Учение Маркса и Энгельса о морали

Учение Маркса и Энгельса о морали

Рассматривая мораль как форму общественного сознания, Маркс и Энгельс разносторонне обосновали тезис об историчности морали, об изменчивости моральных норм, идеалов и обыденных моральных представлений в условиях разных социально-экономических формаций. Основоположники марксизма, раскрывая классовую обусловленность морального сознания, оценивают его прежде всего с точки зрения интересов революционного движения. Поэтому они тщательно выявляют диалектическое взаимодействие между моралью и политикой в различных фазах классовой борьбы, а также сосуществующие слои и последовательные стадии в самом развитии морального сознания и комплексов моральных норм в соответствии с задачами борющегося пролетариата в настоящем и будущем.

Маркс и Энгельс тесно связывают вопросы морали с проблемой реальной свободы трудящегося человека. В противоположность различным концепциям идеалистической этики, развитие человеческой свободы представляет собой, согласно Марксу и Энгельсу, естественно-исторический процесс. В ходе расширения своего воздействия на природу и своего поступательного исторического развития общественный человек раздвигает границы естественной необходимости, создает широкую и все более универсальную систему общественных связей, приобретает способность целенаправленно и целесообразно действовать, опираясь на закономерности развития природы, а в условиях социализма – и на познанные законы развития общества. Таким образом, понятия «свободы» и «необходимости» являются для человеческого общества не отвлеченными, а конкретными и развивающимися понятиями. Их содержание в каждую эпоху определяется присущим ей характером и уровнем материального производства и общественно-исторического развития в целом.

Идеалистическая этика рассматривает моральные нормы и этические идеалы или как некие метафизические данности или же – как выражение столь же «вечных» и неизменных требований человеческой природы и разума. На последней точке зрения стояло также большинство прежних материалистов и утопических социалистов до Маркса, за исключением тех из них, которые были склонны вообще отрицать общезначимость любых моральных норм, объясняя их всецело частными условиями места и времени и тем самым – вольно или невольно – скатываясь в конечном счете к крайнему этическому релятивизму. Диалектический материализм Маркса и Энгельса впервые позволил разорвать этот порочный круг, из которого буржуазная философия на Западе не может вырваться и по сей день.

Маркс и Энгельс научно выяснили и установили, что этические идеалы и моральные нормы не существуют извечно, но вырабатываются человечеством в ходе его исторического развития. В процессе своей трудовой деятельности, воздействующей на природу, в ходе общественно-исторического взаимодействия, сотрудничества и классовой борьбы между собой люди создают не только определенные материальные продукты и формы общественной жизни. По мере развития сознания они учатся также ставить себе определенные цели, выходящие за пределы ближайших узкоутилитарных задач; у них возникает представление о некоторых общих нормах и идеалах, которые должны регулировать их общественную жизнь, отношения человека с природой и другими людьми, его поведение и личную жизнь. Эти этические представления и моральные нормы далеко не всегда формулируются сознательно – чаще всего они усваиваются отдельной личностью полусознательно или даже вовсе бессознательно, под влиянием сложившейся, устойчивой системы жизненных норм и обычаев данной социальной общности.

С развитием общества в целом и под воздействием обусловленных прогрессом общественного производства ломки и изменения социальных форм, исторически закономерно и неизбежно происходит время от времени ломка также и господствующих в обществе этических идеалов и нравственных норм. Однако это не значит, что этические представления каждой эпохи имеют силу действия только в ее пределах и навсегда умирают вместе с ней: как и все прогрессивные достижения каждой из эпох развития общества, ее лучшие, прогрессивные, гуманистические морально-этические принципы и идеалы, так же как и простые всеобщие нормы нравственности, наследуются человечеством. Они входят в непосредственном или видоизмененном виде в тот фонд передовой общечеловеческой культуры, который вырабатывается человечеством исторически и который сохраняется, наследуется и совершенствуется социалистической культурой пролетариата. С другой стороны, антигуманистические, отчужденные и тлетворные принципы и сложившиеся шаблоны оценок прогресс решительно отметает прочь. Так, в «Манифесте Коммунистической партии» Маркс и Энгельс решительно осудили буржуазно-мещанские взгляды на мораль, брак, семью, ценность человека и отношения между людьми.

Марксизм, пишет Энгельс в «Анти-Дюринге», отвергает «какую бы то ни было моральную догматику в качестве вечного, окончательного, отныне неизменного нравственного закона», якобы стоящего «выше» истории [1, т. 20, с. 95]. «…Всякая теория морали являлась до сих пор в конечном счете продуктом данного экономического положения общества» [там же]. В классово-антагонистическом обществе «мораль всегда была классовой моралью: она или оправдывала господство и интересы господствующего класса, или же, как только угнетенный класс становился достаточно сильным, выражала его возмущение против этого господства и представляла интересы будущности угнетенных» [1, т. 20, с. 95 – 96].

