§ 103. Характеристики верования и характеристики бытия
§ 103. Характеристики верования и характеристики бытия
Если осмотреться теперь в поисках новых характеристик, то наше внимание обратит на себя то, что с теми группами характеристик, какие обсуждались у нас ранее, связываются совершенно иначе устроенные характеристики бытия. Так, ноэтические, коррелятивно сопряженные с модусами бытия характеристики — «характеристики доксы», или «верования», — это в наглядных представлениях, например, реально заключающееся в нормальном восприятии как «примечании чего-либо» верование в восприятие, а, конкретнее, скажем, уверенность в восприятии; последней, как ноэматический коррелят в самом являющемся «объекте», соответствует характеристика бытия — «действительно». Такую же ноэтическую или, соответственно, ноэматическую характеристику являют и «достоверная» реактуализация и «уверенное» вспоминание бывшего, ныне сущего, будущего (последнее — в предпамятующем ожидании). Все это «полагающие» бытие «тетические» акты. Однако, пользуясь этим последним выражением, надо обращать внимание на то, что если оно и указывает на акт, на занятие позиции в особом смысле, то как раз это-то должно оставаться у нас без рассмотрения.
Все являющееся по мере восприятия или по мере воспоминания обладало в той сфере, какую мы пока рассматривали, характеристикой «действительно» сущего, и только, — сущего «достоверно», как мы тоже говорим по контрасту с иными бытийными характеристиками. Ибо та же самая характеристика может модифицироваться — либо же сдвигаться в том же самом феномене посредством актуальных модификаций. Способ «достоверного» верования может перейти в способ простого допущения, или подозревания, или вопрошания, или сомнения; и в зависимости от обстоятельств являющееся (характеризовавшееся по первому измерению характеристик как «первозданное», или как «воспроизводящее» и т. п.) обладает теперь модальностями бытия: «возможно», «вероятно», «под вопросом», «сомнительно».
Вот пример: воспринимаемый предмет пребывает поначалу просто в само собой разумеющемся, в достоверности. Вдруг мы начинаем сомневаться, не сделались ли мы жертвой простой «иллюзии» и не «простая ли кажимость» все то, что мы видим, слышим и т. п. Или же являющееся сохраняет свою бытийную достоверность, и только мы утратили уверенность относительно какого-то комплекса свойств. Вот эта вещь «представляется» человеком. А потом включается предположение обратного, — может быть, это только дерево на ветру, которое в полумраке выглядит как человек, который совершает какие-то движения. Потом «вес» одной из «возможностей» начинает возрастать, и мы решаем, — ну скажем, с определенностью предполагая: «Нет, все-таки это было только дерево».
Точно так же, и только еще чаще, модальности бытия сменяются в воспоминании, причем так, что они в большой мере устраиваются и чередуются здесь чисто в рамках созерцаний, или же, иначе, темных представлений, без какого-либо соучастия «мышления» в специфическом смысле, помимо «понятия» и предикативного суждения.
Одновременно можно видеть и то, что относящиеся сюда феномены подсказывают нам множество различных штудий, что тут выступают всякого рода характеристики (вроде «решительно», «вес» возможностей и т. п.) и что в особенности вопрос о существенных основаниях соответствующих характеристик требует еще более глубоких разысканий в упорядоченном согласно закону сущности здании ноэм и ноэс.
Однако, как и всегда, нам довольно сейчас того, что мы выделили группы проблем.