ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ

Мышление на основе моделей не является чем-то новым. Свою собственную модель разума строит каждый автор психотерапевтического метода, но мало кто готов признаться в содеянном. Терапевты в своих писаниях в основном отдают дань жанру клинического случая, чтобы явить читателю потрясающие свидетельства своей терапевтической силы. И это действительно впечатляет. Однако без теории некоторые явления могут быть использованы, но не постигнуты.

Любой «изобретательский» метод включает в себя некоторое теоретическое моделирование плюс мысленный эксперимент – одну из наиболее очевидных форм творческого воображения в науке.

К мыслительному эксперименту обращался еще Аристотель, доказывая невозможность пустоты в природе, но наиболее широкое применение этого эксперимента началось с Галилея, который и дал методологическое указание на мысленный эксперимент как на особое познавательное образование. Мысленный эксперимент, замещая в некотором роде материальный, служит его продолжением и развитием, позволяет исследовать ситуации, нереализуемые практически, хотя и принципиально возможные.

Галилей с помощью мысленного эксперимента и моделирования представляет ситуацию, в которой причины, мешающие свободному движению тела полностью устранены. Тем самым он преступает грань реально возможного, но зато со всей очевидностью демонстрирует осуществимость инерциального движения и дает очень мощный толчок развитию науки, экспериментированию в мире материальном, на несколько столетий вперед.

Способ мышления на основе моделей сам по себе не нов. Новой является сама модель материального мира и разума, представленная в книге Райтера на основе мысленного экспериментирования и творческого воображения ее автора.

Эту модель можно назвать фантастической и сумасшедшей, противоречащей традиционным серьезным и нормальным сегодняшним психотерапевтическим теориям. Автор вообще безумец и наглец, который мало того, что осмеливается предлагать читателю применить весьма странные процессы на практике, так еще и заявляет, что сам читатель может создавать такого рода процессы по приведенной в книге формуле.

Любой нормальный серьезный психотерапевт назовет такой подход к делу полным безумием. Как может человек без диплома психолога (бумажки, которая официально позволила, если бы ума хватило) создавать какие-то там процессы, да еще и применять их на практике, затрагивая такие серьезные и опасные темы, как потеря и смерть? Невозможно!

Возможно порассуждать о душе, о кризисах в психологии, о проблемах человека и человечества, и поиметь их всех, по очереди или одновременно. В психотерапии именно подход «поиметь» всегда считался правильным и научным. Поиметь образование, проблемы, душу, кризисы – это хорошо, так как все в соответствии с традициями.

Существует очень простая логика. Проблемы имеют все, значит это нормально. Даже если я помру от своих неразрешимых проблем, буду страдать и приносить страдания другим, на зов о помощи разводить руками, оправдывая себя тем, что здесь наука бессильна, то в этом ничего необычного и страшного нет. Это все вполне нормально, так как «я не первый и не последний». Такой образ мысли приветствуется, так как человек страдает, а иногда и погибает не просто так, а «при исполнении» – не нарушив традиций.

У нас принято ругать любые новые идеи, рассматривать их как сумасшедшие, а степень этого сумасшествия определять пропорционально их величине. Конечно, некоторым может показаться, что было бы идиотизмом постоянно вспоминать биографии Коперника, Галилея, Пастера, Фрейда, и при этом забывать, что очередной ученый-новатор будет столь же безнадежно неправым и сумасшедшим, как в свое время выглядели они. Но это только кажется. Забывание у нас традиционно принято считать не идиотизмом, а здравомыслием, не страхом перед новым, а рациональным подходом к новому на основе старого, противоречащего неведомому.

Райтер приводит процесс, который назван им «страх»: «Чего бы (еще) Вы могли испугаться? Чего бы (еще) Бы могли не бояться?» Этот процесс сам по себе является и вызовом традиционному страху нового. Пройдя этот процесс, человек получает озарение по поводу своих собственных опасений и понимает, что бояться можно абсолютно всего, а большинство страхов привито было ему образованием, воспитанием и различными пропагандами. Сами же страхи куда-то удивительным образом исчезают, и ранее невыполнимое становится вполне реальным. Не верите? Проверьте. Это не опасно, и терять здесь нечего, кроме кованых страхом цепей, которые и привязывают человека к традиционному.