Анализируя процесс исторического развития морально-этических представлений, а также историю этических учений, Маркс и Энгельс показывают, что их развитие в прошлом отличалось той же неравномерностью и диалектической сложностью, что и весь процесс исторического развития общества. В доклассовом, родовом обществе начатки норм морали складывались в качестве одинаковых, единообразных для всех членов рода. Маркс отмечает мысль Моргана, что «узы родства» и совместный труд «являлись мощным элементом взаимной поддержки» [2а, с. 67], залогом единства личности и коллектива; в эпоху варварства «начали развиваться высшие свойства человека», в том числе личное достоинство, искренность и прямота, мужество, храбрость. Но вместе с ними «появились жестокость, предательство и фанатизм» [там же, с. 45]. Индивид в первобытную эпоху еще был слит с коллективом, не осознавал себя личностью, а коллективизм его носил ограниченный характер: «Все, что было вне племени, было вне закона» [1, т. 21, с. 99].

Возникновение частной собственности, образование классов и государства явились на заре цивилизации мощным рычагом развития личности и общества. Но древняя родовая организация «была сломлена под такими влияниями, которые прямо представляются нам упадком, грехопадением по сравнению с высоким нравственным уровнем старого родового общества. Самые низменные побуждения – вульгарная жадность, грубая страсть к наслаждениям, грязная скаредность, корыстное стремление к грабежу общего достояния… воровство, насилие, коварство, измена…» [там же] – явились как предвестниками классового общества, так и спутниками его на всем протяжении дальнейшего развития. Своей вершины это противоречие находит в эпоху капитализма, когда между людьми не остается «никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного „чистогана“» [1, т. 4, с. 426], и победы техники, науки и искусства покупаются ценой продолжающей возрастать моральной деградации общества.

Маркс и Энгельс в ряде своих сочинений прослеживают, как в ходе развития классового общества, под воздействием борьбы угнетенных классов постепенно возникали, расширялись и обогащались представления передовых идеологов о равенстве людей. На примере различных форм античной, средневековой и буржуазной морали (в том числе различных форм христианской морали, жизнерадостной гедонистической философии XVII – XVIII вв. и противостоявшей ей буржуазно-аскетической морали бережливости, труда и самоотречения) основоположники марксизма анализируют связь моральных представлений различных эпох с объективным положением и борьбой классов этого времени, а вместе с тем характеризуют общее поступательное движение моральных идей и представлений в эпоху цивилизации, отражение в нем противоречивого и все же совершавшегося в целом по восходящей линии прогресса человечества. Наиболее широкие выводы в этом отношении были сделаны Энгельсом на страницах «Анти-Дюринга».

«Мораль, стоящая выше классовых противоположностей и всяких воспоминаний о них, действительно человеческая мораль, – пишет Энгельс, – станет возможной лишь на такой ступени развития общества, когда противоположность классов будет не только преодолена, но и забыта в жизненной практике» [1, т. 20, с. 96]. Условия жизни пролетариата, рост его сплоченности и сознательности в борьбе за социалистическую революцию позволяют ему уже в период до ее победы выработать элементы своей пролетарской морали. Эта мораль благодаря свойственному ей началу солидарности и духу коллективизма обладает несравненно более высокими потенциями, чем индивидуалистическая мораль господствующих классов капиталистического общества – аристократии и буржуазии. Именно пролетарская мораль является хранительницей лучших моральных ценностей, приобретенных за многие века истории человечества, она есть зачаток и основа будущей, подлинно общечеловеческой морали.

Дальнейшее развитие новой, социалистической морали становится, как указывают Маркс и Энгельс, возможным после победы пролетарской революции, в ходе и в результате которой пролетариат сможет «сбросить с себя всю старую мерзость…» [1, т. 3, с. 70]. Новая мораль развивается в процессе широкого практического участия трудящихся в строительстве социалистического общества и государства – в процессе, который, как предсказали основоположники марксизма, должен явиться для трудящихся одновременно и процессом массового преобразования их собственного сознания и нравственного воспитания.

Внутренне глубоко противоречивая природа морали классово-антагонистических обществ обусловлена тем, что диалектически противоречивое взаимодействие свободы и необходимости, наслаждения и аскетизма, личного и общественного в этих обществах доведено до степени непримиримых противоположностей. Эти противоречия казались и кажутся буржуазным идеологам не только присущими капиталистическому обществу, но и вообще неразрешимыми, поскольку в классово-антагонистическом (и в особенности капиталистическом) обществе они постоянно воспроизводятся самой действительностью. Уничтожение классово-антагонистического общества и построение коммунизма создают реальные условия для реализации гармонического единства личного и общественного. Тем самым устраняется антагонистический характер противоречий между трудом по необходимости и свободной творческой деятельностью, долгом и природой индивида, свободным изъявлением его воли и общественной необходимостью – противоречий, свойственных досоциалистическим формам общества, где необходимость принимала форму господства над человеком отчужденных от него и враждебно противостоящих ему, неподвластных общественному контролю стихийных сил природы и общества. «Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей» [1, т. 20, с. 116]. Эта глубокая мысль Энгельса является основой не только марксистской теории познания, но и марксистской этики. На этой основе, таким образом, понятие человеческой свободы в рамках марксистской этики впервые получает научный характер и реальное содержание.