущена Промыслом Божиим для блага самого человека – с целью его исправления и спасения, – как поступает врач, давая больному горькие лекарства и совершая операции. <…> Смерть отравляет земную жизнь человека, не дает забывать ему о небе и высшем мире и погрузиться в состояние животного самодовольства. Мысль о смерти – лучшее средство к поддержанию в душе нравственного серьезного настроения. <…> Итак, рассматриваемая с этической точки зрения, смерть есть явление в высшей степени целесообразное и необходимое в настоящем состоянии человека» (Там же).

4. «Бог служит последнею целью и главным предметом любви» – парную категорию «жизнь-смерть» Светлов дополняет парой «любовь-смерть»: «Любовь – это великая сила, и сила эта пробуждается в нас там, где встает перед нами в грозном величии другая, ужасная и неумолимая сила, сила смерти. <…> Нет жизни без смерти – вот ключ к разгадке тайны царящей здесь смерти… Посмотрим же, как чудно сходятся сталкивающиеся на могиле две противоположные великие силы жизни и природы: любовь и смерть. Смерть разрушает, любовь создает, смерть уничтожает, любовь дает жизнь; сама смерть работает для жизни, для бытия нашего в новой высшей и просветленной форме, в славных нетленных телах. <…> Любовь могущественнее смерти. Любовь Божия низвела на землю к нам земнородным Сына Божия и Его смертию победила смерть. <…> Для любви нет смерти. Все переходит, все умирает, а любовь вечна и бесконечна. Она сопровождает наших близких за могилу; она связывает нас с ними еще сильнее… Глубокое и отрадное для сердца учение православной церкви о телесной связи неба и земли, мира невидимого и видимого и о молитвенном общении умерших и живых зиждется на этом же свойстве любви, которая не знает границ, пространства и времени…

И мы платим ныне невольную дань этой великой силе сердца человеческого, силе жизни и природы, собранные ею в этом храме над новою свежею жертвою смерти» (Светлов Павел, прот. О любви и смерти как двух великих силах жизни и природы // Киевлянин. 1899. 14 мая; напечатано под общим заголовком: «Погребение Н. К. Реннекампфа»).