Обоснование свободы слова

Историю свободы слова можно начать с речи Сократа в свою защиту в 399 году до нашей эры, или же с Великой хартии вольностей 1215 года. Или же мы можем обратиться к мусульманской культуре VIII–IX веков, в которой процветали плюрализм и толерантность. Однако попытка толкования древних культур с точки зрения наших нынешних представлений о правах человека едва ли стала бы успешной. Принцип свободы слова более уместен в современном историческом контексте, после церковной Реформации и сопровождавших ее религиозных и политических споров. Первым по-настоящему авторитетным трудом о свободе слова стала «Ареопагитика» Джона Мильтона, написанная в 1644 году. «Ареопагитика» была создана как ответ на попытки британского парламента запретить публикации, по разным причинам считавшиеся нежелательными. Мильтон приводит целый ряд аргументов в поддержку свободы слова. В частности, он пишет, что мы можем узнать истину, лишь сопоставив все существующие точки зрения, и в мире нет индивида, достаточно мудрого для того, чтобы единолично определять истину для всех остальных. Разнообразие мнений является решающим фактором развития разума соответственно его основной цели – поиску истины. Поэтому Мильтон пишет, что «тот же, кто уничтожает хорошую книгу, убивает самый разум»[439]. Этот аргумент придает свободе слова инструментальную ценность в нашем постоянном поиске истины.

В общих чертах можно разделить все аргументы за свободу слова на консеквенциальные и деонтологические. Консеквенциализм исходит из того, что действие само по себе не может быть хорошим или плохим, этичным или неэтичным. Поступок может быть назван хорошим только в силу соответствующих последствий. Точно так же поступок сам по себе не может быть назван плохим, и каждый поступок может оказаться хорошим, если его последствия более благоприятны, чем последствия любых других поступков. В столь общей формулировке не вполне ясно, что подразумевается под «благоприятными последствиями», но скорее всего имеется в виду счастье, благосостояние и тому подобное. С такой точки зрения последствия сохранения свободы слова должны быть более благоприятными, чем последствия отказа от нее. Консеквенциальные аргументы за свободу слова приписывают этой свободе чисто инструментальную ценность в достижении определенных целей. С точки зрения консеквенциализма, свобода слова является необходимым условием нормального функционирования демократии. Граждане должны иметь возможность выражать свое мнение, читать и слушать чужие мнения, поддерживать или оспаривать различные предложения, включая и те, которые они считают неприемлемыми. Без свободы слова мы не можем создать по-настоящему репрезентативную демократию и вынуждены будем довольствоваться псевдодемократией, в которой граждане могут голосовать, но если они не имеют возможности свободно сформировать собственное мнение, это не будет реальной демократией, поскольку в ней будет отсутствовать собственно демократический процесс. Недостаток консеквенциальных аргументов заключается в том, что неприкосновенность свободы слова будет нарушена, если удастся доказать, что в отдельных случаях или в целом отказ от свободы слова приведет к лучшим последствиям.

Деонтологический аргумент обычно состоит в том, что люди имеют право на свободу слова, и мы обязаны уважать это право независимо от последствий. Подобные аргументы часто строятся на необходимости сохранения автономии граждан. Права человека являются важной нормативной величиной. Права, как уже говорилось ранее, – это козырь[440], а это значит, что они побивают любые возможные блага, которые могут быть получены с нарушением этих прав. Слабость деонтологических аргументов заключается в полном игнорировании возможных последствий свободы слова, поскольку это интуитивно кажется нам правильным.

Существует и промежуточная позиция, которую можно обозначить как слабый консеквенциализм. Она заключается в том, что в нормальной ситуации права должны быть абсолютны и неприкосновенны, но признает, что в некоторых случаях необходимо учитывать возможные последствия. Основная идея либеральной демократии состоит в том, что все граждане обладают равным достоинством, и все имеют право выражать свое мнение о том, каким следует быть обществу, и это право касается в том числе противников либеральной демократии. Бывают ситуации, допускающие отклонение от этого принципа, к примеру, если выражение какого-либо мнения представляет непосредственную угрозу для дальнейшего существования либеральной демократии[441]. Последователь слабого консеквенциализма считает свободу слова неприкосновенной в политическом контексте, однако допускает возможность, что учет последствий может привести к ограничению свободы слова, если на то есть очень веские причины. Такая позиция не подразумевает раз и навсегда определенных критериев того, насколько серьезными должны быть последствия, чтобы это оказалось важнее свободы слова. По моему мнению, речь должна идти о весьма конкретной и непосредственной угрозе безопасности государства или отдельных индивидов. Похожая мысль была высказана во время известного судебного процесса «Бранденбург против штата Огайо» (1969), в приговоре по которому говорится, что свобода слова неприкосновенна, за исключением случаев, когда высказывание имеет цель «послужить непосредственной причиной к незаконному действию, и скорее всего такое действие немедленно произойдет именно в результате высказывания»[442].

Из этого принципа следует, что государство не может быть чрезмерно бдительным и подвергать цензуре высказывания, которые могут принести вред в долгосрочной перспективе – должно быть очевидно, что высказывание является прямой причиной незаконных действий, и речь должна идти о непосредственной, немедленной угрозе. Впрочем, скорее всего, последователь слабого консеквенциализма сочтет, что высказывания, которые в перспективе могут представлять угрозу, тоже не подпадают под защиту свободы слова.

Защита свободы слова зачастую не может быть однозначно отнесена к консеквенциальному или деонтологическому подходу, а является комбинацией аргументов обоих типов. К примеру, часто высказывается мнение, что демократия не может существовать без принципиальной свободы слова, то есть свобода слова рассматривается как средство достижения цели – демократического развития, и здесь же утверждается, что все граждане имеют право на свободу слова, даже если они пользуются им, чтобы противостоять демократии.